Путь за горизонт
Шрифт:
— Город кажется мне знакомым. Мне нужно проверить это самому.
Дариус упер руки в бока:
— Всегда ты себе на уме... Так и быть, можешь больше меня не упрашивать, я с тобой.
— Нет уж, спасибо. Я не собираюсь тащить с собой лишний груз.
Кареглазый парень ухмыльнулся:
— Мы еще посмотрим, кто здесь груз. Пойдем, тебе все равно от меня не отвертеться.
Связавшись с лейтенантом Ферусом, они подошли к палатке, где застали его роющимся в вещах.
— Сэр, разрешите присоединиться к расширенной разведке местности, — обратился к нему Юлиан.
Офицер в темно-зеленой форме выпрямился и взглянул на них, прищурившись:
— За сегодня вы дважды
Дариус пожал плечами:
— Не смотрите на меня. Я сказал ему то же самое.
Юлиан спокойно ответил:
— После дня в кабине вечерняя прогулка не повредит.
— Серьезно? Все мы здесь попали в передрягу, достойную самых жарких дней Остеррианской войны, но вам, шестерым зеленым юнцам, досталось даже больше остальных. Тот факт, что вы вообще живы, — фантастическое везение. Мне без разницы, почему вам так не терпится выбраться за пределы лагеря, вот только удача — штука переменчивая, и в следующем бою я бы на нее не рассчитывал, а вот собственные силы, которые неплохо сберечь, пришлись бы весьма кстати.
— Это не займет много времени. К утру мы будем в порядке, — сказал Юлиан.
— Валяйте, я вам не нянька. Считайте, что у вас уже есть разрешение присоединиться к разведке, — Ферус махнул рукой и опять полез в палатку.
Юлиан и Дариус устало шагали по широкой запустевшей улице, медленно поднимаясь на холм, склоны и вершину которого занимали руины поселения. Изредка им на глаза попадались разведывательные отряды, состоящие из четырех человек. Бойцы в коричневой и темно-зеленой форме сновали среди каменных груд и побитых временем фасадов зданий. Пучки света отражались от желтовато-серых стен дряхлых домов, на которых, точно в театре теней, проскальзывали искаженные человеческие силуэты. Уже через десять минут они добрались до той части городка, что когда-то, по всей видимости, была его центром. На вершине холма их встретили небрежные заросли кустов и трава высотой с человеческий рост. Бледно-желтые цветки раскрывались среди зелени, подобно зонтам в дождливую погоду. В беспризорном саду находился пересохший фонтан с шаром из черного мрамора внутри. Над бурной растительностью возвышалось изящное светлое здание с колоннами и балюстрадой, обвитое виноградными лозами и накрытое покрывалом из ромбовидных листьев плюща.
Дариус громко присвистнул, когда сорвал зеленое яблоко с ветки. В то же время Юлиан не чувствовал ничего, кроме ожидаемого разочарования и внутренней пустоты. Он убедился, что никогда здесь не был. Несмотря на внешнее сходство, изнутри этот город отличался от поселения из воспоминаний так же сильно, как и он от своего прежнего «я». Здесь не было ни высокой башни с циферблатом, ни ржавого остова автобуса возле памятника, ни детского восхищения увиденным.
— Ну как, нашел то, что искал? — Дариус откусил половину недоспелого яблока, а затем поморщился и выбросил огрызок в траву.
— Нет.
— Может, наконец расскажешь, для чего затеял эту прогулку?
Юлиан дал ответ после затянувшегося молчания:
— Прошлое ускользает от меня, и чем больше времени проходит, тем меньше остается от того человека, каким я когда-то был. Я думал, что если пойду по следам прошлого, то смогу вернуть потерянное… смогу вспомнить лица родителей.
Задумавшись, Дариус стал расхаживать по кругу.
— Я вообще ни черта не помню о себе до лагеря, кроме того бреда, что мне приснился, и знаешь… разве не все равно? Главное, кто ты сейчас и кем хочешь быть. Кому нужны старые воспоминания, когда можно создать новые? Особенно если у тебя для этого есть неплохая компания
— Да, Оливер не такой, как я, и он не должен пойти по моим стопам. Поэтому моя задача — дожить до того дня, когда он станет свободным и сам сможет выбирать свой путь.
— А потом? Думаешь, после этого вдруг он перестанет нуждаться в старшем брате? Ты же не бросишь его одного в незнакомом мире.
— Я умею сражаться и выживать. Такова моя роль. Больше я не могу ему ничего предложить.
— Это уже немало. Остальному научишься, когда твоя служба закончится.
Юлиан посмотрел другу в глаза:
— Свободная жизнь не для всех.
Дариус остановился:
— Может, и так, но пока не попробуешь — не узнаешь, — ветер с воем пронесся по городским руинам, высокая трава склонилась под его силой, а ветви яблонь нервно затрепетали. — Когда я увидел тебя впервые, то подумал: «Этот красноголовый вечно ходит один, сколько же он о себе возомнил». Но когда пригляделся, понял, что дело совсем в другом. Что бы ни творилось в лагере, как бы много крови ни лилось вокруг, сколько бы на тебя ни кидалось местное зверье, ты всегда оставался самим собой и других не давал в обиду, потому так и бесил лагерную шпану. Хотя дело не только в этом: яркую копну на твоей голове трудно было не заметить даже издалека, а странные глаза нагоняли на всех жути. — На миг рот Дариуса искривился в ехидной ухмылке. — Как же мне надоедал их вездесущий взгляд… Но кто знает, если бы они не следили за каждым моим шагом, кем бы я сейчас был. Кем бы я стал, если бы в тот день не решил вмешаться в драку и спасти твою шкуру. С тех пор ты ни капли не изменился — все тот же ужасно упертый тип, который каждый раз добивается своего, какую бы цель перед собой ни поставил. Если уж тебе что-то не по силам, то не по силам никому.
Юлиан замер, будто не замечая присутствия друга, перевел взгляд на травяные заросли, согнувшиеся под напором ветра, а затем коснулся ладонью лба и рассмеялся:
— «...каждый раз добивается своего, какую бы цель перед собой ни поставил?» Будь это правдой, мы бы с тобой здесь не стояли. Когда мы впервые встретились в лагере, зачем ты заступился за меня в драке?
— Сам знаешь, лагерь — место опасное, в одиночку долго не протянуть. Ну… я и прикинул, что этому красноголовому чудику можно доверить свою спину. Годы показали, что я не прогадал.
— Выходит, я прикрываю тебе спину уже десять лет… Надо будет выставить тебе счет за свои услуги.
Дариус замахал руками:
— Да ты обнаглел! Я спасал тебя больше раз, чем у тебя пальцев на руках и ногах, вместе взятых!
Улыбка тронула губы Юлиана.
— Но у меня больше трех пальцев, а вот у тебя на счету уже столько лет долга… — он поочередно показал три пальца, а потом десять.
Парень с бронзовой кожей закатил глаза:
— Ну что ты за человек... ты вообще слышал, что я сказал до этого?!
Юлиан развернулся в сторону лагеря экспедиции:
— Я все слышал. Пора возвращаться, здесь больше нечего искать.
Глава 24. В поисках надежды.
Прихрамывая, Теос спустился по широкой металлической рампе вслед за Аланом. Он все еще не полностью пробудился ото сна, в который погрузился тотчас, как упал на койку. Однако едва он раскрыл глаза от сигнала, оповещавшего об остановке экспедиции на ночной привал, его разум прояснился достаточно, чтобы осознать, что ему нужно сделать.