Путешествия по Африке
Шрифт:
Старый вождь азанде Уандо снова направил ко мне послов, среди них одного из своих братьев. В его стране нубийцы совершали много несправедливостей и злоупотреблений. Я вел себя в подобных случаях дипломатично, чтобы не повредить своему собственному положению, так как должен был считаться с обеими сторонами в своих дальнейших путешествиях. А там, где был вынужден, выступал только мировым посредником.
На моей станции надо было выполнить разные мелкие работы. Я, между прочим, установил ежедневные метеорологические наблюдения. В прохладной тенистой галерее, идущей вокруг моей хижины, вблизи одной из дверей был установлен на столбах шкафчик с отверстиями, спереди закрытый решеткой. В нем на крючке висели либо свободно стояли на дне закрываемого ящика инструменты, подвергаясь воздействию воздуха. Я три раза в день производил регулярные наблюдения и записи, позже продолжавшиеся Бондорфом и охватывающие шесть месяцев нашего пребывания у Ндорумы, т. е. до конца 1881 года.
Станция Ладо на Бахр-эль-Джебеле
Фотография
Другим главным занятием было пополнение при всякой возможности моих знаний о стране и народе как через прибывающих послов извне, так и через людей Ндорумы. Я таким образом стремился подробнее узнать историю этих стран.
Часто к вечеру я покидал станцию с ружьем, чтобы в непосредственной близости подстрелить хотя бы несколько голубей для супа. Для более далеких вылазок у меня все еще не было времени из-за постоянной работы на станции; кроме того, теперь, когда трава после дождей стала высокой, рысканье в поисках дичи было крайне затруднительно, а отыскание ее следов едва возможным. Даже мои слуги, которых я чаще теперь посылал на охоту, возвращались без результата домой, хотя они с большим удовольствием занимались охотой, чем работами на станции, с малых лет находя удовлетворение своего честолюбия в том, чтобы приносить домой трофеи охоты. В это время года дичь возвращается в густую траву низменностей, и, таким образом, сети, с помощью которых охотятся туземцы, бездействуют до более благоприятного времени.
От Ндорумы я за время моего многомесячного пребывания получил в виде исключения только один раз дичь — еще одно доказательство того, что я нашел позже повсюду, а именно, что в этой части Африки можно говорить только о земледельческих и скотоводческих народах, но не охотничьих. Ньям-ньям, в сравнении с другими племенами, более усердно занимаются охотой, но основным источником питания является зерно. Они терпели бы голод, если бы зерно в определенные времена года не служило основой их питания. Вместо дурры, негритянского проса, или кафрской ржи, которые преимущественно культивируются в северных областях, у Ндорумы и в средних ньям-ньямских странах главным образом взращивают телебун — небольшое зерно, похожее на конопляное семя. Из него приготовляется густая, черноватая каша, которая большую часть года является главным питанием как простого человека, так и вождя. Правда, половина урожая перерабатывается в излюбленное неграми питательное пиво, достаточное потребление которого действует насыщающе и иногда делает излишним другую пищу. При неурожаях, да еще во время благоприятной охоты, главным питанием, конечно, служит мясо, большей частью сохраняемое в вяленом виде, которое ньям-ньям предпочитают всякой другой пище. Кроме мелкозернистого телебуна, повсюду сеется в небольших количествах маис. И я временами у Ндорумы обеспечивал себя маисом. У ньям-ньям сбор урожая (к которому относится также большое количество стручковых растений, клубней и овощей) дает более надежный результат, чем охота, и лишь временно, после удачной охоты, мясо вытесняет всякое другое кушанье.
С тех пор как станция приняла надлежащий вид и мой дом был готов, я посвятил себя почти исключительно запущенным письменным работам. Ежедневные, кратко записанные заметки были обработаны и занесены в журнал-днев-ник, путевой маршрут из Мешры до Ндорумы установлен картографически, произведены всякого рода расчеты, а также для предварительной ориентировки нанесены на большие листы в виде карт результаты моих исследований по географии соседних областей. Таким образом, я теперь просматривал добытый материал, над чем много часов просиживал ежедневно за рабочим столом, и новый мой дом начинал становиться для меня приятным. В то время я не чувствовал недостатка в книгах для чтения, так как взял с собой ящик с книгами как легкого, так и серьезного содержания. Но впоследствии, увы, наступили совсем другие времена, когда я снова и снова перечитывал старые и пожелтевшие листы газет и терпел всякого рода другие лишения.
На той половине огорода, которую взялся обработать Бондорф со своей молодежью, я посеял маис и посадил морковь, свеклу, сельдерей, петрушку и т. п. Однако я не питал радужных надежд, что все труды, заботы и посев столь многих культурных растений увенчаются успехом, так как урожай нашего огорода был слишком предопределен условиями данной местности. Я мог бы развести новый огород в удобном месте вблизи речки, но, вследствие необходимости вырубки, очистки и огораживания нового места, не мог предъявить слишком больших требований к рабочей силе Ндорумы, да едва ли бы я получил желанные результаты, как показали дальнейшие опыты. Моей главной задачей при огородных работах было обучить молодежь и приучить ее к регулярному труду, дать Ндоруме и его людям представление об этом роде нашей деятельности и, наконец, нам самим, Бондорфу и мне, при физической работе легче было переносить монотонную жизнь зерибы и поддерживать хорошее состояние здоровья. Если бы мы при этом добились небольшой материальной выгоды, то наш труд и напряжение были бы вдвойне вознаграждены, и к тому же было интересно собрать новые сведения об акклиматизации северных культурных растений в тропической Африке. В ближайшие годы я усердно занимался подобными опытами в тех местах, где находился продолжительное время, и уже только одно созерцание всходов доставляло мне наслаждение, почти единственную радость здесь, внутри континента. 15 июля в селении Ндорумы мы созерцали появление первых всходов. Во многих местах грядок молодые бобовые растения увидели свет. Так наше усердие и мать-природа подарили нам первых питомцев, за дальнейшим развитием которых я день за днем радостно следил.
Снова явились послы, на сей раз от Земио. Он находился у вождя Палембата и просил меня прибыть к нему. Я обнадежил его обещанием прийти позже и просил прислать проводников через четырнадцать дней, так как только в таком случае я мог бы решиться отправиться к нему. Бинза, наш ближайший сосед на юге, прислал своих людей, чтобы приветствовать меня. Подобные посольства вызывались больше всего любопытством вождей, узнавших кое-что обо мне через своих слуг и желавших удостовериться в отсутствии опасности с моей стороны.
Температура воздуха была в это время года (июль, август) очень приятная. Сильные жары здесь были редки по сравнению с северными областями, арабским Суданом, берегом Красного моря и Хартумом. Температура в тени днем изредка превышала 25–26 °C, а минимальные температуры в течение ближайших ночей показывали 15–16 °C, причем особенно утренние часы и вечера были великолепны. Грозовые ливни выпадали большей частью в послеобеденные часы после сильнейшей дневной жары, иногда по вечерам и ночью, но редко в первую половину дня. Благоприятные температурные условия частью обусловлены тем, что средняя область ньям-ньям является относительно самой высокорасположенной областью (740 м), дающей начало многим важным рекам, текущим в различных направлениях.
Я был доволен своим просторным жилищем во всех отношениях. Оно хорошо проветривалось и давало приятную прохладу во время дневной жары, делая лишней открытую рекубу. Напротив, в домике Бондорфа не хватало чистого воздуха и света для более точных работ, и он должен был для ежедневной работы по препарированию птиц построить рекубу радом с домиком. Жилища вождя Ндорумы, моего покровителя, находились всего в пяти минутах ходьбы от моей станции. Они ничем не отличались от хижин других туземцев. Ндорума также по старому хорошему обычаю одевался весьма просто. Его любимой одеждой было «рок-ко», уже довольно изношенный кусок материи, изготовляемой из древесной коры, поддерживаемый скрученной лыковой веревкой. При его посещении один юноша нес за ним старое ружье, другой — большой нож — трум-баш мангбатту, а после того, как я ему подарил револьвер, он велел и его носить за собой. Нынешние хижины были мало достойны вождя, но это имело свое основание. Азанде часто, по истечении немногих лет, оставляют свое место жительства и переселяются в другое. Ндорума поселился здесь не так давно, и пока у него были бедные хижины. Во время походов Рафаи, целью которых было подчинить себе Ндоруму, уничтожены были сельскохозяйственные продукты, что еще и сейчас чувствует население, и разрушены или покинуты прежние хижины, и страх перед новым нападением нубийцев подавлял желание строить постоянное жилье. Этот страх побудил Ндоруму пойти мне навстречу в Дем-Бе-кир и затем поспешно возвратиться, чтобы успокоить своих подданных, которые вскоре поняли, что мое пребывание в стране давало им некоторую защиту против нубийцев. Часто мне говорили, что они благодаря мне ожидают более спокойного и лучшего будущего и что теперь возьмутся за обработку полей и постройку хижин.
Передник из материи «рокко»
Когда я в конце года вернулся на мою станцию Лакрима после первого путешествия, я нашел новые хижины Ндорумы, даже обнесенные изгородью, чего раньше ньям-ньям никогда не делали. Крепкие, защитные ограды встречаются преимущественно у народов, занимающихся скотоводством. Назначение заборов — препятствовать выходу скота и защитить его от хищных зверей. Азанде не разводят крупного рогатого скота и коз. Против леопардов местное население защищает себя, устраивая ненадежный запор к хижинам, которые, правда, еще баррикадируются в ночное время бревном, поставленным поперек двери. Но когда я спустя три года, возвращаясь на восток, проходил через область Ндорумы, то в своей стоянке «Слеза» едва нашел следы всего там существовавшего. И Ндорума снова покинул свои хижины и построился несколько дальше, к востоку, на прибрежной низменности; от его прежних хижин также ничего не осталось Меня занимал план, заключающийся в том, чтобы уже теперь объездить другие области, тем более что благодаря дружеским посольствам и приглашениям властителей, живущих вокруг нас, дороги для меня были открыты во всех направлениях. Теперешний период дождей не должен был препятствовать путешествию. Я считал, что легче будет путешествовать с небольшим багажом, и надеялся получить еще в этом году удовлетворение от новой работы и от обогащения моих знаний о стране и народе — удовлетворение, которое мне не могла и не должна была дать спокойная жизнь на станции, как бы ни была приятна эта жизнь после окончания постройки.
Станция Лакрима
Я знал, что Ндорума из боязни и ревности неохотно разрешит мне так скоро пуститься в путь, и действительно, он чинил мне всякого рода препятствия, которые я должен был преодолевать, досадуя и огорчаясь. Я хотел поехать к Земио, как только он снова пришлет ко мне послов, так как он собирался доставить слоновую кость из южных областей, и надеялся совершить это путешествие совместно с ним. Мне-то, в сущности, все дороги были одинаково интересны, так как эти области еще не были исследованы, и каждое путешествие должно было принести пополнение наших знаний о них.