Путешествия на берег Маклая
Шрифт:
На другой же день я застал противников дружелюбно сидящих у берега моря и курящих одну и ту же сигару. Увидя меня, оба захохотали: «А ты вчера видел?» – спросил меня Лако. «Видел», – отвечал я. «А что ж сегодня Калеу – хороший или дурной человек?» – захотел я знать. «О, хороший, хороший», – заявил Лако, между тем как Калеу говорил то же о своем сопернике.
На тропинке в Бонгу я встретил Унделя и указал ему на сидящих Лако и Калеу. Ундель сказал мне, что Лако прогнал свою жену, которая живет теперь в хижине Калеу, причем он прибавил известную пантомиму и громко рассмеялся.
Однако ж такие случайности происходят очень не часто; это всего третья, о которой я узнал.
1877 г.
Январь. Мои
Пример, как европейские произведения легко вытесняют туземные традиционные украшения. Экскурсия в Бурам-Мана.
Февраль. Пребывание в Айру и экскурсия в Архипелаг Довольных людей, а также в деревню Эремпи.
Тревога людей Бонгу вследствие «Булу-Рибут» около моей хижины.
Ноги все еще сильно болят.
Март. Свадьба Мукао. Разговор с Бугаем «тамо-муен-муен сен гена арен!»{93}.
Берег Маклая в 1876–1877 гг.
(современные названия даны в прямых скобках)
Апрель. Забрал «пат Горенду», потому что «тамо Горенду дигар таталь» (Дигу жаловался, что Бугай забрал «пат Горенду»){94}.
Убеждение о моей глубокой старости.
Западня для диких свиней.
Отвращение к пище.
Май. Экскурсия в Айру и на острова Довольных людей.
Смерть жены Моте.
Июнь. Экскурсия в Гориму.
Трепанг оказывается действительно очень вкусным.
Июль. Экскурсия вдоль берега до деревни Телят, а затем на гору Сирул.
Смерть Вангума, а затем неожиданная смерть маленького Туя.
Туземцы хотят войну. Мой отказ.
Август. Мой второй дом кончен.
Большие бананы, так наз. мога-биган, весят около 500 grm.
Кусок каменного угля из реки и отзывы Буа о его нахождении.
Сентябрь. «Мун» в Богати. Головные украшения.
Привезенные семена, посеянные на плантациях туземцев, хорошо растут. Плавающие крокодилы часто переплывают большие расстояния залива.
Октябрь. Похороны Танока в Гумбу. Люди Горенду действительно думают выселиться.
Ноябрь. Недобросовестность моих людей, которые крадут вещи для вымена на них разных предметов туземцев; не будучи в хороших отношениях друг с другом, один день М. приходит сказать, что С. крадет, на другой С. показывает, что М. обкрадывает.
6 ноября. Приход шхуны «Flower of Yarrow».
9 ноября. Смерть и похороны матроса Абу.
10 ноября. Около 6 часов вечера подняли якорь. Оставил много вещей в доме, которые я запер и предоставил охранять людям Бонгу.
Экскурсия на пик Константин
12 августа. Когда к 9 часам утра в своей дынге{95} я отправился в Богати, вся гора Тайо с пиком Константин была ясно видна. Нигде ни облачка.
При порядочном ветре в полтора часа прибыл в Богати. Встретившие меня туземцы перенесли вещи в хижину Коды-Боро. Они мне сказали, что уже слишком поздно, чтобы идти на гору, и следует подождать до завтра.
13 августа. Поднял людей в 3 часа утра. Напившись кофе и распределив вещи между несколькими носильщиками, отправился при свете неполной луны сперва по лесной тропинке, а затем по высохшему ложу реки Иор. Хотя было темно и дорога неудобна, я, однако ж, ни разу не споткнулся. Начинаю делаться в этом отношении папуасом. Когда рассвело,
Вид на гору Тайо от востока, с ложа реки Нобулия (притока реки Иор), не доходя до деревни Ярю
Рис. Н. Н. Миклухо-Маклая
Не взяв провизии, пришлось зайти в деревню Ярю (810 ф. над уровнем моря).
Моим спутникам очень не хотелось идти далее в горы, но я не обратил на это внимания, тем более что людей у меня было раз в пять более, чем было нужно. К каравану присоединилось несколько человек из деревни Ярю. Мы продолжали следовать по ложу реки, т. е. по булыжникам; в некоторых местах (у порогов) пришлось карабкаться вверх по гладким мокрым камням. Вообще дорога была не особенно хороша. В третьем часу пошел дождь, и все горы были покрыты облаками; идти поэтому вперед было не к спеху. Я сказал туземцам, чтобы они строили шалаш, а сам расположился на ночлег. Сварил себе суп и смерил высоту местности с помощью аппарата Реньо, которого результат был почти что одинаков с показанием моего анероид-барометра. Высота оказалась равною 860 футам над уровнем моря. Было очень прохладно, вероятно вследствие дождя. Всю ночь дождь лил как из ведра. Крыша из непромокаемого одеяла, растянутого над моею койкою, оказалась очень удачно расположенною. Несмотря на ливень, я остался совершенно сух, но воздух был весьма сыр, и я не был уверен, что день пройдет без лихорадки.
Я поднялся в 6 часов и, видя, что не все мои люди готовы, не стал их ждать, а объявил, что тамо-билен [128] могут следовать за мной, тамо-борле могут оставаться. Это подействовало, почти все последовали за мной.
Вследствие дождя ночью в реке было гораздо больше воды, чем вчера, камни были очень скользки, и надо было быть весьма осторожным в некоторых местах.
Пройдя немного, пришлось лезть по скату направо, без малейшего следа тропинки. Мои спутники стали уверять, что здесь дороги нет, почему мне пришлось идти или, вернее, лезть вперед. К великой моей досаде, я почувствовал, что вчерашний дождь, от которого я промок, и ночная сырость оказали свое действие и что пароксизма лихорадки мне не миновать. Голова сильно кружилась, и я подвигался как бы в полусне. К счастью, скат был покрыт лесом, так что можно было, придерживаясь и цепляясь за лианы, сучья и корни, подвигаться вперед. При одной крутизне помню, что потянул руку к лиане, что произошло после этого – положительно не знаю…
128
В слове «билен» ен произносится в нос, как французское i и in.
Проснулся я как будто от человеческих голосов. Я открыл глаза – вижу кругом лес, и не мог ясно представить себе, где я. От общего утомления я снова закрыл глаза и при этом почувствовал значительную боль в разных частях тела и отдал себе отчет, что нахожусь в очень странном положении:
голова лежит низко, между тем как ноги гораздо выше. Я все-таки не мог уяснить себе, где нахожусь.
Когда я опять открыл глаза, то недалеко от меня послышался возглас: «А я тебе говорил, что Маклай не умер, а только спит». Несколько человек туземцев выглянули из-за деревьев. Вид этих людей возвратил мне память. Я вспомнил, что с ними я лазил в гору, вспомнил, как схватился за лиану, чтобы удержаться. Мой вес оказался несоответственным ее крепости, и вот каким образом я очутился на десяток шагов ниже и в таком неудобном положении. Я недоверчиво пощупал ноги, бок и спину, а затем приподнялся. Ничего не было сломано, хотя бок и спина болели, и кажется, что я почувствовал себя бодрее, чем когда свалился. Хотел посмотреть на часы – оказалось, что, вероятно, от толчка при падении они остановились. Солнце было уже высоко, так что я имел основание думать, что пролежал в не особенно комфортабельном положении более 2 часов, а может быть, и еще дольше.