Путь Водного Дракона
Шрифт:
Своё новое пристанище я обнаруживаю в конце первого этажа. Большое и просторное помещение со всеми удобствами, даже своя купальня имеется. Гигантская кровать, на которую влезет человек пять. Рядом прикроватный столик, а с другой стороны комнаты — рабочее место, словно я какой-то чиновник. Кресло, обтянутое кожей, и ещё один стол, побольше, с несколькими выдвижными ящиками.
Мельком оценив жилище, переодеваюсь и выхожу из пагоды на задний двор.
Мастер сразу нападает на меня, задавая высокий темп боя. Он не использует двуручный меч, а только кулаки, проверяя меня на прочность.
Мы сходимся,
Противник быстрее других адептов Нефритовой Черепахи, с которыми я сражался, но в его движениях присутствует некоторая неповоротливость. Её нельзя даже назвать медлительностью, скорее ему не хватает плавности. Это как чернильное пятно на белоснежном полотне его прекрасного боевого стиля.
Пока учитель намеренно снижает свой уровень Ки до моего, даже при всём его мастерстве, мне удаётся кое-как противостоять ему. Однако я проигрываю в выносливости. Почти два часа приходится сражаться на пределе возможностей, постепенно подключая не только руки, но и техники.
— После трёх дней пути ты всё ещё полон сил, — улыбается он и хлопает меня по плечу так, что я падаю на пятую точку, больно приложившись копчиком о землю. — А теперь поговорим об основах.
Драсс заводит разговор издалека, начиная задавать мне вопросы и дополняя мои пробелы в познаниях Ки. Сразу демонстрирует разницу на практике. Даже в простых движениях мне есть чему у него поучиться. Вот только и он не стесняется задавать вопросы и учиться у меня, чем ещё сильнее поражает.
Так пролетает неделя. Каждый день мы занимаемся постоянными спаррингами, медитацией и практикой. И опять эти проклятые основы… Драсс Фен пристально следит за мной и сразу помогает исправить ошибки, заполняя пробелы в моём понимании Пути.
В конце недели он заводит со мной разговор прямо во время спарринга и предлагает развеяться, отправившись в Долину.
— О чём вы говорите, учитель? Вы же сами просили выражать мысли точнее, — я уже тяжело дышу, но успеваю увернуться, разгадав целую серию обманок.
— Неплохо, — ухмыляется он и делает резкую подсечку, сразу переходя в наступление.
Мастер тоже кое-чему у меня научился и стал двигаться плавнее. Сдаётся мне, что ровно это же он мог бы постичь в боях со своим извечным соперником из Лазурного Потока, но тот ведь враг… Подсмотреть у него секреты, значит, признать, что «Помойный Ручей» может чему-то научить наследника безупречного стиля Нефритовой Черепахи. А это сделать закостенелый адепт никак не может. По крайней мере, так я объясняю себе эти метаморфозы.
— Я говорю о боевом опыте, — отзывается противник. — Зная тебя, могу сказать, что против Лазурного Потока пока что ты не пойдёшь. Так что придётся отправиться в джунгли. Там обитает много опасных зверей. Заодно и секте поможешь.
За его болтовнёй я пропускаю обманку, и могучий кулак врезается мне в грудь. Тело отбрасывает назад, и я скольжу по тренировочной площадке, но удерживаюсь на ногах. Меня шатает, и перед глазами всё плывёт, но это проходит. До чего ж силён!..
— Что за задание? Вы не расскажете? — вскидываю сжатые кулаки, готовясь к новой атаке.
— Конечно же, нет! — я вижу, как его силуэт начинает расплываться. —
Он исчезает, оставляя за собой послеобраз.
— Всё узнаешь на месте!
Глава 28
В центральном павильоне Нефритовых Черепах все чаще собираются мастера и наставники со всей территории секты. Вот и сегодня патриарх Карнато созвал всю верхушку секты у себя.
Они обсуждают важные темы, связанные с предстоящим значимым событием для обеих сект. Когда был заключен мир, секты договорились, что раз в полсотни лет они будут проводить масштабный турнир.
Во-первых, чтобы доказать превосходство одного боевого стиля над другим. Возможность унизить противников, ткнув их носом в примитивность собственных техник, сама по себе является наградой. Во-вторых, турнир — это способ нарастить собственные территории, ведь спорных земель осталось весьма много даже после разрешения открытых конфликтов.
Хотя обе фракции имеют свое представление о событиях, посеявших раздор и полностью расколовших секту Водного Дракона, до сих пор так они и не нашли храмовый комплекс, затерянный в то смутное время. По имеющейся информации, он находится где-то на границе территорий Нефритовой Черепахи и Лазурного Потока. Поэтому в качестве награды за победу в турнире победитель получает одну из спорных территорий проигравшего.
Обсудив основные детали ближайших месяцев, Карнато распускает собрание, однако не все покидают зал. Он замечает, что несколько мастеров, возглавляющих внешние павильоны, остались в стороне и не торопятся уходить. Некоторые из них, подумав, всё же двигаются к выходу, и в опустевшем зале остаются трое, помимо самого главы секты.
— У вас ещё остались вопросы? — хмурится патриарх, читая на лицах подчинённых сомнения.
— Патриарх Карнато, — кланяются все, и вперед выходит могучий седобородый мастер. — Я уже озвучивал свои мысли о турнире, но вы не стали заострять на этом внимание во время собрания. Хотелось бы услышать ваше мнение. Вам не кажется, что нарушение традиции предков слишком…
— Что «слишком», мастер Канг? — повышает голос Карнато
Он продолжает уже спокойнее:
— Думаешь, этот безумец Рельмар мыслит иначе? Я уверен, что он готовится к войне так же, как и мы. Если не ударим первыми, окажемся в невыгодном положении.
— Полное уничтожение? — вздыхает Канг. — Разве это лучшее решение? Когда мы победим в турнире…
— На что ты надеешься? — патриарх поднимается и подступает к окну. — Думаешь, если нам удастся найти истинное наследие Водного Дракона, это что-то изменит?
— Но не полное же уничтожение секты Помойного Потока! — поддерживают Канга двое других мастеров.
Карнато, смотрящий вдаль, поворачивается к ним и веско роняет:
— Дурак рвёт листья, дикарь рубит ствол, а мудрец выкапывает корни. Если не уничтожить их на корню, то в долину никогда не вернётся мир и спокойствие. Мы так и будем враждовать из поколения в поколение. Без конца и края. Вам прекрасно известна подлость основателя Помойного Потока, оболгавшего нашего первого патриарха. Они опустятся до любой низости, лишь бы избавиться от нашей секты. Мы не можем себе позволить проявлять великодушие или мягкотелость.