Путешествие стипендиатов (илюстр)
Шрифт:
— И он наверняка вернется завтра утром… — добавил Корти.
— Да пусть его!… Нас-то уже здесь не будет…
— Но «Стремительный» должен отплыть только в девять часов, Гарри…
— «Стремительный» уйдет, когда будет нужно!… — рявкнул капитан. — Но ни слова об этом пассажирам…
— Ясно, Гарри! Черт возьми, да я бы отдал свою долю, лишь бы убраться из этих мест. Здесь становится жарковато…
— Еще только пару недель терпения и осторожности, Корти, больше нам и не потребуется!
Когда мистер Гораций Паттерсон и его подопечные вернулись на судно, было уже десять вечера. Джон Говард попрощался со старой Кэт и ее мужем. А уж сколько объятий выпало на его долю, сколько добрых пожеланий он услышал,
После весьма утомительного дня пассажиры нуждались в отдыхе и тут же разошлись по каютам, как вдруг Джон Говард поинтересовался, не появлялся ли на судне отставной моряк по имени Нед Батлер, желавший повидать капитана Пакстона.
— Да… — ответил Корти, — но он не застал капитана, тот был в это время в порту…
— Так, значит, он явится завтра, до отплытия «Стремительного»?…
— Он обещал, — ответил Корти.
Четверть часа спустя кают-компания наполнилась звуками самого смачного храпа, который когда-либо издавала группа измученных путешественников, и среди этого многоголосья резко выделялся баритональный храп мистера Паттерсона.
Естественно, пассажиры и ухом не повели, когда часа в три утра «Стремительный» начал лавировать, выходя из бухты Портсмута. Когда шесть часов спустя они появились на палубе, судно уже было милях в пяти-шести от острова Доминика. Магнус Андерс и Тони Рено в один голос воскликнули:
— Как… уже в море?…
— И с якоря снялись без нас?… — с обидой в голосе добавил Тони Рено.
— Я опасался, что погода переменится — ответил Гарри Маркел, — и хотел воспользоваться ветром, дующим с суши…
— Прекрасно! — объявил Джон Говард. — А как же старина Батлер, который так хотел вас повидать, капитан Пакстон?…
— Ах да… Батлер… припоминаю… мы плавали вместе, — протянул Гарри Маркел, — но я не мог больше ждать!…
— Бедняга! — вздохнул Джон Говард. — Он здорово огорчится! Не знаю, право, узнал бы он вас… Он помнит вас дородным и невысоким, с рыжей бородой…
— Старик, у которого отшибло память! — коротко бросил Гарри Маркел.
— Вовремя мы смылись!… — шепнул Корти боцману.
— Точно, — подтвердил Джон Карпентер, — а то вообще пришлось бы рвать когти, оставшись с носом!
Глава IV
МАРТИНИКА
На этот раз Гарри Маркелу удалось избежать опасности. Но еще трижды, на Мартинике, Сент-Люсии и Барбадосе, он мог с ней столкнуться. Будет ли ему всегда везти?… Невероятная удача сопутствовала ему с самого начала пиратской карьеры вплоть до момента, когда он и его сообщники объявились на борту захваченного «Стремительного». И с тех пор фортуна не покидала Гарри, даже когда ему удалось избежать встречи с Недом Батлером. Что же до описания капитана Пакстона, данного матросом и столь разительно отличавшегося от его теперешнего вида, то это ничуть не волновало пирата, ибо он считал, что пассажиры об этом уже и думать забыли. Гарри верил в свою счастливую звезду и решил довести до конца жестокое и невероятно дерзкое предприятие.
В то утро, как уже говорилось, остров Доминика, чьи самые заметные возвышенности были уже едва видны, остался милях в пяти-шести к югу, да и уже вообще исчез бы из виду, если бы ветер чуть-чуть посвежел. Расстояние между этим островом и Мартиникой почти такое же, как между Гваделупой и Доминикой [207] . Однако горы Мартиники весьма высоки [208] , и в хорошую погоду их можно увидеть с расстояния миль в шестьдесят. Было вполне вероятно, что их можно будет различить еще до захода солнца, тогда уже на следующий день «Стремительный» прибудет в Фор-де-Франс, столицу острова, то есть достигнет
[207]Ширина пролива Мартиника (между одноименным островом и Доминикой) составляет около 40 км (около 21,5 мили).
[208]Самая высокая горная вершина Мартиники, вулкан Монтань-Пеле (чаше употребляется сокращенная форма — Мон-Пеле), достигает 1397 м, тогда как высота упоминавшегося ранее вулкана Дьяблотен (или Морн-Дьяблотен) составляет 1447 м.
Разделенный на девять кантонов и двадцать девять коммун, остров состоит из двух округов — Сен-Пьер и Фор-де-Франс.
Небо было восхитительно, море великолепно, и воздух был как бы пронизан удивительным солнечным светом, на небе же не было ни облачка. Постоянный тяжелый накат с моря едва ощущался. Барометр застыл на отметке «ясно».
При этих условиях можно было предположить, что «Стремительный» делает не более пяти-шести миль в час. Поэтому Гарри Маркел распорядился поставить лисели и брамсели на фок- и грот-мачтах, а также крюйс-брамсель — словом, «Стремительный» оделся парусами.
Тони Рено и Магнус Андерс не отставали от остальных матросов, карабкаясь по вантам, взбираясь на марсы, цепляясь за реи, поднимаясь до самой верхушки брам-стеньги, потравливая шкоты лиселей, а их товарищи помогали им, крепя и подтягивая шкоты.
Но неужели, когда поворот был выполнен, эти сорвиголовы спокойно спускались на палубу, а не предпочитали посидеть где-нибудь на верхушке мачты?
На полуюте, усевшись в удобное новое кресло и обложившись мягкими подушками, ментор с гордостью наблюдал за своими подопечными. Конечно, он беспокоился, глядя, как они разгуливают по реям или карабкаются по вантам, и не раз советовал юношам быть поосторожнее. И все же он был восхищен. Ах! Если бы здесь был мистер Джулиан Ардах, если бы они могли обменяться с ним замечаниями, каких бы восторженных похвал удостоились воспитанники Антильской школы! Но все это мистер Паттерсон расскажет директору по возвращении, когда будет вручать ему отчет о расходах на это изумительное путешествие!
И что же удивительного, если в тот момент, когда Тони Рено и Магнус Андерс взобрались на самую верхушку мачты, у достойного эконома вырвалась очередная цитата, которую услышал стоявший рядом Джон Карпентер:
— «Sic itur ad astra…» [209]
— Что это значит, мистер?… — спросил боцман.
— Это означает, что они поднимаются к небу.
— И кто же это так нанизал слова одно на другое?…
— Божественный Вергилий.
[209]«Так восходят к звездам…» ( лат.). ( Примеч. перев.)
— Знал я одного типа с таким именем, негра, который служил сторожем при складах на трансатлантических судах…
— Нет, это не он, мой друг…
— Значит, вашему Вергилию повезло, потому что моего повесили!
В течение дня «Стремительный» встретил несколько каботажных судов, курсировавших между Антильскими островами, но, как и прежде, держался от них на почтительном расстоянии.
Чего больше всего опасался Гарри Маркел, так это полного штиля в течение нескольких дней, что могло бы отсрочить прибытие на Мартинику. Однако если ветер постепенно и стихал, то к вечеру он все-таки не исчез совсем, и хотя и очень слабый, но должен был, по всем расчетам, продержаться всю ночь. Дул он с северо-востока и был попутным для «Стремительного», а потому Гарри Маркел не приказал убрать паруса, хотя это обычно и делается между закатом и восходом солнца.