Пути миров. Книга 1. Во власти огня
Шрифт:
Раздосадованный Круцианос ушел в себя, предпочтя глухие стены своего рабочего кабинета всей остальной жизни. Он проводил там почти все свое время, лишь изредка выбираясь на завтрак и обед. Мария же осталась жить в его усадьбе, продолжая учиться и попутно исполняя роль главного целителя всей вотчины – сирые и убогие ехали к ней со всех концов обширных земель архимага.
Но и тут жизнь перемешала все карты. Мудрый Круцианос стал постепенно сходить с ума. Творя в заточении какую-то странную волшбу, архимаг терял рассудок, становясь непредсказуемым. К нему в друзья набились непонятные темные личности, он стал раздражителен, порой жесток. Постепенно отношения между ним и Марией разладились, и накопившееся недовольство однажды вылилось в ссору: Круцианос приказал эльфийке убираться из его дома. Более того, он наказал ей отправляться в Пасть Демона и служить там “лечилкой”. А если она вздумает ослушаться его, то он ее попросту испепелит.
Сгорая со злости и стыда, девушка с громким хлопком покинула ставшую ненавистной усадьбу, но ослушаться не посмела. Все равно ей было некуда ехать.
Прибыв на место, девушка кое-как нашла общий язык с местной солдатней и даже постепенно прижилась. Со временем ее авторитет возрос настолько, что к ней за советами приходили и юнцы, и даже видавшие виды ветераны. Ее искусство ценилось настолько высоко, что никто даже не смел бросить в ее строну дурного взгляда. Однажды при нападении бродячей стаи волков она показала, что очень даже может не только лечить, но и калечить. Но с тех пор многие также посматривали на нее с опаской и подозрением.
Спускаться вниз, к каторжникам девушке не приходилось… до определенного времени. Однако в один из черных дней произошло массовое обрушение нескольких забоев, причинившее множественные увечья заключенным. Заботясь о норме выработки, комендант попросил уважаемую волшебницу подсобить несчастным. Все-таки добыче нужны здоровые руки.
После нескольких таких спусков девушка с трудом возвращалась в жизнь. Ужасная атмосфера подземелий и невыносимые страдания жертв обрушений плохо влияли на нее.
В тот раз она возвращалась с очередной точки, когда буквально в нескольких десятках метров начался новый обвал. Девушка даже не успела сообразить, как она и ее сопровождающие оказались на земле. Все вокруг ходило ходуном и стоять на ногах было просто невозможно… Однако своды не рушились. И эльфийка сразу поняла в чем дело: кто-то творил мощную, чудовищно мощную волшбу.
Когда чумазые каторжники выволокли из опасного участка окровавленное тело орка, девушка остолбенела. Она знала его… Это был тот самый несчастный, которого Круцианос приказал оставить в живых после разорения деревни его племени. Девушка не могла ошибиться – с тех пор она отказалась участвовать в карательных экспедициях и запомнила свой единственный поход до мелочей.
Орк висел на волоске от гибели. Зачерпнув слишком много силы, он чуть не прикончил себя. Опоздай Мария хотя бы на пару минуту, все было бы кончено. Но она успела и залатала раны.
Зеленый великан лишь один раз очнулся во время лечения, внимательно посмотрел на нее и вне всякого сомнения узнал. А затем спокойно уснул.
***
С момента его пленения прошло околопяти лет. Так, по крайней мере, высчитал Шаман. Конечно, Фарнах не забыл и не простил гибель своих близких, но ярость давно сошла на нет… И он не испытал ненависти к ученице проклятого мага. Все же он был обязан ей жизнью.
После памятного случая в забое Шаман взялся за своего подопечного со всей строгостью. Ограничив работу в сменах, он заставлял его часами медитировать и упражняться с силой. Мощью необходимо управлять, иначе можно растратить весь резерв попусту.
Дикарь делал успехи. Он вообще оказался очень сообразительным малым. Буквально за сто четыре смены от лютого дня он сумел неплохо овладеть стихией земли и воздуха. А еще через сорок смен нашел свой подход к огню и воде. Конечно, ему было далеко до умения настоящего заклинателя, но Шаман не мог нарадоваться.
По чести сказать, своему быстрому обучению Дикарь во многом бы обязан… эльфийке. Странная девушка почти каждые три-четыре смены навещала его и помогала справляться с заданиями, указывая на ошибки и объясняя более тонкие пути плетения заклятий. Поначалу орк поглядывал на девушку с недоумением, но постепенно привык и даже стал испытывать симпатию…
– Смотрю, понравился ты нашей волшебнице, – подшучивал над Фарнахом Шаман.
– Я? – отвечал зубастой улыбкой орк. – Ты посмотри, какая она хрупка, нежная! А я! Здоровый, грязный боров… Я даже боюсь тронуть ее – вдруг рассыплется от моего прикосновения.
– Скорее ты рассыплешься… пеплом. В этой девочке силище на нас с тобой двоих! – уже серьезно проговорил Шаман, хмурясь чему-то своему.
Постепенно совместная учеба переросла в совместную деятельность. На смену необъяснимым обвалам пришел страшный мор. Безжалостная хворь, не жалея никого, косила каторжников целыми сменами. Стоило работнику почувствовать легкую головную боль, как через пару часов он лежал без сознания. Мария и Фарнах не успевали помогать всем. Шаман тоже выбивался из сил, но этого было мало. Ко всему прочему заклинатели могли только остановить развитие болезни, но не излечить ее. Отведенная часть пещер под лазарет была переполнена больными, а многих просто не успевали донести из самых дальних участков – они умирали прямо на глазах, иссушаясь в скелеты. Похоронные команды работали без остановки. За тридцать смен погибло более двух тысяч каторжников. Торговцы не приезжали, помощи никакой не поступало, а запасы еды и тем более воды иссякали. Перепуганные рудокопы боялись идти на смены. Многие были уверены, что зараза пришла именно из глубин, где сконцентрировались все работы…
– Демон решил сожрать нас! – причитали на каждом углу. – А мы так послушно лезли ему в самую глотку!
Шаман вместе с Марией со всем доступным усердием пытались понять причину этой загадочной болезни, но ничего придумать не смогли. Через сорок пять смен от появления болезни перестали поступать новые заболевшие. Однако все, кто лежал в лазарете впали в кому… Они вроде не умерли, но перестали полностью реагировать на внешний мир.
И буквально в этот же день спустился лифт с командой солдат. Раскидав каторжников по стенам, они пришли за Марией. Согласно приказу коменданта ей надлежало явиться на командный пункт.
Девушка ушла с трудом – ей совсем не хотелось оставлять молодого орка и его учителя наедине с этой хворью, но псы коменданта были слишком настойчивы.
Когда наступило время сна, Фарнах уселся рядом с костром и раскурил трубочку. Сидевший рядом Шаман медленно потягивал припасенный бутыль с вином и о чем-то размышлял. Им обоим не спалось.
– Все как-то странно в этой жизни… Сколько не силюсь понять ее логику, не могу найти ни цепи, не звена… Зачем все это? Зачем что-то строить, если всему суждено превратиться во прах? Почему одни дохнут в пыльных рудниках, а другие потчуют на лаврах? – разразился вдруг тирадой Фарнах и тут же поник, втягивая табачный дым. Совместная работа с Марией научила его говорить на наречии лунных людей практически идеально.