Путешествие парижанина вокруг света
Шрифт:
«Виль-де-Сен-Назэр» вышел из Рио сорок восемь часов назад. Путешественники, которые отправились на этом судне, уже успели завязать между собой мимолетное знакомство, подобное тому, какое случается на железных дорогах, но более длительное и как будто менее поверхностное.
Пребывание на этом тесном пространстве, ограниченном палубой судна и его внушительным пассажирским помещением, невольно сближает людей, более или менее сходных по своим вкусам и идеям. Происхождение, воспитание, а чаще всего необъяснимое взаимное влечение часто с первого же взгляда сближают совершенно незнакомых между собой людей.
Это походит на такое явление в природе, как атомы, которые, повинуясь своим законам, сближаются, сливаются воедино и образуют организованное существо.
Но в эту тихую, теплую, звездную ночь пассажиры парохода, расположившиеся в шезлонгах тут и там, прервав свои беседы, принялись комментировать, каждый по-своему, то странное явление, которое привлекло их внимание: в продолжение почти целой четверти часа непонятные вспышки света следовали почти беспрерывно одна за другой.
Капитан и старший офицер «Виль-де-Сен-Назэра» с величайшей точностью заносили их в свои записные книжки.
Как ни мастерски владели собой оба офицера, тем не менее лица их заметно омрачились.
Очевидно, сообщения с «Молнии» были чрезвычайно важными, если судить по мероприятиям, к которым сочли нужным прибегнуть немедленно на «Виль-де-Сен-Назэре».
Пассажиры, привлеченные необычайным и новым для них зрелищем, очень заинтересовались световыми сигналами, о тревожном смысле которых они и не подозревали.
Однако капитан сам спустился в трюм, сам лично освидетельствовал все двери изоляционных переборок, образующих отдельные, обособленные камеры, так что в случае образования течи только одна из этих камер наполнится водой, в остальную же часть трюма вода проникнуть не сможет благодаря этим переборкам.
Затем он прошел в машинное отделение и приказал вдвое усилить наряд кочегаров, механиков, снарядив их также вдвое больше, чем обыкновенно. По отношению к рулевому была принята та же мера предосторожности. Спасательные лодки и шлюпки были приспущены от баканцов настолько, что по первому слову команды могли быть спущены на воду. Большой паровой катер также был совершенно наготове и развел пары. Весь экипаж расставили по местам, как бы в ожидании чего-то важного и неожиданного.
— Все готово! — в последний раз вспыхнул световой сигнал парохода.
— Все благополучно. Мы идем! — ответили с «Молнии».
«Виль-де-Сен-Назэр» усилил ход, давление паров в котлах увеличилось почти вдвое. Пакетбот, сияя огнями, направлялся туда, где подобно спасительным маякам светились огни военного судна.
Море было залито светом его прожекторов на протяжении нескольких километров в окружности. Лопасти винта с бешеной быстротой и силой ударяли по воде. Пары с сильным свистом вырывались из-под предохранительных клапанов. Громадное судно быстро неслось по волнам.
— Капитан, — обратился к командиру один из пассажиров, — скажите, что такое происходит, нам грозит опасность?
— Это, видите ли, судно, подающее нам сигналы о помощи! — уклончиво ответил капитан. — Мы спешим… к нему на помощь…
Успокоенные этим ответом и тем убедительным тоном, каким он был сказан, любопытные вернулись в свои каюты и продолжали свои беседы или развлечения. Немного танцевали, пели и умеренно пили шампанское. Слышались тосты и звон бокалов, все были веселы…
Вдруг раздались отчаянные крики. Повсюду показались растерянные, полные страха лица; все куда-то бежали, толкали друг друга и падали с криком и плачем.
Что же такое случилось? Какой вихрь отчаяния и несчастья пронесся над этим мирным трансатлантическим пароходом, только что столь веселым?
Из мрака, кольцом окружающего яркую площадь света, проливаемого на океан прожекторами «Виль-де-Сен-Назэра», выплыл страшный призрак, фантастическое видение.
Громадное черное судно, черное, как сам мрак, из которого оно родилось, беззвучно летело прямо на пакетбот с быстротой акулы. На нем не виднелось ни малейшего огонька, на мачтах — ни лоскута парусов. Не было и труб, и глаз не мог различить ни малейшего следа дыма. Судно казалось безлюдным, и на нем царила мертвая тишина.
Только стройные очертания его сильно удлиненного, как у хищной рыбы, корпуса напоминали элегантное строение «Джорджа Вашингтона».
Какое же это судно и каким образом двигалось оно без парусов и без паров? Что это за призрачное судно, которым никто не управлял, и которое без видимой машины развивало быстроту вдвое большую, чем лучшие быстроходнейшие суда всех флотов Нового и Старого Света?
Его нос, острый, как лезвие кинжала, перерезал уже под прямым углом направление, которого держался пакетбот.
Оно уже было на расстоянии всего какой-нибудь сотни метров. Еще несколько секунд — и его форштевень должен перерезать пароход пополам, который могло спасти только чудо…
И это чудо совершил капитан благодаря своему хладнокровию и присутствию духа.
Рискуя испортить свою машину, он скомандовал дать обратный ход винту на штирборте и усилил движение винта вперед на бакборте.
— Руль налево! — крикнул он.
И этот маневр, выполненный с быстротой мысли, придал ходу пакетбота положение, параллельное таинственному судну, только в обратном направлении. Это произошло как раз вовремя.
Черное судно своим бортом задело пароход, и сила его движения была такова, что весь остов парохода застонал, а нападающее судно стрелой пролетело освещенное пространство и потонуло во мраке.
Безмолвные, объятые ужасом пассажиры, ошеломленные страшной опасностью, которой они только что избежали, теперь вздохнули с облегчением, но чело капитана оставалось хмурым.
Предостережение с военного судна, где были предуведомлены о нападении, которому должен был подвергнуться пакетбот, оказалось небесполезным. Его огни все еще горели, а экипаж, без сомнения, был свидетелем этого возмутительного, беспричинного нападения. Очевидно, военный крейсер старался подойти ближе к трансатлантическому пароходу с целью принять его под защиту своей артиллерии и даже в случае надобности прикрыть сравнительно беззащитный пакетбот своим корпусом.