Путь за горизонт

Ветров Егор

Разум опустел. Теос перестал дышать, ожидая ее реакции. Он ощутил прикосновение теплой руки, увидел блеск серебряной росы в сапфировых глазах и разлитой румянец на фарфоровых щеках.

— Благодаря тебе я научилась мечтать и поверила, что имею право на будущее. Ты помог мне осознать, что у меня по-прежнему есть семья, а теперь я обрела и дом. Мой дом там, где ты.

Впервые их горячие губы соприкоснулись. По его лицу скользнули волосы, а руки обхватили слившиеся воедино тела. Мир вокруг погас, а сердца растворились в жгучем желании.

Глава 38. Дорога в прошлое.

Проходя

через аллею Героев Республики, Алан с тоской взирал на разбитые витрины и выломанные двери магазинов, разграбленных мародерами. Жизнерадостная беззаботность молодежи и торопливая деловитость взрослых, казалось, навечно покинули даже самые многолюдные улицы столицы. Плакаты с лицами Михаэля Адриатиса и его сторонников были сорваны, а уличные агитационные экраны разбиты на осколки. На глаза ему больше не попадались ни призывы к освобождению чужих территорий, ни карикатурные изображения Остеррианского Союза.

По мере приближения к площади Единства гул нарастал, а число прохожих увеличивалось. Выйдя на открытое пространство, Алан заметил две толпы протестующих, отделенные кордоном полицейских и окруженные репортерами. Одни держали в руках плакаты «Негражданам не место в сердце Эллиада», «Столица для истинных граждан», «Это наш дом», «Сермонт — предатель Родины» и выкрикивали лозунги, призывающие негражданам убираться из Александрии. Вторые же занимали противоположную позицию и требовали призвать Михаэля Адриатиса и партию Национального Единства к ответу.

Сторонясь бурлящей народной массы, Алан размышлял, какую игру годами вело прежнее правительство. Очевидно, активная экспансия за пределы Эллиада не ослабевала до самой войны, а почва для крупномасштабного конфликта с Остеррианским Союзом подготавливалась заранее. Но как вооруженная до зубов Республика потерпела столь скоропостижное поражение? Сверхмощное дальнобойное электромагнитное орудие. Тогда почему оно стало сюрпризом для эллиадских властителей и военачальников и как оказалось так близко к границам государства? Остеррианцы настолько ловко скрывали туз в рукаве?

Он не знал ответов на возбуждающие его любопытство вопросы, но имел за пазухой несколько догадок. Содействие Коллиониса остеррианцам. Неужели ни у кого за три года не вызвал подозрений трехлетний мораторий на исследование Северо-западных нейтральных территорий? Или кому-то было выгодно закрывать на происходящее глаза? Возможно, руку приложила и третья сторона, другая страна, которой было выгодно ослабление Эллиада.

Но что если это соответствовало интересам правительства Адриатиса… Они желали сокрушить своего главного врага на севере, но по каким-то причинам не могли сами вторгнуться в Остеррианский Союз? Не лучшее финансовое положение, нарастающая политическая конкуренция? Война, да еще и на чужой территории, — баснословно дорогое мероприятие. Другое дело — заманить зверя в капкан, тяжело ранить, а затем пойти по кровавому следу и добить.

Если это то, о чем я думаю, то их план безумен. Большая игра, где на кону стоит судьба целой нации. Чтобы решиться на такое, нужно быть настоящим психопатом или жить в мире собственных иллюзий. Так или иначе, что-то явно пошло не так. Вопрос лишь в том, остался ли у игрока банк для продолжения игры или это для него конец?

Алан почесал затылок, минуя площадь.

Через пять минут он свернул с аллеи в переулок, где вместе уединения и тишины, к своему удивлению, обнаружил целое столпотворение. Народ в разномастной поношенной одежде и солдаты в коричневой форме кучковались возле торговых рядов. Только вместо торговцев за уличными прилавками стояли люди в белых балахонах с символом солнца на груди, раздававшие еду, воду и вещи всем нуждающимся.

На электронных стендах Алан прочитал, что благотворительная акция проводится Коммуной Вечного Солнца, и сразу же ощутил на себе взгляды толпы. Как единственный человек в сине-серой форме граждан Республики, он не мог остаться незамеченным. Седая женщина из Коммуны Вечного Солнца поманила его рукой, но он лишь помотал головой и, преодолев еще две сотни метров, выдохнул с облегчением, когда свернул за угол, на улицу, ведущую к уютной обители его студенческих лет.

Алан замер, с досадой осознав, что в ближайшем будущем ему не суждено испить здешнего ароматного кофе, любуясь красотами соседнего парка. Над террасой кафе висела покосившаяся красная вывеска с названием «Счастливый день». Однако внутри уже не было места счастью. Все столики и стулья пропали, а по остаткам стекол ветвился узор из трещин. Мириады осколков тускло поблескивали под неустанным взором неба.

Он ощутил пустоту и уныние. На экране «Квадроса» всплыло сообщение от Миранды. Она попросила у него прощения и сказала, что задержится на полчаса из-за непредвиденных обстоятельств. Алан ответил, что будет ждать ее в парке, там, где они встретились впервые. Он бродил по выложенным плиткой дорожкам меж пересохших фонтанов и неухоженных садов, окрашенных всеми цветами радуги. Прогуливался по тоннелю из душистого лабурнума, длинные желтые кисти которого арками нависали над головой, вновь вышел под открытое небо прямо к скамье, изогнутой гребнем волны, и устроился на ней поудобнее. На этом самом месте он, притворившись, что вооружен пистолетом, спугнул двух мужчин, приставших к Миранде, но, опаздывая в общежитие, даже не удосужился спросить как ее зовут.

Алан сразу заподозрил неладное, когда увидел Миранду. Длинная юбка, блузка и туфли черного цвета, светлые волосы, заплетенные в косу, сдержанная улыбка и грустные глаза. В ее движениях не было привычной живости, словно ее сковала мрачная цепь жестоких перемен. Он поднялся со скамейки и шагнул ей навстречу.

Его опасения подтвердились. Миранда рассказала, что всю войну провела с матерью в столице, помогая раненым в госпитале на окраине города. Ее отец, получивший тяжелые ранения при обстреле Александрии, скончался два дня назад. Сегодня ей пришлось срочно решать вопросы, связанные с наследством, отчего она опоздала на встречу.

Алан понимал, что должен как-то ее утешить, заключить в объятья, подбодрить добрым словом, но в итоге лишь неловко простоял, выдавливая из себя банальные фразы, переполненный чувством собственного бессилия и раздраженный своим неумением вести нормальный человеческий диалог, особенно с той, кто нуждался в его помощи и был ему дорог. Миранда слегка толкнула его в грудь, как обычно делала, пытаясь его оживить или вернуть в реальности, когда он блуждал в недрах своего внутреннего мира.

— Алан, ты выяснил что-нибудь про Дина? Без допуска отца я могу лишь делать запросы в военное министерство, но ответа оттуда приходиться ждать по нескольку дней.