Путник. Капитан «Неуловимого»
Шрифт:
Эх, мечты-мечты, как в реале представил сиё действие. Нет, мордатый смог уговорить оставить его, пообещав быть паинькой, действительно сразу присмирев. Так что отменив приказы, на всплытие и подготовку радиограммы, мы и направились дальше. Мордатого действительно сильно напугало возможность его возвращения, видимо кары за срыв задания ждали его страшные. Очень сильно боялся этого. А так его подчинённые к слову молчали, лишь с одобрением наблюдали за моими действиями. Мы дошли до границ минных полей, выставленных немцами и финнами. Вот тут сходу лазейку, чтобы свою лодку провести, не нашёл, на «семёрке» бы прошёл, да и проходил ранее дважды, а на «К» нет, нужно побольше проход. Так и пошли вдоль минных полей, я выискивал проход.
Приметив более-менее проходимое место, я сыграл боевую тревогу, и включив громкую связь по лодке, сообщил:
– Всем находится
Пугать конечно пассажиров не стоит, но лучше бы тем сидеть на месте, чем носиться по отсекам, как малые старпома, мешать в довольно сложном управлении, так что пассажиры разошлись по своим местам, а то наши дамы, познакомившись, помогали в кают-компании и коку на камбузе, а тут по местам сидят. Сам я стоял у поста акустика, надев на голову наушники, раньше сработал такой стиль управления, не буду изменять привычкам. Только надеюсь никто не будет повторять за мной систему управления. Вряд ли получиться. Пусть думают, что у меня идеальный слух, и объёмное воображение чтобы на звук и по гирокомпасу не только вести бой. Но и проводить лодку через минное поле. А это не простое дело. Прямого прохода нет, с поворотом, но я смотрел, лодка вписывается в него. Штурман стоял у гирокомпаса и сообщал мне каждые три секунды его данные. Перед тем как войти в минное поле, я сообщил старшинам за рулями управления:
– Проход не прямой. Чуть наискосок пройдём, сдадим назад с поворотом вправо по курсу движения, и прямо на выход.
После этого мы вошли в минное поле, всё шло нормально, но когда сдавали назад, течение сыграло с нами злую шутку, разворот оказался больше чем я рассчитал, у рулевых рубашки сразу промокли от пота, не критично, да и не опасно, но всё же озвучил:
– Сейчас минреп зацепим кормой. Главное, чтобы за рули глубины не зацепился.
Тут у кормы с заметным скрежетом прошёлся трос, но к счастью ход был и отошли, не зацепились, и на малом ходу покинули минное поле. Вернув наушники акустику, я снял микрофон громкой связи и сообщил:
– Отбой боевой тревоги. Вражеское минное поле осталось позади.
После этого приказал вахтенному командиру держать прежний курс и глубину, идти на малом ходу, при этом каждый полчаса стопорить ход, слушать воды вокруг. И да, я понимал, что, всплыв, пользуясь плохой погодой, мы на дизелях будет держать большой ход и пересечём Балтику куда быстрее. Однако я не хотел уходить вот так вот из этих вод, была надежда громко хлопнуть дверью, вот акустик и будет слушать, мало ли кого обнаружит. Атакуем, и рвём когти. А вообще ожидается довольно большой поход, и я собирался его выполнить, ничего не случаться если мы тут на Балтике используем одну-две торпеды. А пока проверив как всё на борту происходит, проконтролировал вахтенного командира, молодой совсем парень, весной этого года морское училище закончил, опыта мало, всего один безрезультатный боевой поход. Стоит подстраховывать. Сам направился в каюту. До обеда ещё час, успеем помиловаться. Ха, старпом занимался тем же, передав детей няньке, им у нас боцман выступал. Тот любил с детьми возится. Сейчас тем строил экскурсию по лодке. А так смотреть больше не стал, не особо и любил я подсматривать за чужой жизнью, лучше своей заняться.
К сожалению, непогода вспугнула моряков противника, мы засекли одну лодку, но это была наша «эска», возвращалась на базу. Ночью мы шли в надводном положении, двигаясь на предельной скорости, мотало на волнах даже нашу немалую лодку, появились первые больные морской болезнью, в основном среди пассажиров, но чуть позже она проявилась и у двух матросов. Подводники. Под водой качки меньше, поэтому раньше те не знали, что это такое. Днём те отходили от качки, когда мы под водой шли. А так как погода становилась всё хуже и хуже, больше старались под водой идти, но и днём теперь шли в надводном положении, на двадцати узлах, большой ход держали, так что через двое сутки подошли к Дании. Я решил пройти через пролив Эресунна, он между Данией и Швецией, и пусть ширина там всего пять километров, глубины позволяли сделать это незаметно. На входе в пролив дрейфовал немецкий противолодочный корабль, но мы прошли ближе к берегу, в позиционном положении, а дальше под водой. Когда пролив остался позади и впереди замаячило Севернее море, то всплыв, так и пошли на дизелях. А тут волны куда больше, мостик захлёстывали только так, вахтенные промокали до нитки. Так что мы ушли под воду, пережидая непогоду, тут оно по тише, двигались на среднем ходу.
Когда тот мордатый говорил, что его нужно
Вопрос с топливом решили быстро, хотя до Мурманска должно было хватить, запас иметь не помешает, скоро должны дизтопливо подвезти, а пока я велел старпому брать всех наших женщин, включая супругу лейтенанта Озерова и молодую супругу мичмана, коих я всё же поженил во время похода, о чём появилась запись в журнале, пусть по магазинам пройдутся.
– Так у них нет диппаспортов.
– Это без надобности, разрешение от таможни я получил, вот справка разрешающее разовое посещение города. Женщины нас не поймут если их в город не пустят. Деньги есть, немного, тысяч пять фунтов стерлингов, но на разные покупки хватит.
– Пять тысяч - это очень большая сумма.
– Поверь, нашим женщинам даже этого не хватит. Вот, держи, раздели поровну, расписываться за них не нужно, трофейные, нигде не числятся. Если что на меня кивай, я дал. Да, возьми Озерова, за женой проследит, и возьмите личное оружие, мало ли что. Кортиками если что не отмашетесь, а выстрелы в воздух протрезвляют хорошо. Всё, прогуляйся, а я пока с комиссаром на лодке буду.
– А вы как?
– Приму топливо, да пообщаюсь с британскими подводниками. Похоже дошли до них газеты с тем нашим походом, пообщаться хотят, так что вы отдыхайте, а я принесу себя в жертву.
Тот хмыкнув, но поспешил уйти. Вскоре шумный табор из женщин и детей покинул пристань, укатив на двух машинах такси, в одну те не входили. На прогулку и покупки я дал четыре часа, потому как задерживаться в Англии не планировал, собираясь покинуть порт этим же вечером. Эти шесть дней пути были на мой взгляд вполне неплохи, и тяжёлым поход не назову. Так что отдыхать смысла не видел, заправимся и отбудем. А вот кстати и первый бензовоз с топливом. Его встречали боцман и старший механик, они командовали трюмными, что разматывали шланги. Я в это время на пирсе общался с тремя офицерами-подводниками. А дальше начался слив, качество топлива стармеха удовлетворило. Одной цистерны в пять тонн хватило чтобы пополнить запасы, так что грузовик укатил, я подписал наряд, платить посольство будет, после чего пока матросы прибирались, отмывая палубу, а я направился в местный клуб, офицеры пригласили, оставив за старшего комиссара. Часа через два вернусь.
С этим я немного ошибся, вернулся даже позже наших женщин, пусть на пятнадцать минут, но всё же. Англичане мне не нравились раньше и жутко не нравятся сейчас. В клубе, где было немало офицеров, меня пытались тонко опустить, намекая что вокруг меня пиар устроили, а сам я пустышка. Всё что в газетах писали это ложь, хотя атаку Любека признавали, как свершившуюся, но здраво сомневались, что это я был, мол, молод ещё. Так что приняв вид спесивого аристократа, я до своего ухода доводил местных офицеров до белого каления, тонко издеваясь. Меня чуть не побили перед уходом, довёл всё же. Поэтому вернулся я, лучась улыбкой в отличном настроении. Руководство порта я уже известил, лоцман скучал у трапа, мы вместе прошли на борт, после чего аврально подготовили лодку к выходу, отдав швартовы и самостоятельно отходя от пирса, на ходу разворачиваясь, мы задом отходили, и направились к выходу. Пройдя минные поля по фарватеру, я его запомнил, остановились, лоцман перешёл на катер что его ждал, а мы направились дальше.