Путешествие на север
Шрифт:
– Что же, по-вашему, будет, если никто не станет заботиться о выполнении пророчества специально? – выслушав ее, спросил Май.
Она пожала плечами.
– Оно исполнится само и каким-нибудь не самым лучшим для нас образом. Например, прилетит черный колдун Ююм с ледника, выживет нас отсюда, а в замке разведет гнездо своих нетопырей. Это стало бы большой бедой для всей округи. Понимаете?
– Более или менее, – сказал Май. – Но я никогда еще не слышал, чтобы так вольно относились к предсказаниям.
Она махнула рукой.
– Да что вы, это очень просто. Для Туманной долины – обычное дело. За Тиброй смотрят много лет, все привыкли и уже
И опять начались удивительные сказки.
За долгие годы случаи в долине бывали самые разные. Лет пять назад приезжал навестить родню один ученый человек, повздоривший с Нам Тиброй из-за того, что подстрелил на охоте улетевшего у Тибры павлина, которых тот для красоты разводил в своем имении. Человек этот жил при герцоге в Грааге и занимался писанием пьес и музыки для придворного театра. Тибра со зла пообещал, что сказанный человек к осени непременно провалится и долго не сможет выходить в свет. Тот бросил музыку, бросил пьесы, засел дома, дабы переждать время до осени и избежать провала своих сочинений и непременной за тем герцогской немилости, ибо истолковал предсказание именно так. И что бы вы думали? В последний день лета он полез в погреб, который у него дома перестраивали, провалился сквозь некрепкое перекрытие и сломал себе обе ноги.
В Туманной долине так и жили. То обманут Тибру, то он кого. Пообещает трактирщику молнию в самую высокую крышу дворовых построек – тот водрузит на дерево скворечник, и молния попадает в него. Крестьянину предскажет падеж домашнего скота, тот вовремя продаст стадо, и передохнут у него дома мыши да клопы. Напророчит рогатое чудище в пруду – наденут на бревно коровий череп да пустят плавать. Вовремя подсмотреть, что он пишет, иметь в голове немножечко смекалки – и можно ничего не бояться. Все это было странно и забавно.
– Это вроде игры, – сказала Береника, кивнув, словно прочитала мысли Мая. – Как шахматы. Вы умеете играть в шахматы? Нам Тибра сделал свой ход. Следующий шаг за нами. Так что вы мне посоветуете, послушав, что у нас здесь происходит?
Май потрогал место, где на шее у него должен был быть порез.
– Тот способ предсказаний, которым занимается ваш Тибра, называется «карта острова», – объяснил он. – Предсказания, сделанные по такой схеме, не являют жесткой последовательности и взаимосвязи событий. Их можно рассматривать как карту тропинок, на которой указана точка отправки и конечный пункт путешествия. Дорогу, по которой идти, выбираете вы сами. Но остров есть остров, его вам не покинуть.
– Если мы не можем улететь, – сказала Береника.
– А вы можете улететь?
– Мы пока не хотим.
– Значит, ищите другой путь. Предсказания по типу «карта острова» не дают возможности заниматься их детальным толкованием. Стало быть, я не знаю, каким образом еще возможно оказать вам помощь.
Береника посмотрела на него, и глаза ее хитро блеснули.
– А я знаю, – тихо сказала она.
– И как?..
– Вы предсказываете себе? Значит, вы должны принять участие в событиях.
– Но меня ждут неотложные дела на Северном берегу, – обеспокоился Май. – Мне нужно возвращаться в Котур.
Она досадливо тряхнула головой.
– Я уже все сосчитала. До Северного берега неделя пути, если кораблю не помешает шторм. Свадьба послезавтра. Вы задержитесь на пять дней или даже на неделю, и господин Пелерин вам это возместит. Я попрошу его. Мои просьбы он обычно исполняет. – Она соскочила с постели и снова подняла кверху палец. – Спускайтесь к ужину и сообщите нам свое решение. Хорошо?
– Хорошо, – ответил Май.
– Вы не сердитесь, что утром я грубо выгнала вас из замка? Мне нужно было, чтобы вы бежали немедленно и как можно дальше, иначе я не удержала бы клубок дорог. Пожалуйста, не говорите об этом моему отцу, он не одобрит моего поступка. И так придется оправдываться: мы обещали ему, что обойдемся без свидетелей. Договорились?
– Договорились, – вздохнул Май.
Высокий, как колодезный шест, очень вежливый человек с медленной рассудительной речью, Иоганн Фосс, отец Береники, вернулся в замок к вечеру и привез с собой из Феркертхазе тамошнего аббата, ради которого и пускался в путешествие за Туманный Пояс – в долине своего священника не было.
Маю довелось услышать его наставления дочери перед выходом к ужину: никаких фокусов с огнем в камине, никакой жабы в вине; если сами собой начнут двигаться стулья – Береника сядет до окончания свадебных торжеств в башню под замок. Его преподобие – пожилой человек, если нет почтения к его сану, следует уважать хотя бы его возраст и обойтись без ребячества и этих глупых забав. Не должно быть никакого колдовства, когда господин аббат в доме или по крайней мере пока он не спит; и никакой мальчишеской одежды. Береника знает, как должна выглядеть и вести себя девица из порядочной семьи? Если ей вздумается опять изображать из себя пастушонка, ее, как пастушонка, отец ознакомит с вожжой на конюшне. Решается серьезный семейный вопрос. Ясно? Да, папа.
Ни Маддалены, ни Максимилиана Май в этот вечер за столом не увидел. Представленный отцу Береники и его преподобию аббату Доппельмайеру, он сидел за огромным столом и терпел всеобщие пристальные взгляды. Он больше не улыбался; напротив, был подчеркнуто серьезен.
Разговор завел аббат и стал рассказывать, как всемогущий Господь использует к славе своей чудеса, творимые через земных созданий. Май где-то посередине сумел-таки вставить, что он ненастоящий предсказатель и не принадлежит Младшему цеху. На что услышал немедленно, что всякий цех – суть богомерзкое объединение, созданное не от Бога, но самовластием людей. В то время, как иного вожатого, кроме молитвы и помощи Божией, сподобленному Дара человеку нечего желать. «Молитесь, сын мой, – сказал Маю аббат, – и десница Всевышнего наставит вас на путь праведный, а сатана вкупе со всем злом бегут ваших дел и помыслов, и не будет вам от этого ничего, кроме добра».
В то же время Береника Фосс так усердно строила ему глазки и так вертелась на стуле по другую сторону стола, что решимость Мая уезжать поколебалась. Он обнаружил, что желание остаться и посмотреть, чем кончится вся эта кутерьма, прочно утвердилось в его мыслях и успешно конкурирует с желанием немедленно ехать в Котур за деньгами.
Иоганн Фосс вежливо ждал, пока гости покончат с собственными разговорами. Потом он начал обещать.
Обещания Май получил от него самые различные – от приглашения стать почетным гостем на бракосочетании, достойной оплаты трудов вне зависимости от их результата и до возвращения известным способом (взгляд в сторону аббата – понимает, о чем речь? не понимает? и слава Богу) или в Обеж, или куда Май пожелает направиться по окончании торжеств, а также создание ему всех возможных и невозможных удобств до этого времени.