Путеводитель по стране сионских мудрецов
Шрифт:
Но вот свидетельство, которым невозможно пренебречь. Знаменитый еврейский историк Иосиф Флавий в те же почти годы, что и Марк, такие написал слова о тех событиях: «…по настоянию наших влиятельных лиц Пилат приговорил Его к кресту…» И сколько бы ученых в разные века ни отвергали этот текст как позднюю вставку, что-то в этом есть. О том, что Богу надоел дым жертвенника и что Храм с его корыстными служителями уже не нужен, что достаточно молитвы в синагогах, — говорилось разными пророками уже давным-давно. Однако тут явился вольнодумец, прямо в Храме обещавший его разрушение. Его необходимо было как-нибудь унять. Особенно сейчас, когда весь город полон был паломников, пришедших на пасхальное богослужение. Но нарушителем еврейского закона Иисус отнюдь не являлся. А доверительная связь у храмовых властей с любым из римских прокураторов была наверняка, ибо при всей взаимной ненависти и презрении лишь местная власть могла обеспечить
Нам посчастливилось прочесть книгу выдающегося юриста Хаима Коэна, рассмотревшего со своей, юридической точки зрения гипотезы множества историков. Он склоняется к диаметральному мнению: Иисус был приведен в дом первосвященника и предстал перед отцами города, которые надеялись спасти его от смерти. Только не смогли его уговорить ввиду наивного непонимания этим человеком опасности, над ним нависшей. Не нам, не нам сомнительно покачивать головой над большой книгой убедительнейших аргументов в пользу этого мнения. Но одно из рассуждений нас повергло в восхищение своим психологическим правдоподобием: неужели Понтий Пилат, надменный и всевластный римский прокуратор, ненавидевший всю Иудею и ее строптивых жителей, мог отнестись всерьез к воплям жалкой толпы туземцев? Даже если б эти вопли были. Что сомнительно само по себе, поскольку близко бы не подпустили сброд из низких и презренных иудеев к месту, где наместник Рима вершил свой суд.
Множество ученых мнений противоречат друг другу с равной убедительностью. Многие бочки чернил пролиты по этому вопросу. Не нам высказывать последнее суждение. И мы лишь приведем один простейший довод, который нам нигде прочесть не удалось, но он наверняка приходил в голову кому-нибудь из хитроумных толкователей — их тьма была за канувшие два тысячелетия. Если Творец действительно решил принести в жертву своего единственного сына, чтобы искупить грехи людские, то евреи, покоряясь Божьей воле, лишь участвовали в исполнении Его замысла. Еще забавна в этой древней и трагической истории одна совсем ничтожная деталь. Во всех Евангелиях казнь Христа осуществляли римские солдаты. Что-то мы ни разу не слыхали, чтобы итальянца — и за все прошедшие века такого не случилось — вдруг бы кто-то укоризненно спросил: «А что ж вы нашего Христа распяли?»
Ученики, после того как им явился Иисус, живой и невредимый, обещавший скорое свое повторное пришествие, очнулись от растерянности и страха. И всё, что помнили об Иисусе, рассказывали всем желающим, число которых медленно, однако неуклонно возрастало. Сильнее всего их соблазняла Божья благодать, которая немедленно окутывала каждого, кто поверит в Сына Божьего. И вечное спасение, которое последует за этим. А неукоснительное соблюдение всех предписаний, заповедей и законов иудаизма — само собой при этом разумелось. Но евреи относились к этим соплеменникам своим и с подозрением, и с неприязнью, поскольку жуткой ересью казалось им наличие кого-то, кто сидит сейчас на небесах по правую руку от единственного и невидимого Бога. И первый христианский мученик Стефан забит камнями был за громко высказанное мнение, что Иисус Христос равновелик своему Богу Отцу. Кроме того, эти сектанты хоть и соблюдали все традиции и предписания еврейского закона, но устраивали ежедневные совместные трапезы — в память о последней трапезе Учителя с учениками. Кое-кто из них продал свое имущество, и в общине-секте эти деньги стали общими. Ну, словом, подозрительные были люди. Даже язычников они охотно принимали в свою секту, сперва обратив их в иудейство: и обрезание должны были сделать новообращенные, и соблюдать еврейские традиции в еде, и почитать субботу днем святым. И только лишь затем — пройти обряд крещения.
Скорее всего, захирела б эта секта иудео-христиан, как захирели множество других, но появился человек, которого впоследствии назвали чрезвычайно точно: «яростный апостол».
Савл из города Тарса был моложе Иисуса лет на восемь. Он уже учился в Иерусалиме, когда будущий объект его пожизненной и пламенной любви еще покуда плотничал в своей деревне. И когда Иисус пришел в Иерусалим, Савл вполне мог слышать какую-нибудь из его проповедей или, услыхав о чудесах, полюбопытствовать, что это за учитель. Но не довелось. Еще, кстати, одно доказательство того, насколько незаметен был приход на Пасху в Иерусалим очередного бродячего вероучителя, раздутый вскоре до большого шумного события. Сегодня странно думать, что ходили они по одним и тем же улицам не столь уж большого города, ни разу не сойдясь друг с другом накоротке.
Савл, ревностный иудей, проявил себя активным гонителем первых христиан. И в побиении камнями мученика Стефана активно участвовал. (На этом месте напротив базилики Агонии ныне выстроена церковь Святого Стефана.) Энергии и фанатизма иудейского в этом Савле было столько, что, выпросив у первосвященника рекомендательное письмо, отправился он в
Незаурядный талант проповедника оказался у этого невзрачного человека. Был он маленького роста, щуплый и кривоногий, плешивый (вскоре — напрочь лысый), почти слеп на один глаз и подвержен периодическим припадкам — то ли малярии, то ли эпилепсии. Искра дара Божьего попадает в людей очень разных, в том числе — с непрезентабельной внешностью.
Это Павлу пришла в голову идея крестить язычников. А чтоб было легче для готовых обратиться в христианство, он отменил их предварительный переход в иудейство: обрезание, запреты в пище, святость субботы. Крещение стало единственным и главным в ритуале обращения в новую веру. Только вера в Иисуса Христа являлась залогом вечной жизни, снятия грехов и воздаяния блаженства всем несчастным и страдавшим, всем гонимым, бедным и униженным в земном существовании. Как это было привлекательно, понятно каждому. Иудаизм и христианство разошлись навсегда. Как мать и дочь. А их раздоры постепенно обернулась ненавистью. Написанные один за другим Евангелия и пламенные письменные проповеди Павла образовали Новый Завет, святую книгу христианства, сильно эту ненависть раздувшую.
Тут нам не обойтись без одного забавного момента. То в земле усердно роясь, то в архивах, человечество воссоздает свою историю. А накопав что-то новое, охотно перекраивает очертания прошлого. И чем дальше, тем причудливее становится картина канувшего времени. Так, сравнительно недавно выяснилось, что евреи сочинили христианство дважды.
Происшествие случилось в наших краях примерно за полгода до провозглашения государства Израиль. Некий молодой пастух-бедуин перегонял стадо своих коз на рынок в Вифлеем. Вдоль берега Мертвого моря шел он по заброшенной дороге, вьющейся между каменистых холмов. Ловя отбившуюся от стада козу, наткнулся он на пещеру, куда она могла забежать. А кинув туда камень, он услышал звук разбившейся глиняной посуды. Забравшись внутрь пещеры, он обнаружил кувшины со свитками пергамента, покрытого письменами. Когда эти свитки после многих приключений, естественных для торговли, попали к ученым, в этот район (Кумран — километра полтора от Мертвого моря) валом повалили экспедиции археологов, И свитков обнаружилось множество. И сколько уже книг написано об этом — не пересчитать. Это была одна из самых значительных находок за все время существования археологии. И стала достоянием истории жизнь малоизвестной до того еврейской секты (лет за двести это было до рождения Иисуса).
Только здесь необходимо сделать маленькое отступление, поскольку авторы считают необходимым дать читателю полезнейший совет. Вы помните козу Александра Зайда, благодаря которой он открыл некрополь Бейт-Шеарим? Обратили вы внимание, что здесь, в истории одной из лучших в археологии находок, роль важнейшую сыграла блудная коза? Так вот: если хотите славу обрести путем открытия чего-нибудь великого, то заведите себе это симпатичное животное.
Секта ессеев (благочестивых) отказалась от суетной и греховной жизни своего еврейского народа и ушла в Иудейскую пустыню. Жили они земледелием, скотоводством, гончарным и кузнечным ремеслами. Но главное — существовали они единой общиной, где все имущество было общее, и даже ели они вместе. Попасть в общину было нелегко: два года испытательного срока ожидали новичка, пока к нему присматривались, чтобы потом торжественно принять в общину или выгнать вон за непригодностью к коллективной жизни.
Но не это главное в ессеях, ибо далеко не все они жили в этой аскетической общине города Кумрана (раскопанного, кстати, именно в связи с найденными свитками). Часть ессеев проживала в разных городках и деревушках Иудеи. Главное и поразительное — в их картине человеческого мира. Он делился на Сынов Света и Сынов Тьмы. Мессия, посланный Богом, уже приходил, но погиб мучительной смертью от Сынов Тьмы. Звали его — Учитель справедливости. Он скоро вернется, и его приверженцы («избранники Господни») обретут блаженство вечной жизни. А Сыны Тьмы будут повергнуты и преданы вечным мукам. Вступление в избранники Господни происходило путем погружения в воду. А именовалась эта иудейская община — Новым Заветом. Узнаёте?