Путешествие в город мертвых

Фостер Алан Дин

Однажды я был там. Я подумал, что нет смысла говорить об этом проходе и отвлекать тебя от работы. Вы путешествовали на судне, а не пешком. Но сейчас я вижу, что должен сказать о другой возможности, или все кончится.

– Проход? Я не… Нет, подожди минутку, – пробормотала Лира. – Я видела, я думала, что это старое русло реки, стекавшей сверху.

– Это проход, Ученая Лира. Торговый путь.

– Куда же он ведет?

– Наверх. На верхнее плато. Не на Гунтали, ниже, хотя и выше, чем

Турпут. Достаточно высоко, на пределе жизненной

приспособленности тсла.

Выше, чем Топапасирут. Дорога пешая и более опасная, чем та, по которой поднимаются в наш Турпут.

– Насколько она опасней?

– Достаточно, чтобы помешать путешествию. Но она поднимается за

Топапасирут.

Этьен махнул рукой в сторону узкого, невероятно глубокого каньона:

– А я думал, это и есть Топапасирут.

Тилл сделал удивленно-отрицательный жест.

– Нет. Если ты хочешь увидеть это, то оно дальше. Нам придется вернуться, чтобы этого достичь. Если, конечно, ты считаешь, что твоя лодка духов не способна идти дальше.

– Надо возвращаться, Этьен, – сказала Лира. – С каждым часом мы расходуем все больше сил для того, чтобы покрыть все меньшее расстояние.

Можешь ли ты подсчитать, сколько нам еще проплыть, чтобы убедиться, что у нас нет больше сил?

– Скоро. Так ты говоришь, что есть путь вокруг Топапасирута, Тилл?

– Сверху, да. За ним – не знаю. Я не был там. Но я смотрел на

Топапасирут. Если ты хочешь посмотреть на него, тебе нужно оставить судно.

– Оставить? Где?

– Вернись к трещине. Не думаю, что там есть бухта, но твоя лодка может подняться, как птица, из воды.

Этьен посмотрел на Лиру.

– Тебе принимать решение, Этьен. Ты же геолог.

– Однако не гидролог.

– Но продолжая плыть дальше и дальше, мы придем к гибели. Такая уж река.

Этьен взглянул на Тилла:

– Восточная стена, ты сказал?

Тсла кивнул. Этьен повернулся к приборам. Не желая рисковать и разворачивать судно при таком течении, он поднял его над водой и повернул, плавно опустив на воду. Быстрое течение подхватило корабль. Он тратил энергию только на повороты.

– Это – наш лучший шанс, Этьен. Мы должны посмотреть, что наверху.

– Я знаю, каньон должен расшириться где-то дальше. Мне не нравится этот путь к арктическим широтам. Слишком много эрозии. Где-то там над нами геологическая аномалия.

– И у нее есть название. Не может ли это быть другой большой водопад, вроде Купаррагой над Турпутом?

– Нет, и в этом я уверен. Вода здесь не ведет себя так. Нет никаких признаков быстрого подъема. Фотограмметрические исследования были достаточно надежны. Вот что я не могу понять, так это усиливающееся течение. Но если Топапасирут – самая узкая часть каньона, надо посмотреть, как река выглядит дальше. Быть может, мы сможем пройти это место на реактивной тяге.

В середине дня они вернулись к тому месту, которое указал Тилл. Этьен с помощью воздушных крыльев снова поднял судно над водой и посадил его на берег подальше от воды.

Трещина, о которой

говорил Тилл, оказалась проломом в Баршаягадской стене, по которому дорога уходила далеко вверх.

– Теперь мы будем подниматься, – сказал Тилл.

– И долго?

– Несколько дней, по крайней мере.

– Хомату это не понравится, – пробормотал Этьен, посмотрев вверх.

– А почему бы нам не оставить его следить за кораблем? – предложила

Лира.

– Разумно. Мы оставим с ним одного из носильщиков. Не думаю, что

Хомат будет сожалеть об упущенном шансе посмотреть на место рождения всех речных дьяволов.

– Я пойду с вами, а всех остальных оставлю здесь, поскольку не разделяю вашего доверия к маю, – сказал Тилл.

– Помощь Хомата неоценима, – ответил Этьен. – Без него нас бы вообще здесь не было.

– Я не доверяю его расе.

– На этот раз я думаю, что ты не прав, Тилл, – сказала Лира.

Этьен впервые услышал, как его жена оспаривает мнение тсла. Тилл ответил жестом безразличия.

– Тогда я прикажу, чтобы Сувд остался с ним. Его рана почти зажила, и он последит за твоим имуществом… а заодно и за другим сторожем.

Они поднимались наверх, и по мере их подъема температура падала.

Редоулы вынуждены были надеть одежду потеплее. Тилл и носильщики нацепили тоги с капюшонами. Поскольку встреч с деревенскими жителями, у которых можно было бы что-то купить, не было, весь запас продовольствия они несли на себе. На высоте пяти тысяч метров Лире стало трудновато дышать. При сгущенной атмосфере Тсламайны пять тысяч метров соответствовали трем с половиной тысячам метров на Терре или около того.

Когда путешественники поднялись достаточно высоко, облака вдруг разредились. Над ними выросла года, которая возвышалась над краем Гунтали.

Они отдыхали, а Этьен разглядывал гору.

– Одиннадцать тысяч метров. В основном обледенелая, – заметил он.

– Аракунга, – сказал Тилл.

Этьен заметил, что теперь все тсла надели теплую одежду. Они находились на высоте на две тысячи метров выше, чем Турпут, верхний предел для экологической зоны тсла. Они могли подниматься выше, но им было уже не так удобно.

После нескольких дней подъема на восток они повернули на север. Этьен ожидал, что Тилл будет продолжать двигаться в этом направлении, но он ошибся. На второй день они пошли на запад. Вечером Редоулы услышали гром.

Они ожидали увидеть еще один водопад, который бы извергся в реку с пяти тысяч метров. Но Тилл вел их не к водопаду. Это был Топапасирут.

Наверное, это отец всех водопадов, думал Этьен, все еще не веря

Тиллу, который отрицал это. На четвертый день грохот стал таким невыносимым, что им приходилось объясняться только знаками. Редоулы, правда, могли переговариваться через свои компьютеры на запястье, но тсла объяснялись исключительно жестами. Вокруг стало очень сыро. Камни блестели от влаги. Стоял туман, небо же оставалось чистым.