Путь воина. Секреты боевых искусств Японии
Шрифт:
Открыв свою первую школу, он ввёл в ней такую строгую, воистину китайскую дисциплину, что добрая половина учеников тут же покинула его. Хигаонна отнёсся к этому более чем спокойно, придерживаясь опять же китайского принципа: «Лишь у строгого учителя – хороший ученик».
Кстати, он был одним из немногих окинавских инструкторов, кто имел официальное, хотя и неписаное, разрешение от китайского мастера на открытие своей самостоятельной школы. Большинство окинавских мастеров после посещения Китая таких разрешений не получили, и потому они считались нарушителями правил «хорошего тона» в боевых искусствах. А вот в направлении Хигаонны долгое время сохранялись практически все принципы закрытой китайской традиции ушу, в том числе много медитативных и дыхательных упражнений, сложные методы тренировки
Школа Хигаонны не имела никакого названия; сам он об этом мало заботился, поскольку большинство китайских школ также никак не назывались. Местные жители именовали её Наха-тэ – «стиль из деревни Наха», где и жил Хигаонна. Несколько позже, уже после смерти мастера, школа обрела второе, параллельное название – Сёрэй-рю («Школа Просветлённого духа»).
В Китае Хигаонна изучал комплекс упражнений, который позднее станет «визитной карточкой» целого ряда стилей каратэ, особенно в области управления сознанием и внутренней энергией «ки». Знаменитое ката Сантин встречается не только в направлении Наха-тэ, но и в стилях Годзю-рю и Уэти-рю. Это. В Китае этот комплекс назывался «сань тин» – «три шага вперёд», или «три атаки», так как выполнялся по схеме «три шага вперёд – разворот – три шага назад». Происходил он из школ ушу уезда Путянь, и в трансформированном виде его можно встретить в этих местах и по сей день.
Суть комплекса состоит в резком чередовании абсолютного расслабления и абсолютного напряжения. Соответственно в Сантин используются два типа дыхания – обычное, или расслабленное (дзюсоку), и напряжённое (тайсоку), причём как выдох, так и вдох выполняются при полном мышечном и духовном напряжении. Спустя столетие эти типы дыхания и принципы можно встретить во многих стилях каратэ – Годзю-рю, Кёкусинкай. Так на Окинаве постепенно закладывался фундамент каратэ.
Несложно заметить, что по своему характеру школа Хигаонны, названная Наха-тэ, была чисто «китайской». В сущности сам Хигаонна и не утверждал, что создал собственный стиль, он лишь преподавал компиляцию из фуцзяньских школ китайского ушу. Но параллельно с этим на Окинаве существовали школы, мастера которых уже могли позволить себе оторваться от китайской боевой традиции.
НАРУШИТЕЛЬ ТРАДИЦИЙ ИТОСУ АНКО: НОВАЯ ЭПОХА ОКИНАВА-ТЭ
Другое направление окинавских боевых искусств связано с именем знаменитого мастера Итосу Анко (Ясуцунэ) (1832 – 1916 гг.). Правда, различия в направлениях здесь были не столько технические, сколько чисто психологические: если Хигаонна рассматривал боевые искусства как закрытую систему воспитания духа и в этом жёстко придерживался китайской традиции, то Итосу символизировал собой «открытое» направление, стараясь сделать из окинава-тэ общедоступный метод воспитания молодёжи, чего ему в сущности и удалось добиться.
Итосу Анко родился в Сюри, тогда ещё маленькой деревушке, в 1832 г. Как он попал в обучение к знаменитому Мацумуре Сокону, который также жил в Сюри, неизвестно. Одни говорят, что это случилось, когда ему было восемь лет, другие – двенадцать, третьи – шестнадцать. Тем не менее все согласны в том, что после многих лет неотступного следования за Мацумурой Итосу Анко становится официальным и общепризнанным патриархом школы Сюри-тэ.
Пожалуй, не было среди старшего поколения окинавских бойцов человека более уважаемого и овеянного легендами, чем Итосу. В отличие от многих других мастеров, привыкших жить скромно и в уединении, он, кажется, не был лишён здоровых амбиций. Именно с него начинает развиваться направление, в которое входили школы, не подпитывавшиеся напрямую китайским ушу, а лишь в очередной раз «переписывавшие» его.
Акаминэ Эйсукэ. Бой с трезубцами-саи считается древнейшим
Среди односельчан Итосу выделялся огромным ростом и могучей силой. Его предплечья сравнивали со «стволом молодой сосны», а грудную клетку уподобляли «огромной круглой бочке». Когда Итосу исполнилось 25 лет, он мог перенести на своих плечах рыбацкую лодку, если в результате отлива она оказывалась на суше. В ярмарочные дни он потешал публику тем, что, взвалив на спину мельничный жёрнов, прыгал в глубокую яму, а затем преспокойно выпрыгивал из неё.
С годами Итосу становился всё скромнее и мягче. Рассказывают, что до глубокой старости – а Итосу ушёл из жизни в 84 года – его глаза сохраняли выражение почти детской наивности, доброты и радости жизни. Никто в общем-то и не помнил, чтобы он побил кого-нибудь. Напротив, все истории, рассказывавшиеся о нём, свидетельствуют о том, как он умел предотвращать бой. Итосу, вероятно, просто любил людей независимо от того, был ли человек мудрецом, необразованным простолюдином или даже бандитом.
...Однажды Итосу весь день провёл в делах в Наха и немного притомился – было жарко. Перед тем как возвращаться домой в Сюри, он решил зайти в один из небольших ресторанчиков, которых в портовом городке Наха было немало, выпить чаю, а может быть, и пропустить стаканчик вина. Итосу, спокойный и погружённый в раздумья, открыл дверь таверны. Но тут на него неожиданно обрушился мощный удар, нацеленный в живот, – кто-то, вероятно, решил поживиться содержимым его кошелька.
Итосу даже не стал блокировать удар, он просто напряг мышцы живота – и нападающий вскрикнул от боли, будто рука наткнулась на камень. Итосу, не глядя на противника, захватил его руку и потащил за собой. Вырваться из такой железной хватки было невозможно – незадачливый бандит рисковал вывихнуть себе запястье. А Итосу, по-прежнему задумчивый и какой-то отрешённый, прошёл между столиками, сел за свободный и лишь после этого, спокойно посмотрев на своего «собеседника», с мягкой улыбкой сказал: «Честно говоря, я не знаю, что Вы собирались делать. Но тем не менее надеюсь, это не помешает нам вместе выпить?».
Итосу не раз поражал людей своими поступками. От человека, наделённого такой силой и, как многие догадывались, боевым мастерством, все ожидали каких-то «подвигов», поединков или в крайнем случае рассказов о собственных боевых похождениях. Но Итосу был как бы противоположен этому местному «идеалу».
В те времена на Окинаве многие увлекались работой с подручными видами оружия (кобудо), больше надеясь на силу оружия, чем на собственные кулаки. Упражнения с парными саи (короткими трезубцами), нунтяку(двойным цепом), бо(шестом) практиковались повсеместно. Итосу кобудо хотя и знал, но не любил и никакого оружия не признавал. На разные лады, например, пересказывалась история о том, как однажды на Итосу вечером напали бандиты. Зная, что он непобедим в кулачном бою, они вооружились палками и трезубцами. Каково же было их удивление, когда за пару минут гигант просто обезоружил их, закинув саи и шесты далеко в лес. После чего он с обычной спокойной улыбкой обвёл их взглядом и заметил: «Не расстраивайтесь. Будем считать, что сегодня вам просто попалось плохое оружие».
У Итосу было несколько сотен учеников, которым он преподавал в разные периоды своей жизни. Его школа в противоположность многим другим широко открывала свои двери каждому. А после того как Итосу стал профессором (т. е. официальным преподавателем) тодэ в центральном колледже Окинавы, практически каждый, кто посещал его занятия, мог считать себя учеником этого мастера. Лучшими учениками Итосу были, безусловно, Ябу Кэнцу (Норимити) и Тибана Тёсин.
Патриарх стиля Ямани-рю Синэн Масами (1898-1976) в молодости служил полицейским на Окинаве, затем обучался бою с саи на Тайване. Его диагональный удар палкой был столь стремителен, что никто не мог даже заметить его