Путеводитель по Галактике для автостопщиков

Адамс Дуглас

Глава 16

Артур проснулся от шума спорящих голосов и прошел на мостик. Форд размахивал руками.

— Ты сошел с ума, Зафод, — говорил он. — Магратея — миф, сказка, которую родители рассказывают своим детям на ночь, если хотят, чтобы они стали экономистами, это…

— И мы как раз входим на ее орбиту, — настаивал Зафод.

— Я — не знаю, на какую орбиту лично ты входишь, — сказал Форд, — но этот корабль…

— Компьютер! — крикнул Зафод.

— О, нет…

— Привет!

Это Эдди, ваш бортовой компьютер. Мне так клёво, я готов уделать любую программу, которую вы пожелаете мне задать!

Артур вопросительно посмотрел на Триллиан. Она жестом велела ему войти, но помалкивать.

— Компьютер, — сказал Зафод, — дай нашу траекторию.

— С удовольствием, дружище, — затарахтел тот. — Мы находимся на трехсотмильной орбите легендарной планеты Магратея.

— Это ничего не доказывает, — сказал Форд. — Я не поверю этому компьютеру, даже если он сообщит мне мой собственный вес.

— Конечно, сообщу! — радостно воскликнул компьютер, гоня перфоленту. — Я даже могу рассчитать твои личностные проблемы с точностью до десяти знаков, если это тебе поможет.

— Зафод, — вмешалась Триллиан, — мы сейчас можем в любую минуту выйти на дневную сторону планеты, а что это за планета, мы не знаем.

— О чем ты говоришь? Смотри, ведь планета находится именно там, где я предсказал!

— Да, я вижу, что там планета. Я ни с кем не спорю, но я не в состоянии отличить Магратею от какого-нибудь булыжника. Смотри, сейчас будет восход.

— Ладно, ладно, — проворчал Зафод, — давайте, по крайней мере, посмотрим. Компьютер!

— Привет! Что я…

— Заткнись и покажи еще раз планету.

Темная, бесформенная масса снова заполнила экраны: под ними плыла поверхность планеты. Несколько секунд они смотрели молча, но Зафод ерзал от нетерпения.

— Мы пересекаем границу ночной стороны… — сказал он осипшим голосом. — Мы в трехстах миль от поверхности планеты. — Он пытался почувствовать момент, который должен был стать великим. Магратея! Его задела скептическая реакция Форда. Магратея!

— Через несколько секунд, — твердил он. — Сейчас увидим. Вот!

Момент настал. Даже самый бывалый звездный бродяга не может сдержать дрожи при таком зрелище, как восход солнца, наблюдаемый из космоса. Восход же двух солнц — одно из чудес Галактики.

В полной темноте сверкнула ослепительно яркая точка света. Она начала расползаться в стороны, превращаясь в узкий полумесяц, и через несколько секунд показались два солнца: огненные светила, сжигающие белым пламенем черный край горизонта. Яркие цветные сполохи струились сквозь разреженную атмосферу.

— Пламя зари!… - прошептал Зафод. — Двойное солнце Сулианис и Рам!…

— Или какое-нибудь другое, — сказал Форд тихо.

— Я сказал, Сулианис и Рам! — упрямо сказал Зафод.

Солнца ярко светились среди космической бездны, а над мостиком плыла тихая заунывная

музыка: это насмешливо напевал что-то Марвин, демонстрируя свою неприязнь к человеческим существам.

Глядя на открывшееся им зрелище, Форд испытывал будоражащее его волнение, но его волновало лишь то, что он видит незнакомую ему планету, и больше ничего. Его раздражало то, что Зафод пытается примешать к этому еще какую-то нелепую фантазию, чтобы набить себе цену. Вся эта чепуха о Магратее казалась ему ребячеством. Разве недостаточно просто любоваться прекрасным садом, и не воображать при этом, что там водятся феи?

Артур ничего не понял в разговорах о Магаратее. Он подобрался к Триллиан и спросил ее, что же происходит.

— Я знаю только то, что мне рассказал Зафод, — прошептала она. — Кажется, Магратея — это какая-то древняя легенда, в которую никто всерьез не верит. Что-то вроде земной Атлантиды, но только на Магратее якобы делали планеты.

Артур, моргнув, посмотрел на экраны, и вдруг почувствовал, что ему чего-то не хватает. Потом он понял, чего.

— А на этом корабле есть чай? — спросил он.

Планета все больше открывалась им по мере того, как «Золотое Сердце» двигался по орбите. Вся пиротехника рассвета осталась позади, солнца были теперь высоко в черном небе, и поверхность планеты оказалась при свете дня пустынной и мрачной. Серая, пыльная, имеющая какие-то расплывчатые контуры, она выглядела мертвой и холодной, как склеп. Время от времени на горизонте возникало что-то обещающее — расселины, горы, может быть, даже города — но, когда они приближались, очертания таяли, и там ничего не оказывалось. Поверхность планеты была истерта временем и медленным движением разреженного воздуха, ползшими над ней столетие за столетием.

Было ясно, что она очень, очень стара.

Сомнение овладело Фордом, когда он смотрел на серый ландшафт, плывший под ними. Неизмеримость времени тревожила его, он физически ощущал ее. Он прочистил горло.

— Ну, предположим, что…

— Не предположим, а так и есть, — сказал Зафод.

— Что, конечно, не так, — продолжал Форд. — И что ты будешь делать дальше? Ведь там ничего нет.

— На поверхности нет, — сказал Зафод.

— Ладно, допустим, что-то там есть. Ты ведь не собираешься устраивать археологические раскопки. Что тебе нужно?

Одна голова Зафода посмотрела в сторону. Другая оглянулась, чтобы посмотреть, куда смотрит первая, но там ничего не было.

— Ну, — сказал Зафод небрежно, — отчасти это любопытство, отчасти любовь к приключениям, но главное, наверное, это слава и деньги.

Форд пристально посмотрел на него. У него было сильное впечатление, что Зафод сам не имеет ни малейшего понятия о том, ради чего он здесь находится.

— Вы знаете, мне совсем не нравится вид этой планеты, — сказала Триллиан с дрожью.