Путинские качели
Шрифт:
Реанимированное дело «Мабетекса» оказалось в одном ряду с делом экс-главы Минатома Евгения Адамова, обвинениями комиссии ООН в адрес Александра Волошина и попыткой вызвать в американский суд по делу ЮКОСа министра Виктора Христенко. Это наводит наблюдателей на мысль, что это не случайная цепь событий. Остается, конечно, вероятность, что действия прокуратуры города Тренто не связаны с начавшейся на Западе кампанией по отлову крупных российских чиновников, а действительно вызваны отдаленными последствиями дела «Мабетекс». Однако в современной политике такой вариант представляется маловероятным.
12.11. 2005
Терять
В прошлое воскресенье Черногория проголосовала за отделение от Югославии. Причем сторонники отделения чудесным образом получили именно столько, сколько требовалось — 55,4 процента голосов, то есть чуть больше 55-процентного барьера. И США и Евросоюз тут же признали результаты референдума и поздравили с ними черногорского президента Джукановича. Никто не изучал итогов голосования, никто не ставил под сомнение результат, хотя имелись указания на то, что с ним далеко не все было в порядке. В частности, накануне референдума по телевидению была показана запись о том, как сторонники отделения скупали голоса крестьянских семей — в обмен на финансовую и другую помощь. Однако, поскольку итоги референдума были выгоды Западу, возражений они у него не вызвали.
Не будет у Запада возражений и против референдума в Косове, который вне всяких сомнений приведет к отделению Косова от Югославии под аплодисменты западных политиков. И здесь встает очень важный вопрос для России: как ей вести себя ввиду отделения Черногории и будущего очень и очень вероятного отделения Косова?
Ведь у наших южных границ есть две непризнанные республики, находящиеся практически в положении Косова. И обе требуют отделения от Грузии. И если Косову можно будет отделиться, то почему нельзя Абхазии? Здесь должны быть единые правила и единые нормы. Однако наши западные партнеры так не считают. Они уверены, что могут помочь Косову отделиться, но запретить то же самое Южной Осетии и Абхазии. Так же думает и лидер Грузии Саакашвили, который взял курс на резкое сближение с Западом в надежде вернуть сбежавшие от Грузии республики.
Однако России нельзя соглашаться с таким подходом. На Западе приватно признают, что помогут Косову обрести независимость потому, что плохо относятся к Сербии. В то же время нынешнее руководство Грузии словно провоцирует нас на враждебность. Саакашвили заявляет, что в лице России имеет дело с сильным и коварным врагом. Так разве мы не имеем права на плохое отношение к нынешнему руководству Грузии? И нужно ли нам учитывать его позицию, если самые демократические страны Запада не считают нужным в такой ситуации считаться с интересами Сербии? Что мешает нам в этом случае занять такую же позицию в отношении Абхазии и Южной Осетии?
Кроме того: если Россия намерена вернуться на мировую арену как великая держава, нам не следует бояться вести себя как такая держава. Посмотрите: сегодня мы ведем себя очень аккуратно и, в отличие от США, никуда не посылаем войска и никого не заставляем жить по-своему. Но нас все равно обвиняют в имперских амбициях, в попытках шантажа соседних государств, в использовании газа как инструмента нажима на Украину и Грузию.
Более того: на Западе есть сомнения — а вправе ли Россия претендовать на положение самостоятельного центра силы, как, скажем, Китай? Или эти претензии необоснованны, завышены, а за ними скрывается на деле лишь пытающийся казаться сильным Кремль?
На последнем саммите с руководством ЕС в Сочи Владимир Путин показал, что Россия ощущает себя все более и более уверено. И видимо, ей не следует бояться занять более определенную позицию и по статусу Абхазии и Южной Осетии. Да, это вызовет ярость в некоторых кругах в Вашингтоне и Брюсселе. Но у этих кругов вызывает ярость само по себе существование самостоятельной России. Однако ярость проходит и уступает место уважению к сильной стране, если эта страна может показать и доказать свою силу. И тогда уважение становится нормой.
Так что терять нам особенно нечего. Если Россия намерена быть самостоятельным фактором в мировых делах, то нам не избежать такого рода решений.
27. 05. 2006
Мы просто обязаны брать с них пример
«Румыния все еще остается разделенной на две страны», — заявил на днях румынский президент Траян Бэсеску, имея в виду собственно Румынию и Молдавию. Тем самым он ясно обозначил претензии Бухареста на бывшую советскую республику. И подтвердил, что эпоха территориальных переделов в Европе еще далеко не закончена.
Британская газета «таймс» недавно вообще предрекала, что 2020 году изменится вся территориальная конфигурация Европы. И на ее карте появятся еще 11 новых государств. Начало уже положено: при помощи США и Западной Европы от Сербии уже отделилась Черногория, в пределах двух-трех лет, а то и раньше отделится Косово. Однако, судя по всему, не исключены и поглощения. Во всяком случае, румынская заявка на Молдавию весьма красноречива. Премьер Румынии даже обрисовал сценарий поглощения: сначала и Румыния, и Молдавия вступают в Евросоюз, а затем, внутри ЕС, объединяются в одно государство.
Теперь посмотрим, как отреагируют на это в Брюсселе и в Вашингтоне. Что-то говорит мне о том, что там инициатива Бухареста не вызовет особого возмущения. Скорее — поддержку. Ибо на Западе царит двойной подход: отстаивать целостность своих союзников, например, Украины и Грузии, и поддерживать расколы тех стран, которые им не слишком нравятся. А если что-то можно отщипнуть от России, так это вообще святое дело.
Вспомним, как на протяжении нескольких лет наши американские, да и европейские партнеры все уши прожужжали нам о том, что мы непременно должны вести переговоры с чеченскими боевиками, прежде всего с Масхадовым. А о чем мы могли вести с ними переговоры? Ведь боевики не раз заявляли: цель у них одна — отколоть Чечню от России. То есть наши западные друзья предлагали нам вести переговоры об отделении Чечни, то есть о том, чтобы Москва отказалась от принципа территориальной целостности России.
Сейчас в США выражают тревогу в связи с возможным отделением от Грузии Абхазии и Южной Осетии. И даже обвиняют Москву в потворстве «сепаратизму». Именно об этом вели на этой неделе речь Джордж Буш и Михаил Саакашвили на своей встрече в Вашингтоне. При этом, пытаясь заручиться поддержкой Джорджа Буша, Саакашвили, обмиравший от любви к президенту США, вел себя просто неприлично.
Однако возникает законный вопрос: если можно Черногории и Косову, то почему нельзя Абхазии и Южной Осетии? И если Молдавия может войти в Румынию, то почему в США так встревожены возможным объединением России и Белоруссии? Ответ на эти вопросы, впрочем, понятен.