Путешествие в страну смерти
Шрифт:
– Прошу прощения, если я… Право, я никого не хотела обидеть.
– Он очень напуган, хамам, а испуганный человек легко впадает во гнев. Он клянется, что его преследуют демоны, обитающие в этом городе, и боится оставаться один – даже во сне. Спит здесь на пороге кухни. Не судите его строго. Он верит в это.
– Я не сужу, – сказала Лидия, вспомнив черные пропасти улиц после полуночи. Прошлой ночью ее донимало странное пение под окнами, похожее на тоненький тоскливый вой. Лидия поднялась с постели (а может, ей только приснилось, что она поднялась) и долго всматривалась в темноту за решеткой. Ночь казалась
– Он говорил о… гола, обитающих возле гробницы некоего Хасим Аль-Байада. – Она тщательно выговаривала иноязычные слова, мысленно благодаря Джеймса, кое-чему научившего ее за десять лет.
Святой человек нахмурился, поколебался немного, затем сказал:
– На западе Африки – в Марокко и Тунисе – этим словом («гола») называют демона женского рода. Прекрасная женщина с козлиными ногами. Она сманивает путников с дороги, пьет их кровь и ест их плоть.
– Женщина? – повторила Лидия.
Антея Фаррен. Она тоже может что-нибудь знать о Джеймсе.
Он кивнул.
– Хасим Аль-Байад был имамом этой мечети… – Мужчина указал на парящую в небе стройную каменную громаду. – Много поколений назад. Его гробница была долгое время почитаема, но теперь редко кто ходит туда, ибо находится она далеко за Адрианопольскими воротами, к северу от большой дороги. Вы узнаете ее по остаткам железной ограды, хотя от самой гробницы уже мало что осталось – один лишь могильный камень. Но если вам дорога ваша жизнь, хамам, и если вам дорога ваша душа, не ходите туда одна или после захода солнца.
Лидия была поражена даже не столько тревожным выражением его глаз, сколько тем, что предупреждение он сделал ей, а не князю – ее защитнику и спутнику. Она покачала головой и сказала:
– Не буду. Обещаю вам. – Двинулась к Разумовскому, но тут же вернулась. – Позволяется ли… – неуверенно спросила она, – заказать молитву? За человека, который в беде… Он не мусульманин, – виновато добавила Лидия – и мужчина в желтом тюрбане улыбнулся.
– Нет в мире чуда более великого, чем дождь, – молвил он. – А как сказал пророк Иса: дождит и на праведных, и на неправедных. Подайте милостыню первому нищему, которого встретите. Я помолюсь за вашего друга.
– Спасибо, – сказала Лидия.
«Говорю тебе, что твой муж мертв!» Поддержать беседу с князем, пока они шли к экипажу, Лидия была уже не в силах.
После полудня Разумовского ждали дела в посольстве, поэтому сопровождать Лидию и Маргарет на кладбище он не мог. Однако князь настоял на том, чтобы дамы воспользовались его каретой и его слугами.
– Эти дубины стоеросовые все равно просидят весь день в кофейне за домино, пока я там буду беседовать с министром транспорта, – сказал он за ленчем. – А когда вернетесь, пришлите их ко мне.
Беседа шла в ресторане неподалеку от железнодорожного вокзала. Лидия сначала пыталась протестовать против широкого жеста Разумовского, но в конце концов пожала обеими руками его огромную лапу и поблагодарила от всего сердца, чувствуя при этом, что выглядит ужасно. Утром Лидия прикладывала к лицу лед, но пожалуй что без особых результатов.
«А теперь станем выглядеть еще хуже», – подумала она, надевая очки, стоило князю удалиться.
Как и предупреждал святой человек, гробница имама
Маргарет постоянно жаловалась на неровность почвы, на мрачность пейзажа и на бессмысленность самой затеи.
– Исидро же сказал, чтобы каждый занимался своим делом! – убеждала она, остановившись потереть «вывихнутую» лодыжку (Кто-кто, а уж Лидия-то знала, что будь лодыжка и впрямь вывихнута, мисс Поттон не смогла бы сделать и шагу!). – Раз он ничего не обнаружил – значит нам нечего и пытаться…
«Возможно», – думала Лидия. Но Исидро сам признавался, что чувства его притуплены. Скорее всего чары, наведенные вампирами, особенно сильны возле этой самой гробницы. Лидия вспомнила, как три раза прошла мимо дома Исидро в Лондоне, прежде чем смогла его заметить. Но в любом случае, независимо от того, обнаружится что-нибудь возле могилы Аль-Байада или нет, она расскажет об этом месте Исидро, чтобы тот осмотрел все более пристально.
Вдали на фоне неба мерцали городские купола. Тихо было на кладбище, но тишина эта не успокаивала, не умиротворяла, а напротив, заставляла насторожиться. Короткий осенний день клонился к вечеру.
«Я видел вашего супруга…» – сказал Кароли.
Но он мог и солгать.
И слова сказителя. «Говорю тебе, что твой муж мертв!»
Этим утром Кароли прислал записку с приглашением на ленч. Естественно, леди Клэпхэм не сказала ему, где остановилась Лидия. Наверное, приглашение стоило принять и постараться выведать хоть что-нибудь, но все инстинкты Лидии заклинали ее держаться подальше от этого человека. Она была новичком в той игре, в которую тот играл много лет.
Но что, если Цайттельштейн не вернется завтра? – слабея от сознания безысходности, думала она. – Что, если он ничем не сможет мне помочь?
Чувствовать, что жизнь мужа в ее руках, было нестерпимо. Может быть, если она поведет себя с Кароли осторожно…
Какой-то мужчина прокричал им что-то издалека, со стороны дороги. Вооруженная очками, Лидия ясно видела, как он машет предостерегающе руками, не решаясь приблизиться.
Она снова взглянула вперед. Там громоздилось сероватое мраморное надгробие, окруженное остатками ржавой ограды.
В сорняках, густо разросшихся вокруг, шуршал ветер. Стоило подойти поближе, как Лидия почувствовала запах крови. Несмотря на холод, над черным пятном на изломе гробовой плиты с жужжанием роились мухи.
Лидия содрогнулась. Впрочем, кровь могла оказаться и собачьей.
– Какая мерзость! – вскрикнула Маргарет. Слуга Николай сказал:
– Мадам, уйдите. Нехорошее это место.
Лидия поднялась к надгробью. По краям плиты виднелись свежие царапины, среди высокой травы рассыпаны мраморные осколки. Черное пятно при ближайшем рассмотрении действительно оказалось кровью.