Путешествие туда, не знаю куда

Смирнов Игорь

Зора замолчала, заново переживая моменты своей последней битвы.

— Этот наконечник я достала из своего тела, пока сидела в плену у мохнатых людей. Все мои силы ушли на восстановление, иначе они никогда не смогли бы справиться со мной.

В этот момент первые лучи солнца окрасили розовым легкие ночные облака и наш разговор закончился. Зора быстро убрала наконечник и протянула руки навстречу солнцу. Губы ее беззвучно шевелились, приветствуя новый день. Через минуту утренний ритуал закончился, девушка легко поднялась с земли и встала

рядом со мной, спокойно ожидая дальнейших указаний.

— И все же пойдем посмотрим для тебя одежду, в этом мире женщины ходят одетыми, иначе мужчины будут проявлять к тебе повышенное внимание, попросту приставать.

— Тогда они умрут, — все так же спокойно ответила Зора. — Рабам запрещено смотреть на дев без разрешения.

— Видишь ли, Зора, большинство мужчин в этом мире свободные люди, и здесь принято оказывать знаки внимания женщинам, ухаживать за ними. За это не убивают, здесь другой мир, тут свои законы. Вот у вас, насколько я понял, охраной и защитой от нападений занимаются женщины, но ты не упоминала о ваших мужчинах. Что они делают, как живут?

— Все делают, — презрительно скривив губы ответила девушка, — всю работу в племени: носят воду из нижней пещеры, выращивают мох и слизней, ухаживают за змеями. Когда самцам исполняется пятнадцать лет, их на месяц поселяют в пещеру дев. После этого Говорящая со змеями отводит ненужного самца матери-змее.

Не понял.

— И что дальше?

— Как что, мать-змея с удовольствием их съедает.

— То есть, вы просто скармливаете змеям членов своего племени?! — у меня от возмущения волосы дыбом стали.

— Они не члены племени, — губы девушки скривились еще презрительней, — они самцы, рабы. Ни на что не годные жалкие рабы. Змеи несут яйца, это основа жизни племени. На заходе солнца девы выходят на охоту, днем все живое прячется от палящего зноя. Охота редко бывает удачной, в Лугурунде почти нет крупных животных. Вся добыча отдается матери-змее и ее четырем сестрам.

Если у девы рождается мальчик, она переходит в низшую касту, если девочка — дева переходит в верхнюю касту. Нерожавшие девы находятся между ними. Девочки рождаются очень редко, мальчиков намного больше, поэтому никакой ценности для племени они не представляют.

— Мне, конечно, не очень нравится картина вашего мира, но там вы можете делать все, что угодно. Здесь же, Жалящая Зора, ты не то что не убьешь, ты никого пальцем не тронешь без моего разрешения. Понятно?

— Понятно, повелитель. Но если кто-то из твоих самцов начнет приставать ко мне?

— Не беспокойся. Ты моя гостья и к тебе никто приставать не будет, сумасшедших здесь нет. Ты мне лучше другое скажи. Если вы с таким презрением относитесь к самцам, почему ты послушалась меня? Я же отношусь к самцам, зачем меня слушаться?

— Потому что ты Говорящий. В Лугурунде существует легенда, что когда-то давно в племя пришел высокий и сильный самец, убил Говорящую со змеями и стал Повелителем. Его племя жило долго и счастливо и было самым сильным

во всей Лугурунде, даже Мерцающие боялись нападать на них. Но потом он постарел и вместе со своими девами ушел в Огненную пустыню.

Как это романтично, умереть, забрав с собой десяток жен. На Земле это уже проходили.

— Ты не очень высокий, Змей, но сильный, и говоришь со змеями, — продолжила Зора, глядя на меня горящими глазами. — Ты выбрал меня старшей девой своего племени, мы вернемся в Лугурунду, отомстим Мерцающим и будем жить долго и счастливо.

«Господин назначил меня любимой женой!». Интересно, когда я успел выбрать ее старшей девой? А можно обойтись как-нибудь без этого?

Зора, словно подслушав мои мысли, сказала:

— Самцу в пещере дев дают накидку, та, на которую самец ее накинет, на месяц становится старшей девой. В жилище мохнатого человека ты накинул на меня свою накидку, теперь я — старшая дева. Ты сильный и жить будешь долго, а я всегда буду старшей девой, — Зору распирало от гордости.

Можно, конечно, было попытаться объяснить девушке все нюансы ее нынешнего положения, но прямолинейность мышления жителей Лугурунды сведет все мои потуги к нулю. Пусть пока будет так, эту девушку-воина лучше иметь в друзьях. Ее враги, как я понимаю, долго не живут.

— Хорошо, Зора, мы поищем при случае твою Лугурунду, а пока мне надо выполнить приказ нашего главного самца. Ты со мной?

— Я теперь всегда с тобой, повелитель, — без тени сомнения ответила девушка.

Я поморщился.

— Зора, я же просил… Все, пошли одеваться.

Подойдя к повозке, в которой везли вещи, я откинул полог и застыл, молча проговаривая множество непечатных слов.

— Клеменс, ко мне!!

Заместитель выскочил из палатки и бодро подбежал, пытаясь понять, из-за чего я так разорался.

— Что это, господин Клеменс? — я кивнул на мешки, плотно заполнявшие нашу повозку.

— Товары с пятнадцатой подводы, господин магистр, — четко доложил Клем.

— Какого черта они здесь делают?! Вы же должны были их отдать северянам!

— Извините, господин магистр, но команды не было, — ответил заместитель, стараясь не смотреть на полураздетую негритянку. — Обоз разгрузили полностью, а насчет нашей повозки команды не было. Я думал, что вы забрали этот товар в качестве оплаты за наше сопровождение каравана, — Клеменс был спокоен как трактор, ибо никакой вины за собой не чувствовал.

Думал он, надо же, команды «Думать!» не было! Хотя, конечно, определенный резон в его словах присутствует.

— И что в этих мешках?

Клеменс пожал плечами, мол, не его эта епархия, ему все равно, что там.

На данный момент это не так уж и важно, просто вся одежда, которую можно было бы подобрать для девушки, была надежно погребена под кучей мешков.

Зора пришла ко мне на помощь.

— Змей, позволь мне самой найти себе одежду, ваша мне не подходит. Я ненадолго, — девушка кивнула в сторону леса.