Путь волшебника

Мартин Джордж Р.Р.

— Следовательно, — продолжал Кабал, — вдобавок к уже вызванным ритуалом смертям, в городе имеется около ста пятидесяти трупов, которые также могут быть воскрешены. Каждый раз, когда это происходит, свежий труп увеличивает численность орды. Если вам хотелось когда-нибудь увидеть геометрическую прогрессию в действии, посмотрите в окно. Итак, отвечаю на ваш вопрос: нет, мы не можем просто пересидеть.

Грохот на нижних этажах здания заставил Коупленда вскочить.

— Они уже в морге!

— Ну да, — сказал Кабал с таким видом, будто

слегка обрадовался: наконец-то пришла пора действовать. — Прежде всего постараемся не погибнуть от рук покойников. Это очень важно. Потом разберемся с этим идиотом, до того как он по неосторожности сотрет с лица земли человеческую расу. Это тоже важно.

— Постойте! — Констебль схватил Кабала за руку. — Я не понимаю. Вы имеете в виду, что может наступить… Судный день?

Кабал выразительно буравил взглядом руку констебля, пока тот не убрал ее.

— Я имею в виду то, что в обиходе образно, но не совсем правильно называется зомби-апокалипсисом. Профессионалы вроде меня предпочитают словосочетание «ритуал Эрешкигали». Если не ударяться в терминологию, подразумевается резкое снижение численности населения — ниже уровня, при котором отдельно взятый человек имеет возможность спасти свою шкуру.

Снизу доносились звуки, свидетельствующие о том, что покойники обыскивают морг. Кабал пояснил: это те, кто больше других испытывает воздействие своего воскресителя, который смотрит их глазами, когда не прибегает к полевому биноклю. Как только они найдут Кабала, с улиц будут стянуты основные силы. Это очень скверный оборот дела для него и констебля.

Поэтому они не стали спускаться, а забрались на крышу.

— План таков, констебль. Идем по этой крыше, перепрыгиваем на следующую и по пожарной лестнице на дальней стороне спускаемся в переулок…

— А вдруг там нет пожарной лестницы? — перебил Кабала полисмен.

— Есть. Я разведал заранее. Крайне полезно иметь в запасе минимум два пути отхода: простой и посложнее. Этот посложнее. Мы спустимся и пересечем улицу, прячась за перевернутой полицейской машиной. Лучше поспешить, пока мертвецы на этой стороне.

— К чему такой сложный маршрут? Если идти в эту сторону, придется пересечь всего два узких переулка.

Кабал достал из нагрудного кармана пиджака темные очки и протер линзы.

— Такой вариант был рассмотрен и отвергнут. — Его слова прозвучали как не подлежащие обсуждению.

— Отвергнут? Но почему? — Констебль недоверчиво фыркнул. — Ваш план — чистое самоубийство. Мой гораздо безопаснее: всего два проулка, церковное кладбище и… — Внезапно у него возникла догадка. — У вас проблемы с церковью?

Очки мешали понять выражение лица Кабала. Без единого слова некромант повернулся и припустил по крыше, пригибаясь, чтобы его нельзя было увидеть со здания муниципалитета. У края он, не колеблясь, прыгнул. Спустя мгновение констебль услышал хруст гравия под ботинками Кабала, — значит, он уже на соседней крыше. Тихо выругавшись, Коупленд последовал за

ним.

Как и следовало ожидать, пожарная лестница оказалась на месте. Мужчины незамеченными спустились в переулок, и тут выяснилось, что кое в чем Кабал ошибся. Мимо перевернутой посреди дороги машины спиной к ним плелся покойник. Недавно он был хозяином табачной лавки, сейчас же представлял собой досадную помеху.

— Что нам делать? Застрелить его?

Констебль мучительно старался видеть перед собой мертвеца, а не мистера Биллингса, у которого по дороге на службу нынче утром купил пачку сигарет «Сениор сервис». Эти сигареты, лежащие в его шкафчике в полицейском участке, воспринимались как артефакт уходящей цивилизации. Апокалипсис наступил, и он, констебль Коупленд, крадется по переулку в компании некроманта, стараясь не попасть на глаза покойному лавочнику.

— Они мертвые, но не глухие. — Кабал вынул из кармана пружинный нож, среди мусора у стены нашел бутылку. — Тут нужна скрытность.

Направив лезвие вниз — так держат нож для колки льда, — Кабал продемонстрировал собственную скрытность. Прячась за машиной от других покойников, он бесшумно подошел сзади к бывшему мистеру Биллингсу. Остановился, бросил бутылку так, чтобы она упала с мелодичным звоном, блестя и привлекая взгляд. Мистер Биллингс, который вот уже четверть часа, с той минуты, как миссис Биллингс разорвала ему горло, все воспринимал как чудо, опустил голову, тем самым услужливо подставив затылок. Без малейших колебаний, с ловкостью, способной напугать случайного наблюдателя, Кабал всадил нож. Как и давеча в морге, он отсек затылочную часть от первого шейного позвонка и перерезал сухожилия. Тело мистера Биллингса тяжело завалилось ничком на середине Мэйн-стрит.

Кабал наклонился над трупом. У Коупленда мелькнула мысль, что он хочет проверить, все ли сделано правильно, однако некромант просто вытер лезвие о пиджак мистера Биллингса, сложил нож и сунул в карман.

— Пошли, — сказал он. — И возьмите мой саквояж.

Они пересекли Мэйн-стрит, по знаку Кабала задержались у задней двери какого-то здания, осмотрелись и вошли внутрь. Это был склад скобяных товаров. Коупленд лишний раз убедился в том, что его необычный спутник произвел очень тщательную разведку. Кабал нашел моток полудюймовой веревки, и Коупленду даже в голову не пришло выразить недовольство. В такой ситуации не до мелких краж.

Мужчины поднялись на верхний этаж, Кабал открыл вынутой из саквояжа фомкой световой люк, и они снова вылезли на крышу. Прошли по ней, остановившись в тени дымовой трубы, и увидели человека на крыше муниципалитета. До него оставалось ярдов тридцать, но сейчас он был виден гораздо лучше. Его твидовый костюм выглядел так, будто был сшит на пари: коричневые полоски на желтом фоне придавали ему сходство с топогеодезической картой. Внушительная, как у библейского пророка, борода и рыжие как пламя волосы — не человек, а сущий медведь.