Путин – исполнитель злой воли
Шрифт:
Естественно, я не мог быть удовлетворен такими объяснениями ни с юридической, ни с этической стороны. Считал и считаю, что все процессуальные вопросы в отношении Генпрокурора обязано решать руководство Генпрокуратуры России в рамках, установленных законом. Прокуратура Москвы могла это сделать только тогда, когда ей официально было бы поручено заниматься этим вопросом. После беседы с Росинским я направился к Генпрокурору и в присутствии его заместителей проинформировал его о случившемся. В Генпрокуратуру был вызван и Росинский с объяснениями, а затем руководство Генпрокуратуры решило поступившее дело для проверки и решения всех других вопросов передать Главному военному прокурору.
Отвечая на вопрос о возможности отмены мной постановления о возбуждении уголовного дела, считаю, что это я мог сделать только после проверки материалов дела, как это требует ст. 116
Мое же выступление было следующим: «– Уважаемые депутаты! Прежде всего разрешите поблагодарить вас за приглашение, за поддержку, за то, что моя судьба как Генерального прокурора и как человека для большинства из вас небезразлична. Думаю, что вы со мной согласитесь, что вопрос этот вышел уже за пределы личного и касается судеб российской законности в стране. Конечно, хочется сказать многое по поводу того беспредела, который устроили вокруг меня и моей семьи лица, чьи интересы я задел в своей работе, явные и пока еще скрытые коррупционеры всех мастей и ангажированные ими средства массовой информации. Но я прошу понять меня правильно, я не политик, я Генеральный прокурор, поэтому действую в правовом пространстве, в правовом поле и не могу применять те методы. которые в общем-то небезуспешно применяются моими противниками.
Именно поэтому, а отнюдь не из-за рекомендаций Олега Николаевича Сысуева, которые он недавно дал, намек на то, что я не должен говорить лишнего, я хотел бы остановиться преимущественно на правовых вопросах, связанных с законностью возбуждения в отношении меня уголовного дела и отстранения от должности. Я также готов ответить на ваши вопросы.
Я утверждал ранее и продолжаю утверждать, что возбуждение в отношении меня уголовного дела и отстранение от должности, а также развернутая, как по команде, дискредитация в некоторых СМИ – это продолжение линии на оказание давления по противодействию следствию по ряду уголовных дел. Возбуждение этих дел повлекло вброс известной кассеты и попытку шантажа. С целью оказания давления на Совет Федерации последовало ее распространение среди членов верхней палаты парламента, а затем известная заказная трансляция по государственному телевидению. Сейчас происходит третий этап этой серии – мои стремления, несмотря ни на что, продолжить и активизировать расследование этих дел привели уже к мерам открытого произвола и уголовной репрессии.
Никогда прежде коррумпированное чиновничество не бросало такого наглого и открытого вызова органам правосудия, как это происходит на ваших глазах!
Ну а теперь собственно о правовой стороне вопроса, о возбуждении уголовного дела. По закону установлен специальный порядок возбуждения уголовного дела в отношении прокурорских работников. Он определен и в законе «О прокуратуре», и в Уголовно-процессуальном кодексе. Статья 42 «Закона о прокуратуре» устанавливает, что любая проверка сообщения о факте правонарушения, совершенного прокурором или следователем, возбуждение против него уголовного дела, производство расследования являются исключительной компетенцией органов прокуратуры. В моем случае все правовые нормы были просто растоптаны.
Во-первых, заместитель прокурора города Москвы не вправе был возбуждать уголовное дело в отношении Генпрокурора. В органах прокуратуры есть специально установленный нормативный порядок решения вопросов, какой прокуpop в отношении какого может возбудить уголовное дело. Есть специальные нормативные документы – о них, правда, Сергей Иванович Герасимов рассказал, есть специальный приказ на сей счет, который регламентирует четко порядок. Ведь если мы пойдем по такому пути, то тогда, скажем, прокурор района, если не понравился ему его начальник, возбудит в отношении
Во-вторых, это решение, как мне известно и как подтвердил Сергей Иванович, принималось администрацией ночью. Прокурор города, он сам об этом сказал в своем заявлении, не только был лишен возможности проверить законность возбуждения уголовного дела, но даже и не знал об этом. Я уже не говорю о том, что все эти материалы элементарно не были зарегистрированы в органах прокуратуры города, что вообще делает их юридически ничтожными. Такие материалы можно принести с улицы, получить неизвестно откуда, и, так сказать, по ним принимать якобы процессуальные решения.
В-третьих, из ночного постановления следует, что поводом к возбуждению уголовного дела послужили материалы проверки, проведенной ФСБ. Однако, как я уже говорил, любая проверка сообщений о факте правонарушения, совершенного прокурором и следователем прокуратуры, является исключительной компетенцией органов прокуратуры. Иначе и нельзя. Сами понимаете, что многие действия принципиальных прокурорских работников не всегда нравятся отдельным работникам и органов внутренних дел, и ФСБ. И если мы пойдем по такому пути, то мы тоже разрушим прокурорскую систему. Заместитель прокурора города Москвы, получив материалы незаконно проведенной проверки, не только не устранил нарушения федерального закона, что, кстати, предстоит еще сделать, но и не счел нужным перепроверить полученные материалы в ходе элементарной доследственной проверки.
В-четвертых, Росинский и стоящие за ним люди проигнорировали то обстоятельство, что по моему заявлению уже возбуждено и Генпрокуратурой расследуется уголовное дело по обстоятельствам появления пресловутой пленки и оказания на меня давления. Те материалы, которые «наработала» (в кавычках) ФСБ, в лучшем случае должны были быть направлены для проверки процессуальным путем в рамках уже возбужденного уголовного дела, а не стать основой противозаконной и заказной политической стряпни.
Как будет расследоваться дело? С одной стороны, у меня нет оснований не доверять работникам ГВП: там много порядочных и честных людей. С другой стороны, о какой объективности может идти речь, если руководитель ФСБ на всю страну уже заявил, что предварительное исследование пленки показало, что она является подлинной? Непонятно, о какой пленке он вел речь. Если та, что была показана на РТР, то она изъята следователями прокуратуры и на экспертизу, по имеющимся у меня сведениям, не была еще направлена. Экспертиза проводится только на основании постановления следователя, и лишь по ее результатам, да и то с ведома следователя, можно говорить о каких-то выводах. После этого заявления руководителя столь уважаемого ведомства нетрудно предположить, какими будут выводы по пленке экспертных учреждений ФСБ, да и МВД тоже.
Теперь об отстранении меня от занимаемой должности. После ночи, когда было состряпано постановление о возбуждении уголовного дела, наутро появился указ президента. Наверное, со временем еще предстоит выяснить, с чем связана такая спешка и какие конкретно мои действия подтолкнули окружение президента к таким незаконным акциям. Не исключаю, что могла произойти утечка по тем нашим уголовно-процессуальным акциям, которые планировало Главное следственное управление в отношении господ Березовского и Смоленского. Это требует специального расследования. Я же хочу сказать только о правовой стороне вопроса. Естественно, что незаконность возбуждения уголовного дела, а она, по-моему, очевидна для всех, разрушает саму юридическую основу указа президента от 2 апреля. Но дело не только в этом. Согласно ч. 3 ст. 90 Конституции России, указы и распоряжения президента не должны противоречить Конституции РФ и федеральным законам. Причем здесь не может действовать принцип, который у нас часто применяется: президенту разрешено все, что не запрещено Конституцией и законами. Перечень его полномочий, как и полномочий других органов власти, является исчерпывающим и расширительному толкованию не подлежит. Применительно к Генеральному прокурору у президента два полномочия. Первое – представить для назначения в Совет Федерации и представить для освобождения Совету Федерации. И больше ничего.