Пути судьбы
Шрифт:
Тем временем Луми перестал бормотать и достал со дна сумы две очень похожие трубочки, он держал их в руках и негромко смеялся.
— А ну-ка. Рыжая, угадай, что это такое?
На короткое мгновение забыв о мокрой рубахе, Соня с недоумением уставилась на мальчишку:
— Это моя флейта… И это — тоже флейта… Слушай, что ты мне голову морочил, если у тебя самого в мешке была точно такая же?! Хотя постой, постой, вот эта, что в левой руке… — И она растерянно умолкла.
— Правильно, Рыжая, ты сразу все поняла! Ну, может, не все, но кое-что! — Похоже, Луми был рад возможности немного отыграться за обиду и слегка помучить озябшую девушку. Его
— Ну и что? — разочарованно спросила Соня. Трудно сказать, чего она ожидала от Луми, но эта трубочка, так похожая на привычную флейту, не внушила ей никакого доверия. — Ты думаешь, что эта красная палочка согреет нас и просушит нашу одежду?! Ну, лягушки — это я еще понимаю, из маленького сделать большое ты можешь, но чем нам поможет эта штуковина?!
— Слушай, Рыжая, пройдя с тобой совсем немного по Белой Тропе, я окончательно убедился, что некоторым женщинам магия совершенно неподвластна. Тебе, например! Ты даже не хочешь дослушать, что я говорю! Ведь это — жезл Красного Огня, великий талисман!
— Заладил — жезл Красного Огня, жезл Красного Огня! — Девушка всерьез обиделась, услышав, что неспособна к магическому искусству.
Странное дело, еще совсем недавно она не питала к колдунам и предсказателям никакой симпатии, испытывая только суеверный страх, смешанный с уверенностью, что за определенную плату они могут помочь в трудных случаях жизни, а теперь… Похоже, теперь, насмотревшись на чудеса маленького Луми, она всерьез почувствовала, что и сама могла бы попробовать сотворить парочку чудес… Ведь не глупее же она, чем этот смешной мальчишка!
— Ну, так кончай разговоры и разводи обещанный костер! Я совсем продрогла, слушая твои рассуждения и глядя, как ты роешься в своем мешке!
Луми вздохнул. Последнее слово все равно всегда остается за ней, за этой упрямой рыжей девчонкой! Ему и самому не хотелось продолжать хвастаться своими познаниями, озябшее тело жаждало только одного — тепла.
— Дай-ка мне твой кинжал, я только ямку выкопаю! — миролюбиво сказал он, протягивая руку.
Соня молча вытащила клинок из ножен и подала ему. Мальчик стал ковырять песок, а девушка осторожно потянула на себя зажатую в его кулаке трубку. Луми покосился на нее и неохотно разжал ладонь. И ничего в жезле не было особенного, в этой простой трубочке из легкого холодноватого металла, покрытого блестящим красным лаком. Поэтому-то Соня и спутала ее со своей флейтой — они оказались почти одинакового цвета и размера. Правда, этим сходство и ограничивалось. Тем не менее девушка бессознательно поднесла ее к губам, словно собираясь что-то сыграть.
Соня не успела понять, в чем дело, как Луми, отбросив кинжал, с отчаянным воплем набросился на нее, пытаясь отнять свое сокровище, и они покатились по песку. Мальчишка просто задыхался от ярости, пытаясь выхватить трубочку, а Соня, в которой проснулся маленький демон злого упрямства, ни в какую не хотела ему уступать.
Ей не стоило большого труда опрокинуть Луми на спину. Придавив грудь мальчишки коленом, она прижала его руки к песку.
— Ты совсем спятил, маленький колдун! — зашипела девушка, как рассерженная кошка. — Похоже, с таким попутчиком я не доберусь и до половины пути!
— Безмозглая девчонка! — сдавленно закричал Луми, отчаянно пытаясь вырваться. — Да без меня ты и трех шагов не прошла бы по Белой Тропе! Сумасшедшая! А я тупой осел — позволил тебе прикоснуться к жезлу! Не держи меня! Где он?! Куда дела?! Ох, что я с тобой сотворю, если ты его забросила в сторону от Тропы! Отпусти меня сейчас же, кому говорю, и ищи жезл, но не смей к нему прикасаться! Ох, какой я глупец!
Нехотя разжав руки, Соня поднялась на ноги. Луми тут же вскочил и стал шарить по песку, разыскивая свою трубку.
— Что встала! Ищи и ты! Только не прикасайся к ней, заклинаю тебя Подателем Жизни! Ведь это не какая-то дудка, это жезл Красного Огня! Нет, женщин нельзя подпускать к волшебным предметам!
— Эту истину тебе тоже Гартах поведал? — сердито спросила Соня, оглядываясь по сторонам. Ну куда же она отбросила этот кусочек металла? Неужели мальчишка прав, и он отлетела далеко от Тропы?
— Нет, Рыжая, я сам додумался, и очень жалею, что только сейчас! — ответил мальчик, все еще кипя от негодования, — Надо же, чуть не дунула в отверстия! Да ты хоть догадываешься, что я тебе жизнь спас? И где теперь искать жезл? Все из-за тебя, Рыжая, но я и сам — порядочный тупица!
— Ладно, ладно, не причитай, вот она, твоя игрушка, смотри, торчит из моего сапога! — чуть не рассмеялась Соня и протянула ладонь, собираясь достать трубочку. Но Луми одним прыжком подскочил к девушке и, оттолкнув, сам схватил свой драгоценный жезл.
— Ну, нет, теперь я буду умнее! Садись к камню и больше не тяни руки, куда не надо! Или, может, ты уже согрелась? — И его голос зазвучал язвительно.
Проглотив ответную колкость, Соня уселась в сторонке. Пусть мальчишка делает что хочет. Она еще отыграется, когда он не сумеет сотворить костерка из этой никчемной трубки! Она еще посмеется над нахальным недоучкой! А Луми, словно позабыв о спутнице, сосредоточенно ковырял слежавшийся песок острым кинжалом. Наконец, выкопав довольно глубокую ямку, он, не глядя на Соню, отложил клинок в сторону и принялся внимательно разглядывать трубку, которую он гордо именовал жезлом Красного Огня.
«Опять будет бормотать свои заклинания!» — подумала девушка, ежась под порывами прохладного ветра. Действительно, Луми поднес трубочку к самым губам и, словно прося у нее помощи, почти беззвучно зашептал какие-то непонятные слова.
Усталость тяжелой волной накатилась на Соню, мозоли, вздувшиеся на ладонях, снова напомнили о себе ноющей болью. Прислонившись спиной к теплой поверхности камня, она прикрыла глаза. Спать… Хорошо бы уснуть… Где-нибудь в тепле, под плотным верблюжьим одеялом, или, еще лучше, под пятнистой шкурой барса, такой, какая была у нее в Салафре… Или около большого очага, где, пожирая толстые кипарисовые поленья, весело гудит огонь, согревая тело и душу…
Живительный поток тепла внезапно захлестнул ее, охватывая босые ноги, руки, сцепленные на коленях, лаская запрокинутое лицо. Не открывая глаз, девушка улыбалась своим мыслям: сейчас она пребывала не здесь, в голой каменистой пустыне под неприветливым Небом, а дома, перед пылающим очагом.
Раздавшееся рядом сопение вернуло ее к действительности, не меняя позы, девушка сразу вспомнила, где она находится. Шкура барса, шелковые подушки — все мгновенно исчезло, как сон, но тепло, блаженное тепло и мягкий красноватый свет, проникающий сквозь сомкнутые веки, остались.