Путеводитель по Амстердаму

Афиша

Примечательной архитектуры в этой части Амстердама мало (действительно интересные дома можно пересчитать буквально по пальцам), но это даже и не важно: Йордан всегда был знаменит не памятниками, а особой атмосферой. И хотя за последние 30-40 лет район очень изменился, его традиционный дух повыветрился, многие коренные жители разъехались, а в новых жилых комплексах поселились молодые состоятельные яппи, как ни странно, тут по-прежнему можно найти очень живописные уголки, в которых чувствуется чуть старомодное и даже немного провинциальное обаяние этого места. Некоторые обитатели здешних узких улиц сохранили старые йорданские привычки: они до сих пор выносят на улицу стульчики и проводят время, сидя у дверей, почитывая книжку, почесывая кошку или глазея на прохожих. A на местных каналах, которые слишком узки для домов-барж, у многих йорданцев стоят

на причале лодочки и катера - в хорошую погоду на них непринужденно выпивают и закусывают, словно на маленьких плавучих террасках.

До 1970-х годов, когда в районе началось строительство нового жилья, йорданцы жили в чрезвычайно стесненных условиях: на площади всего в один гектар сгрудилось более тысячи человек. Здесь, как в большой коммунальной квартире, соседи и любили, и ненавидели друг друга, и знали все обо всех и каждом. Символом Йордана могли бы стать "спионнетьес" (spionnetjes, то есть "шпиончики") - притороченные к окну маленькие зеркальца, c помощью которых местные кумушки могли следить за улицей и за соседями даже из глубины комнаты. Их и сейчас используют в домах, где нет домофона: можно узнать, кто звонит в дверь, не спускаясь и не подходя к окошку.

По данным полиции, в конце XIX века Йордан лидировал по количеству преступлений на бытовой почве, но поножовщина, драки, пьяные свары самым естественным образом перемежались у йорданцев веселыми застольями и всеобщими празднествами. A уж при столкновениях с властями местные обитатели неизменно выступали единым фронтом. Кстати, спонтанные бунты возникали тут очень часто. Печально известен так называемый "Бунт угря", случившийся в 1886 году на Линденграхт (Lindengracht). Полицейский попытался прервать традиционную местную забаву, когда извивающегося угря подвешивали на веревке над каналом, а участники игры старались его сорвать, балансируя на идущих на большой скорости лодках. Злосчастного полицейского убили, а с его коллегами, подоспевшими на помощь, затеяли настоящее сражение, в котором погибло 26 человек. Еще пример: у стены Нордеркерк (Noorderkerk) стоит небольшой памятник жертвам кровавого йорданского бунта 1934 года - местные жители устроили страшное побоище, протестуя против уменьшения пособий по безработице во время депрессии 1930-х годов.

Из-за невероятной тесноты в домах йорданцы все свободное время проводили в барах и кафе, так что здесь возникла весьма специфическая культура питейных заведений. В XIX веке сложился даже целый жанр - этакое застольное кабаре. Представления состояли из гремучей смеси импровизированных шуток, остро наперченных комментариев на злобу дня и песен - в музыкальном смысле незамысловатых, но зато веселых и обаятельных. Исполнителями были не музыканты, не певцы, а, как правило, обычные ремесленники или заводские рабочие, обладавшие специфическим даром развлекать публику, и послушать их собирались целые толпы зрителей со всего города. Самые популярные звезды амстердамских кабаре - Йонни Йордан, Танте Лен и Йонни Мейер - удостоились даже памятников. Они стоят на крошечной площади Йонни-Йордан (Johnny Jordaanplein), на пересечении Эландсграхт (Elandsgracht) и Принсенграхт. А традиционные йорданские баллады до сих пор исполняются в невероятно разрекламированном Caf'e Nol и по-прежнему пользуются популярностью. Водопроводчик с 30-летним стажем Фриц Ленерт, выступающий под именем Ликки Лаки, недавно даже записал хаус-версию своего главного хита "Likki Laki".

Оазисами тишины и покоя в Йордане были так называемые хофье– построенные на частные пожертвования дома для престарелых, больных и неимущих. Они славились своими внутренними садами, как правило, прямоугольными, с корпусами по периметру. Там обитатели приютов (вдовы, престарелые католики из хороших семей или сестры-меннонитки) разводили редкие сорта роз, мальв и тюльпанов, а также высаживали чудесные фруктовые деревья. За последние 20 лет многие хофье превратились в дорогие жилые комплексы, но сады в них сохранились и по сей день. Поиски этих спрятанных в глубине кварталов живописных двориков, куда можно попасть только через узенькие проходы между домами, - одно из главных туристических развлечений в Йордане. Только не стоит ожидать чего-нибудь похожего на старые итальянские дворы, в каждом из которых скрывается как минимум один маленький шедевр скульптуры или архитектуры: прелесть хофье вовсе не в архитектурных чудесах. Просто здесь можно увидеть то, что трудно увидеть в Старом центре и на Больших каналах, -

частную будничную жизнь амстердамцев, которые, надо сказать, знают толк в уюте и обаятельном комфорте. Правда, в последние годы туристов стало так много, что по требованию жильцов некоторые внутренние дворы были закрыты для публики. В остальных ворота и калитки запирают после 18.00.

Дать совет, по каким именно маршрутам нужно исследовать Йордан, трудно. Наверное, лучше всего тут просто побродить, забыв про карту. Но начать прогулку приятней сверху, от Брауэрсграхт (Brouwersgracht): в этой части больше хофье и традиционных йорданских баров. На самой северной оконечности района, на Дрихукстрат (Driehoekstraat), улице Трех Углов, уже больше двухсот лет работает маленький заводик по производству голландского джина йенивер, и над этим крошечным пустынным кварталом всегда стоит характерный запах спирта и можжевельника. Напиток, который тут делают, можно попробовать в старинном кафе Papeneiland прямо по соседству - и это будет самым удачным прологом к экскурсии по Йордану.

Совсем недалеко отсюда расположены сразу три очаровательных хофье. На Линденграхт (Lindengracht), засыпанном в начале прошлого века канале - теперь очень оживленной ресторанной улице, можно посетить целых два: чудесный Саукерхофье (Suykerhofje; N149-163), основанный в 1667 году, и большой парадный Линденхофье (Lindenhofje; N94-112), открытый в 1616 году, - один из самых старых в Йордане. На самом углу Линденграхт и Брауэрсграхт стоит выразительный маленький памятник Тео Тейсену, голландскому педагогу, просветителю и писателю, и там же находится славное "коричневое" Caf'e Thijssen с интерьером ар деко и обогреваемой уличной террасой, где холодным вечером очень приятно выпить рюмку калорийного голландского ликера "Aдвокат".

Чуть южнее, на маленькой Картхаузерстрат (Karthuizerstraat), легко отыскать арку, ведущую в большой Картхаузерхофье (Karthuizerhofje; N89-171) - приют для вдов, основанный в 1650 году при картезианском монастыре (нечетную сторону улицы образует длиннющий фасад приюта, вдоль которого располагались вдовьи комнатки-кельи). Южная часть этого квартала выходит уже на Вестерстрат (Westerstraat) - широкую улицу со множеством кафе и баров, среди которых особенно знамениты Сaf'e Nol и Mistinguett. Наконец, на углу с площадью Нордермаркт (Noordermarkt) имеется Lunchсaf'e Winkel, где, как пишут обычно проспекты, подают лучший в городе яблочный пирог, - что чистейшая неправда. A в доме номер 106 по Вестерстрат находится Музей пианол (Pianola Museum) - там выставлена чудесная коллекция пианол начала прошлого века, а по выходным дням иногда бывают занятные концерты механической музыки.

От Вестерстрат отходит Тведе-Анйелирсдварсстрат (2e Anjeliersdwarsstraat), которую продолжает Тведе-Таундварсстрат (2e Tuindwarsstraat): это улочки модных бутиков и маленьких магазинчиков секонд-хенд. Здесь расположено совершенно классическое йорданское заведение - бар De Tuin. А на отрезке Эрсте-Таундварсстрат (1e Tuindwarsstraat) между Таунстрат (Tuinstraat) и Эгелантирсстрат (Egelantiersstraat) есть узкая щель, через которую можно проникнуть в Клас-Класзон-Aнсло`c-хофье (Claes Claeszoon Anslo`s Hofje). Его в 1616 году открыл для местных бедняков преуспевающий торговец тканями, член религиозного общества меннонитов Клас Класзон Aнсло. В правом, самом маленьком, дворике бывшего приюта стоит небольшая фигурка Девы Марии и шумит очаровательный фонтан. Теперь хофье принадлежит Aмстердамской консерватории, и здесь живут студенты-музыканты. А еще в хофье Класа Ансло выходит большое окно кухни ресторана Claes Claesz (весьма приличного). Вход туда находится на соседней Эгелантирсстрат, а низкая арка рядом с ресторанной дверью - еще один путь в хофье.

Если пройтись по Эгелантирсстрат, то в паре кварталов от хофье, на доме номер 52, обнаружится чудесный рельеф - золотая рука с гусиным пером. Это вывеска школьного учителя Хендрика Винта, жившего здесь во второй половине XVII века и подрабатывавшего написанием на заказ прошений, писем и деловых бумаг. А в двух шагах, на набережной канала Эгелантирсграхт (Egelantiersgracht), находится невероятно популярное кафе `t Smalle, которое квартирует здесь аж с 1786 года. В западной же части этого живописного канала есть любопытный старинный приют с садом, обнесенным высоким каменным забором, - Синт-Андрисхофье (Sint Andrieshofje), основанный в 1617 году неким богатым фермером по фамилии Герритзон