Путин, Россия и Запад: О чем молчит Би-Би-Си?
Шрифт:
* * *
Рассматривать детально отдельные позиции Концепции нет смысла. Во-первых, они и так у всех на слуху, во-вторых, до окончательного варианта еще далеко: в работе задействована 21 экспертная группа, и разработки каждой, надо полагать, удостоятся рассмотрения на самом высоком уровне. Но уже сегодня обращает на себя внимание недвусмысленная и нимало не завуалированная генеральная линия, представляющая собой вульгаризированный вариант программы Римского клуба.
Стало считаться аксиомой профессиональное мнение реформаторов, что цели образования определяются социальным заказом, точно так же, как и, например, низкопробная содержательная часть отечественного телевидения оправдывается понятием рейтинга. Позиция во всех отношениях очень удобная: она позволяет авторам не напрягаться как в том, так и в другом случае. С точки зрения современной псевдодемократии, казалось бы, верно, но что такое сегодня «социальный заказ»
Уровень технической оснащенности, материалы, квалификация исполнителей — все это позволяет сегодня выпускать телевизоры, холодильники, стиральные машины практически вечными, но это категорически противоречит законам нынешнего рынка. Потребительский спрос должен быть непрерывным и закольцованным. Испокон веков ремесленник, существуя в условиях подлинного рынка, дорожил своим профессиональным клеймом, оно его кормило. Механизмы-мутанты диктуют иные правила: современный рынок и качество — две вещи несовместные. Отсюда и мутации понятия профессионализма. Надо признать, что произвести продукт, который придет в негодность строго в соответствии с заданным циклом, — задача, требующая определенной квалификации и специфического образа мышления. Подобным алгоритмом мышления должен обладать, например, специалист-подрывник: изготовленная мина должна взрываться в строго определенный временной промежуток. В этом принципиальное различие психологии созидателя (творца) и психологии разрушителя. Надо полагать, что на подготовку именно таких специалистов и направлена реформа образования, по крайней мере, весь дискурс идеологов свидетельствует об этом, да и сама концепция «социального заказа» свидетельствует о вывернутости их сознания, потому что элементарный здравый смысл должен подсказывать, что не цели образования должны формироваться социальным заказом, но социальный заказ должен быть продуктом образовательного уровня.
Опять же нет смысла вдаваться в отдельные положения реформы. Прошло уже более десяти лет с того дня, когда Горбачев-Фонд организовал общественные слушания по ее проекту. С тех пор процесс идет ни шатко ни валко, провоцируя непрерывные дискуссии с переходом на личности и потоками обвинений в обе стороны. Одно можно утверждать определенно: уровень образования — как среднего, так и высшего — упал по сравнению с дореформенным значительно. Причины этого могут быть различны, но при существующих концептуальных, а также морально-этических установках авторов результат и не может быть иным. Отсюда и выводы о переизбытке учителей в школах, отсюда и уровень оплаты их труда, отсюда и бесконечные практически узаконенные поборы с родителей.
Когда в основе чего-либо лежит порочная концепция, порочным становится и все, что на выходе. Это закон.
Нет нужды напоминать, что государство имеет все потенциальные возможности для нормального финансирования образования. Сравним доли расходов в ВВП на образование и науку (%):
Южная Корея, Тайвань — более 20;
Финляндия — 16;
Япония — 14;
США-11;
Россия — 3,5.
* * *
До последнего момента страна бурлила, наполняемая слухами о переходе к всеобщему платному среднему образованию. Очередной тест, подкинутый обществу неолибералами, надо сказать, груб и безыскусен, как почти все, что они делают. Уровень накала достиг опасного предела, и правительство вынуждено было сделать конкретные и предельно четкие заявления по вопросу, но уже одно то, что тест был проведен, неопровержимо свидетельствует о предоставленном карт-бланш.
В любом случае, все еще впереди, как впереди неизбежная реализация программ «Стратегии-2020», где важнейшим пунктом представлен демонтаж всей социальной системы — как советской, так и постсоветской. Тесты на увеличение пенсионного возраста — лишь пробный шар, после чего следует ожидать более радикальных предложений в виде отмены пенсий как явления — по китайскому образцу.
Путем несложного анализа г-н May приходит к еще более простому выводу: Россия совершенно не вписывается в международную схему разделения труда. Мы не можем производить продукт для богатых в силу низкой культуры производства и неразвитости высоких технологий. Мы не можем производить продукт для бедных в силу дороговизны рабочей силы. Думается, что, даже не будучи знаком с воззрениями г-на May, читатель уже догадался, какое управленческое решение может быть им предложено. Правильно: ликвидация промышленности как таковой, кроме, естественно, сырьевого комплекса. Заметим: мысль о том, что мы можем и должны производить продукцию для самих себя, не рассматривается даже гипотетически. Есть подозрение, что такая мысль даже не приходит в цивилизованные мозги наших экспертов, потому что это требует немалых интеллектуальных затрат, с одной стороны, и противоречит концепции «золотого миллиарда» — с другой. Они-то считают, подобно Фукуяме, что «конец истории» уже наступил и все, что можно было изобрести, уже изобретено…
Разработали наши реформаторы новый закон, а попутно и важный документ — Федеральный государственный образовательный стандарт (ФГОС). Нашлись, как водится, грамотные юристы, которые разгромили оба документа по разным причинам. Как и следовало ожидать, одобрения документы удостоились лишь у Я. Кузьминова. Ну любит он все нестандартное. ФГОС разрабатывался в Институте стратегических исследований образования под научным руководством членкора РАО А. М. Кондакова. Основной декларированной целью реформы является адаптация российской системы образования к общемировой. Еще в конце 1990-х Московский гуманитарный университет наладил тесные контакты с ЮНЕСКО. В рамках этих контактов ректор университета доктор философских наук Игорь Михайлович Ильинский получил возможность ознакомиться с некоторыми любопытными документами, которые его как человека думающего и неравнодушного навели на серьезные размышления. В первую очередь, это доклады Всемирного банка под общим названием «Россия: образование в переходный период», подготовленные (опять же!) при поддержке Фонда Сороса, а также доклад под многозначительным номером 18 666-RU «Обновление образования в России (региональный уровень)».
Самое интересное обнаружилось на первых же страницах. Это, прежде всего, гриф: «Конфиденциально. Документ Всемирного банка. Только для служебного пользования. Настоящий документ имеет ограниченное распространение и может быть использован получателем только при исполнении специальных обязанностей. Во всех других случаях его содержание не может быть раскрыто без разрешения Всемирного банка».
Руководитель проекта Стивен П. Хайнеман. Целью реформы полагалась «реструктуризация этой, добившейся больших достижений, системы для удовлетворения новых потребностей непланового рынка и открытого общества». По ходу доклада следовали весьма примечательные выводы: «Система образования России характеризуется многими достижениями: начальное образование доступно всем детям; трудоспособное население грамотно; юноши и девушки имеют равное представительство среди студентов вузов; международное сопоставление академических достижений России в их совокупности продолжает свидетельствовать о более высоком уровне знаний в естественных науках и математике, чем во многих странах ОЭСР. В бывшем Советском Союзе существовали великолепные учебные программы».
Заметим: цитаты приведены дословно не из доклада товарища Зюганова, а из доклада Всемирного банка. Обычному российскому гражданину средних лет эти формулировки могут показаться забавными: причислять к достижениям такие элементарные вещи, как доступность начального образования и всеобщая грамотность? Но, как видим, Всемирному банку и ЮНЕСКО это забавным не кажется. Судя по этому, в масштабах западного мира это действительно достижения.
* * *
По каким же причинам столь лестно характеризуемая система потребовала реформирования?
Не удивительно, что на этих документах стоит гриф ДСП: все их позиции в совокупности представляют собой инструкцию по диверсионно-подрывным мероприятиям, на которые ВБ выделил немалые суммы. Кстати, информация о финансировании реформы ВБ по всем признакам подпадает под утечку информации, так как и по сей день найти какие-либо подробности об ассигнованных суммах — задача весьма сложная, по крайней мере, г-н Кондаков всячески избегает этой темы.
Как водится, в первых рядах борьбы и наш «идеологический отдел ЦК» в лице Исаака Давидовича Фрумкина, научного руководителя Института развития образования ГУ ВШЭ и одновременно — координатора Международных программ МБРР. Кстати, институт непосредственно приложил руку к разработке ФГОС.