Путешествие на Запад
Шрифт:
Они заночевали в небольших спальным мешках, расстеленных в кустах. Мертвецов Дулфия отвела в сторонку и заставила лечь, так чтобы их было не видно.
Утром троице дали с собой немного еды.
— Они только что пересекли стену, так что через несколько дней будут здесь. — Кивнул им Бальдр. Он вручил Мавону несколько свитков и добавил. — Осторожнее будьте. Если что-то пойдёт не так — тут же сообщайте.
Они втроём покинули рощу и двинулись на юго-запад. За ними на почтительном расстоянии двинулись скелеты, которые всё ещё внушали Энрику
Дулфия теперь шла была задумчивой, хотя не похоже, чтобы расстроенной. Мавон тоже молчал. Некоторое время они так и шли.
— Вы всегда воскрешали мёртвых? — Спросил наконец Энрик.
— Я? — Дулфия несколько удивилась. — Ну, сколько себя помню… Ой, да кого я обманываю? В пять лет я никого не воскрешала. И в пятнадцать не воскрешала. И в двадцать пять тоже.
— В двадцать пять ты не могла никого воскресить. — Прервал Мавон.
— Почему это?
— Тебе двадцать четыре.
— А, и вправду. Это многое меняет. В любом случае, моим первым воскрешённым человеком была курица. Нет, значит не человеком. Ну меня же никто не учил.
— Тёмный жрец тебя учил.
Она хитро улыбнулась и посмотрела на Мавона. — Ну зачем ты всё время напоминаешь?
— Потому что ты всё время забываешь.
— И не хочу вспоминать. — Она вновь выглядела обиженной.
— Почему? — Энрик посмотрел не на неё, а на Мавона.
— Потому что его убили. Эти самые рыцари. Люциус с Холькой. И несколькими своими товарищами.
Дулфия вновь стала обиженной. — Хватит мне напоминать! И вообще, я тут хотела про свою курочку рассказать, а ты тут со жрецом своим. — Она повернулась к Энрику. — Ну да, устроил он меня в Ковен! Ну и что! А я для него курочку воскресила.
— Почему? — Энрик не понимал, про что она говорит, но на всякий случай поинтересовался.
Дулфия начала рассказывать про курицу. Это была курица ощипанная, которую подготовили к варке. Она то и стала первым фамильяром молодой некромантки.
— Только вот ходила еле-еле. Зато кудахтала громко.
— И Пизайоса пугала.
— Он почему-то не оценил. Хотя я для него старалась. — Девушка всё время оставалась мрачной.
— Думаю, тебе следовало её для начала поджарить. Тогда бы ему больше понравилось.
Дулфия насупилась, а Мавон иронично улыбнулся. — Злой ты, Мавон.
— Рыцари всех убили?
— Как видишь, не всех. Иначе бы нас тут не было. Но если ты имеешь ввиду, всех наших начальников, то да. Все, кто когда-либо нами руководил, ну почти, были ими убиты. И жрец, и госпожа Тавросская, и Пизайос. Все погибли в войне в конце прошлого года.
— Это когда случился Рассвет?
— Перед тем. Когда только война началась и Королевство било повсюду Республику.
— И вы в ней сражались?
Мавон покачал головой. — Не совсем. Скажем так, мы были в стороне от больших битв. Ходили по мелким поручениям. Пизайос нас как раз посылал. Пока не погиб.
— А потом вы стали Бальдру служить?
Мавон прервал рассказ и вдруг сдал предельно серьёзен. — Мы служим не Бальдру, и не Пизайосу. Мы служим Ковену. После смерти Пизайоса и битвы на Ставросе Ксеробелле служили. Теперь Бальдру.
Энрик вспомнил, как о ней высказывался Бальдр. — А кто эта Ксеробелла?
— Нынешний лидер Ковена. Она предала его. Благодаря ей Орден на Ставрос проник и много наших полегло, а наш замок оказался разрушен. Теперь она руководит остатками Ковена, а мы пытаемся создать свой.
— А почему она предала вас?
— А пойди узнай. Может, потому что думала, что договорившись с Орденом и убив его силами других членов Ковена, она сможет спасти оставшихся. И она ведь правду спасла своих сторонников. И теперь Орден и Республика позволяют им жить рядом со Ставросом. Но при этом она погубила многих тех, кто сражался за идеи Ковена.
— А какие у Ковена идеи? Сделать всех мёртвыми?
Мавон нахмурился. — Парень, наш Ковен никогда не был един. Внутри него всегда были разные люди и нелюди. И идеи у них были разные. Но всех объединяло одно — люди видят в них угрозу. И за это Ковен развязал войну. Чтобы все эти существа могли заставить людей признать себя равными.
Энрик посмотрел на него с сомнением. В его словах ему показалась недоказанность. — Но среди вас нет нелюдей.
— Потому что все, кто мог ходить, либо на Ставросе погибли, либо с Ксеробеллой остались. Под её опекой.
— Не все такие любители путешествовать, как мы с Мавоном. — Добавила Дулфия.
Энрик кивнул. — Значит, Ксеробелла всё-таки спасла их.
— Не спасла. — Сурово отрезал Мавон. — Она предала Ковен. А все те, ради кого она якобы это сделала, живут теперь по милость Ордена и республики.
— Но ведь этого вы и хотели. — Энрик совсем уже не понимал. — Чтобы нелюди жили рядом с людьми.
— Нет. Мы хотели и хотим, чтобы нелюди жили, не боясь людей.
— Но это же они нападают на людей. Убивают их и воруют их урожай. Мы в деревне сами постоянно отбивались от них. Пока Рассвет не наступил.
— Не все. Нелюди нелюдям рознь. Большинство из них враждуют с людьми по той же привычке, по которой люди враждуют с ними. Мы хотели положить этому конец, построив страну, в которой все будут жить вместе. Под предводительство совета Ковена, разумеется. — Мавон старался говорить спокойно, но Энрик заметил, что для него это не пустые слова. — Но у нас не хватило сил.
— Тогда зачем вы здесь? Вы продолжаете своё дело.
Мавон немного помолчал.
— Мы развлекаемся. — Слова Дулфии звучали скорее, как предложение, чем как утверждение.
Мавон кивнул. — Почти. Ковен ещё жив. А это значит, что борьба продолжается. Но сейчас у нас есть проблема поважнее. Люциус стал слишком опасен. И похоже, никто, кроме нас не собирается его останавливать.
— Любишь же ты произносить красивые речи, Мавон. — Посмотрев на Энрика, Дулфия добавила — Он не первый раз так говорит. Поверь, это так скучно слушать в пятый раз.