Путь великих прощаний
Шрифт:
Для тех, кто научился такой непривязанности, смерть не будет проблемой. Однако для привязанного человека смерть — величайшая трагедия, поскольку она одним ударом уничтожает все иллюзии.
Доктор Аурелиус держится молодцом. Он хочет сделать выводы из этого происшествия, и я цитирую ему слова Сёрена Кьеркегора: «Если тебя смущает разнообразие жизненных путей, иди к мертвым — туда, где все пути сходятся, — и выбирать станет легче».
Вернувшись в гостиницу в Йошиматхе, я выхожу на веранду и смотрю оттуда на храм Нрисимхадева. Атмананда стоит во дворе и машет мне рукой. Ах да, ведь мы приглашены жрецом
Жрец встречает нас и провожает в свои покои. Потолок очень низкий, это сделано для того, чтобы зимой здесь дольше сохранялось тепло. Нас усаживают на земляной пол и угощают шафрановым рисом. Под конец трапезы я прошу жреца рассказать (Атмананда переведет), почему рука Нрисимхадева стала такой тонкой и с каждым годом становится еще тоньше. Божество так пропорционально сложено, что тонкая, как гвоздь, рука смотрится немного неестественно.
Жрец немного колеблется. Он не знает, стоит ли рассказывать мне об этой тайне, но в конце концов решается.
Это Божество является покровителем великого мудреца Шанкары. Еще будучи семилетним мальчиком, он дал обет отречения и в молодости ходил по всей Индии, побеждая в спорах представителей различных философских школ.
В этих спорах за основу принимались священные писания, и существовал закон, по которому побежденный либо становился учеником победителя, либо должен был покончить жизнь самоубийством.
Шанкара не знал поражений. На своем победоносном пути он посетил Бенарес, где вызвал на спор одного из местных философов. Этот философ не смог ничего противопоставить аргументам Шанкары и признал свое поражение. Однако не успел он предаться победителю, как вперед вышла его жена и сказала Шанкаре:
Подожди! Ты не до конца победил моего мужа, поскольку не говорил еще со мной — ведь я его супруга, его половина.
Шанкара удивился: «Может ли жена быть ученее своего мужа?» Затем он спросил, на основе чего она собирается с ним спорить. Она сказала:
Давай обсудим «Кама-сутру»[42].
Для Шанкары, который всю свою жизнь провел в воздержании, это было полной неожиданностью. Но, поскольку «Кама-сутра» была ведическим писанием, он обязан был принять вызов. Однако как он мог, не имея практического опыта, выиграть этот спор?
Шанкара стал напряженно думать. Неужели из-за такой ерунды его миссия сорвется? Но в последнюю секунду ему в голову пришла одна идея, и он попросил месяц на подготовку. Жена Маданамишры, не подозревая подвоха, согласилась, поскольку знала, что Шанкара дал пожизненный обет воздержания от половых утех.
Шанкара тем временем пришел к своим ученикам и дал им такой наказ:
Я временно покину мое физическое тело, чтобы войти в другое. Я должен изучить теорию и практику «Кама-сутры». Прошу вас в течение этого месяца охранять мое тело, так чтобы никто не завладел им. Если же мне не суждено будет вернуться обратно, вы должны пообещать мне, что предадите мое тело огню, чтобы никто не смог его использовать для своих корыстных целей.
Ученики весьма удивились, но вынуждены были дать ему такое обещание, видя, насколько важно это было для духовного учителя.
Шанкара оставил свое физическое тело, которое с того дня постоянно находилось под охраной не менее трех человек, и вошел, благодаря своей мистической силе, в тело одного недавно умершего царя, которого как раз несли в траурной процессии к месту кремации; его тело идеально подходило для изучения «Кама-сутры». Как же изумились скорбящие родственники, когда мертвый царь внезапно встал с носилок и стал тереть себе глаза. Весть быстро разнеслась по всему царству — царь таинственным образом вернулся из обители мертвых.
Шанкара тут же направился в царские покои, изучил «Кама-сутру» и стал набираться опыта с царицами, которые были вне себя от счастья, что могут вновь тешиться со своим мужем.
Три недели все было хорошо, однако на четвертую у самого разумного министра зародилось подозрение. Глядя, как царь ведет себя, как говорит и какие распоряжения дает, он понял, что это не тот царь, которого он знал, а какой-то другой, очень возвышенный человек. И человек этот очень понравился министру; такому царю ему нравилось служить даже больше, чем прежнему. Министр немного владел магией и понял, что в теле царя поселилась некая личность, на время покинувшая свое физическое тело. Министр догадался, что эта личность была святым мудрецом, который в своем собственном теле не мог приобрести жизненный опыт царя и теперь пытался сделать это в чужом теле.
Не желая терять такого царя, министр решил воспрепятствовать святому вернуться в его настоящее тело. Для этого нужно было разыскать его тело и особым способом расчленить его.
На следующее утро министр снарядил отряд солдат на поиски тела. Поиски были недолгими: вскоре они наткнулись в лесу на учеников Шанкары, исполнявших наказ своего учителя. Как только ученики услышали о намерении солдат, они тут же соорудили костер, разожгли огонь и со слезами на глазах положили в него тело своего возлюбленного духовного наставника.
В это время Шанкара беседовал с одной из цариц. Внезапно он ощутил сильное беспокойство: в воздухе как будто повеяло бедой. Шанкара понял, что его время в теле царя истекло. Он тут же оставил тело, которое упало бездыханным на пол прямо на глазах у царицы.
Тут ученики заметили, что в тело Шанкары возвращается жизнь, и помогли ему слезть с костра. Его тело было еще целым, только (тут глаза жреца широко раскрылись) одна рука почти целиком была изъедена огнем.
Мы слушаем, затаив дыхание.
Как же это связано с Божеством? Сейчас расскажу, — говорит жрец и продолжает.
Шанкара снова встретился с женой побежденного ученого. Он с таким знанием дела говорил о сексе, что очень скоро женщина признала себя побежденной, и вместе с мужем они стали учениками Шанкары. Платой за такую победу, однако, была опаленная рука.
А затем произошло следующее: вскоре после этих событий к Шанкаре явился его защитник и покровитель, Шри Нрисимхадев, и сказал:
Шанкара, нехорошо иметь какие-то изъяны тому, кто призван переубеждать других. Посему Я решил взять твои ожоги на Себя и так явить Свою божественную игру. В Своем образе Нрисимхадева, в котором Я принимаю твое поклонение в Йошиматхе, Я с гордостью буду носить эти раны, однако Моя рука с каждым днем будет становиться все тоньше и тоньше. В тот день, когда она в конце концов обломится, Бадринатх навсегда закроется для паломников, поскольку горы завалят проход через долину.