Путешествие с дикими гусями
Шрифт:
«Надо будет – и сяду! Мне по барабану, понимаешь? А пока буду жить, как хочу. Появится тут этот подонок - получит сполна за все и за всех».
«Ася, пожалуйста, послушай сама, что ты говоришь! Твои родители вообще знают, что ты...»
«Знают! И они меня поддерживают. А ты давай, сиди в четырех стенах, если не надоело. От тени своей шарахайся. Со светом спи».
Что-то потянуло мои наушники. Я судорожно схватился за них и чуть не свалился со стула. Передо мной стоял Ник – и, наверное, торчал он тут уже какое-то время. Хорошо хоть, экрана не видел.
– Эй, Денис, что с тобой? Вид у тебя
– А? Нет, это... просто меня в игре убили.
– Ну ладно тогда. Я хотел сказать, что иду с Бандерасом гулять. Пойдешь со мной?
Я мотнул головой:
– Нет, спасибо. Я поиграю еще немного.
Ник утопал в коридор, пару раз споткнувшись о вьющегося между ног песика. А я сидел, как оплеванный, пялясь на Асино последнее сообщение. Блин, в чем-то она права. Я ведь, и правда, почти не выходил из дома. То есть выходил, но только с Ником. Даже с Бандерасом мы гуляли вместе. Я вообще никогда не оставался один. Спал не со светом, так с ножом под подушкой. Что в общем-то еще хуже. Старался не подходить к окнам. Огромные, панорамные без занавесок, они меня жутко раздражали. А когда ехал с Ником в машине, автоматически посматривал в зеркальце заднего вида.
Неужели так будет долго? Неужели так будет... всегда?
«Так
Стрелки где-то спят,
Не идут и не стоят,
Их нет.
Циферблат пустой,
Некуда идти,
К новой пустоте лети,
А нас
Не спасти».
[1] Слот. «Кукла вуду».
[2] Отрывки из песен «Зеркала» и «Эмаль» группы «Слот»
Самого главного глазами не увидишь
На полках у Ника я откопал ту самую книгу – «Преступление и наказание». Начал читать с самого начала, а то, на чем там остановился, не мог вспомнить – видать, температурил уже тогда, в башке только бред какой-то отпечатался. Проглотил я роман за три дня. Делать все равно особо было нечего, а читаю я быстро. И вот нефига не понял – зачем Раскольников старушенцию замочил? Да еще сестренку, божьего одуванчика, до кучи угрохал? Цацки все равно не взял, а жизнь себе искалечил, да еще Соню, путану эту недоделанную, за собой потащил.
Не, я понимаю, хочется тебе кого кокнуть, ну оттянись на подонке каком-нибудь, который живет – землю коптит и над людьми изголяется. Тогда и совесть мучить не будет, да еще и спасибо тебе скажут. Взял бы вон и зарубил кого из тех мужиков, кто с Соней его спал за бабки. Небось тоже все такие, с женой и детишками, а мяса молодого хочется. Или Лужину бы дал по репе, которому сестра чуть не продалась. Свидригайлов тоже прям-таки топора просил. Так нет! Бабульке раскроил черепушку. И какой в этом кайф? Какое превосходство? Жесть одна, короче.
В общем, я своими мыслями с Ником поделился. Не, на самом деле, он сам ко мне прикопался: «Ты что, Достоевского читаешь? Ну, даешь, старик. А не рано ли? И как тебе? А все понятно?» Блин, чо тут непонятного-то. Что студент этот - идиот? А Ник мне: «Про идиота – это другой роман. А тут дело в моральном законе, который внутри каждого человека». В общем, начал он меня грузить, даже Библию, блин, цитировал, хотя креста на шее я что-то не заметил. С трудом от него отвязался, а то бы меня еще в церковь потащил. Даром что тоже студент.
Попросил у него другую книжку, только чтоб нормальная была, без всяких там закидонов со старушками. Ник дал мне «Маленького принца». Я сказал, что сказки вообще не очень. А он: это типа не сказка, а взрослая книга. Ну, по толщине вроде да так. Ладно, начал ее листать. И сам не заметил, как втянулся. Только тут все тоже кончилось плохо, даже еще хуже, чем у Достоевского. Потому что пацанчика этого, Принца, укусила ядовитая змея. Не, ну ежу ясно, что парнишка помер. Так зачем втирать, что он типа улетел на свою планету с розой и баобабами? Красиво, конечно, типа будешь смотреть на звезды и смеяться, вспоминая меня. Не, а что пацан должен был этому летчику сказать? Я мамке и папке не нужен, вот меня в пустыне и выкинули, и настолько мне все уже поперек, что пойду лучше к змеям, какая-то да укусит?
Жалко пацана, конечно, фантазия у него – позавидуешь. Чего только стоят все эти короли, фонарщики, географы. А вот пьяница – это наверняка его папаша. Только когда парнишка до этого места в истории дошел, летчик уже так запутался, что тоже решил, что это выдумка.
Не, мне больше всего понравился Лис! Я бы тоже такого хотел, честно. Он гораздо лучше собаки. И не только потому, что говорящий. Он хоть и зверь, а много чего в жизни понял. Это Лис сказал: «Зорко только сердце. Самого главного глазами не увидишь». И про дружбу все объяснил. Как люди становятся друг для друга единственными, и почему важно кого-то приручить. Вот только я и сам не заметил, как Ася меня приручила. Наверное, слова для этого действительно лишние. Она просто стала нужна мне. А я... я нужен ей?
В общем, книжка эта помогла мне закончить картину – ту, что я начал в Ахмедовой рамке рисовать. Космос там, астероиды всякие. А на одном, маленьком таком, в самом центре – стоит девочка. Стоит и ждет. В белом платье, а лицо Асино. Вокруг четыре крошечных вулкана, парочка баобабов и барашек у ног. Нику картина очень понравилась. Он ее даже сфотографировал. Сказал, я настоящий художник, хоть сейчас выставку делай. Ага, собрать все мои портреты и вывесить на стенде «Их разыскивает полиция».
Асе я больше не писал. Нет, заходил на ее страничку каждый день – просто чтобы проверить, что с ней все в порядке. И песни к себе на стену репостил. У нее вообще там много хорошей музыки русской было, которой я не знал. А она мне писала. Извинялась за то, что на меня наорала – хотя, как можно наорать, в чате-то? Просила не пропадать, мол, волнуется за меня. Ну я и не пропадал. Она же видела, что я онлайн. Не отвечал ей только. А что я должен был сказать? Добавить мне было нечего. Правильно вот Лис заметил: «Слова только мешают понимать друг друга».
Ник спросил меня насчет Нового года. Друзья из боксерского клуба его пригласили на тусу. Бедный студент, наученный горьким опытом, вежливо спросил, хочу ли я туда пойти вместе с ним, или лучше мы тихонько отметим праздник дома? Я предложил, чтобы он пошел в клуб, а я дома остался – не хотел кайф студенту ломать. Но Ник уперся рогом. Типа ребенок не должен сидеть дома один в Новый год. Ладно, я же не какое-нибудь чмо неблагодарное. Сказал, пойду с ним. Пусть парень с друзьями оттопырится, а я уж пересижу в уголке, ничего со мной не случится.