Путь волшебника
Шрифт:
— Нет, — развел руками Ганнин Тидрих.
— Это инициирующее заклинание для волшебства, которое известно как «безграничная тайна», — сказала она.
В животе у Тидриха похолодело. Наконец-то! Значит, Халабант решила доверить ему заклинание, доступное лишь учителям, заклинание, открывающее широчайшие возможности для постигающего магическое искусство! Получается, она больше не считает его дураком, способным навредить волшебством себе и окружающим.
Добрый знак, подумал он. Что-то все-таки изменилось.
Пусть она даже ведет себя так, будто на берегу реки ничего не произошло. На самом-то деле произошло, тот
Венди Н. Вагнер
ТАЙНА КРОЛИЧЬЕГО ЗОВА
Первый роман Венди Н. Вагнер «Her Dark Depths» увидел свет в маленьком издательстве «Виртуэл тэйлз». Ее фантастические рассказы выходили в антологии «2012 A. D.» и электронном журнале «Crossed Genres». Кроме увлечения беллетристикой, она готовит интервью для сайта horror-web.com. Живет в Портленде, штат Орегон, с мужем-художником и замечательной дочкой, а в их доме нет ни единого зомби. Ее веб-сайт: mnniewoohoo.com.
Услышав какое-либо упоминание о гномах, мы сразу представляем себе семь жизнерадостных и дружелюбных друзей Белоснежки. Или благородных властителей пещерных чертогов, какими Джон Р. Р. Толкин вывел их во «Властелине колец». Но древние скандинавские саги рисуют нам более темный образ представителя подземной расы, крепко-накрепко связанный с камнем, жадностью и злом. Наш следующий сюжет изображает существо, наиболее близкое к этим хтоническим карликам, но и не похожее в то же время на них.
Рюгель — последний из своего рода, единственный гном, затерявшийся в бурном море надземного бытия. Он вор и обманщик, убийца и не слишком умелый волшебник. Бесцельные блуждания привели его в края, где он родился и рос, где он должен обрести себя и найти смысл жизни.
Венди Вагнер утверждает, что на самом деле это рассказ о человеке, который потратил целую жизнь, спасаясь от невероятной горечи потерь, о человеке, который боится жить только для себя. «Но, к счастью, — заявляет автор, — он поддается преобразующей силе любви и становится на путь обретения самой отчаянной отваги и твердости».
Вот такая магия.
Пока Рюгель бежал, ветер сменил направление и принес сильный сладковатый запах — запах, всколыхнувший глубины памяти. Он сбился с шага и, переводя дух, шмыгнул в придорожные кусты. Хотелось поскорее отыскать укрытие, но сгустившийся от аромата воздух не давал идти.
— Погоди! Покажи, как у тебя получилось! — закричал преследователь.
Голос отвлек от запаха и заставил разум сосредоточиться на неотложном деле — спасении жизни. Нет, не надо было ему сюда возвращаться.
Погоня приблизилась, и Рюгель увидел на тропе девочку. Из-под коротковатой юбки торчали колени, сплошь в царапинах и травяной зелени. Разыскивая Рюгеля, она неторопливо пошла по кругу, и он как можно глубже втиснулся в куст смородины. Он был гномом, или карликом, как именовали существ
— Ну пожалуйста! — крикнула девочка, останавливаясь перед кустом и безошибочно отыскивая сердитое лицо Рюгеля в сплетении ветвей. — Я же видела, как ты подманивал кролика.
Гном обругал себя. Он не должен был подзывать заклинанием зверька, а уже если сделал это, то надо было убить. В результате мало того что остался голодным, так еще и попался на глаза громиле. «Но ведь это не взрослый громила, — подумал он с надеждой. — А ребенка легко напугать».
— Убирайся! — зарычал он.
Она стояла, не отводя карих глаз.
— А не то убью! — повторил он попытку.
От слов Рюгеля ее губы дрогнули, но не слишком сильно. Девочка видела, как он погладил кролика, и не ждала от него жестокости. Гному случалось убивать и животных, и людей, но только взрослых мужчин, способных за себя постоять, а вот детей — никогда. Хотя откуда ей знать об этом? Она видела всего лишь низкорослого человечка, который гладил спинку бурому кролику.
Рюгель выбрался из смородинового куста.
— Чтобы приманивать зверей, детка, — сказал он, — ты должна обладать гномьей магией. А у тебя ее нет.
— Разве я не могу научиться?
— Не можешь! — рявкнул он.
Двести лет, отданных бегам и пряткам в глухих закоулках мира, сделали его голос жестким и корявым, под стать лицу. От такого крика она должна была расплакаться.
И она расплакалась. Ну, по крайней мере, начала. Даже слезы на глаза навернулись, но малютка справилась. Стояла и молча смотрела на Рюгеля, только плечи подрагивали. Он едва выдержал ее взгляд, исполненный безгласного горя.
Наполовину отвернувшись, он проворчал:
— Чего это ты нюни распустила?
— Я одна-одинешенька, — прошептала девочка. — Питер заболел, а у мамы ушло молоко. Поэтому она с малышом отправилась к тетке Релде. Папа весь день трудится в поле, а ночью охотится, чтобы заплатить знахарке за услуги. А я осталась совсем одна… — Слезы сорвались с ресниц, а сотрясающая плечи дрожь усилилась. Едва слышный всхлип вырвался из горла.
Эти звуки больно ранили слух Рюгеля. Непонятно, что у нее за горе, но он не любил, когда плачут дети. Но что такое одиночество, он знал даже слишком хорошо.
— Кто такой Питер? — Гном отошел от смородины.
— Мой брат. — Она утерла слезы рукавом. — На той неделе наступил на гвоздь и теперь даже шевелить ногой не может. Тогда ведьма Ева уложила его в люльку у себя дома и связала ноги волшебной веревкой, а тело натерла корнем мандрагоры…
«Мандрагора! Вот что это за запах», — вздрогнул Рюгель.
Нет, он не должен был сюда возвращаться.
Девочка очень быстро взяла себя в руки.
— Когда я вырасту, буду ведьмой, — радостно сообщила она.
Вглядевшись в ее лицо, он согласился. У девочки в глубине глаз прятались искорки человеческой магии. Не исключено, что прямо сейчас она могла бы вызвать кролика из зарослей. Только Рюгель не собирался ей об этом говорить.
Его молчание не обескуражило ее.
— А папа сказал, что нашу деревню прокляли.
— Да ну?
Предчувствуя долгий рассказ, Рюгель уселся, дав отдых ногам. Они в последнее время побаливали. Хорошо бы новые сапоги стачать, только сапожник из него никудышный. Может, украсть в следующей деревне?