Пять амфор фалернского
Шрифт:
– Костас! – позвал Алекс. – Кали мера! Как дела?
– Алекс! – просветлел лицом на мгновенье молодой грек и снова сник. – Кали мера! Все плохо.
Смолев подошел к грекам и тепло поприветствовал старого рыбака, стоявшего с расстроенным лицом. Тот силился улыбнуться, но улыбка вышла неважной.
– Да что у вас тут произошло? – обеспокоенно спросил Смолев, став серьезным.
– Старая София болеет. Сын увез ее на материк, будет операция. Говорят, что вернется она не раньше, чем через месяц, а то и два. Да и вряд ли она снова займется делами. Теперь таверной управляет ее племянник. Он – полный идиот! Мой старик сорок лет привозил Софии рыбу, каракатиц и кальмаров. Отец – рыбак, в этом смысл его жизни, да и заработок. А племянник Софии решил, что таверна заработает больше, если будет продавать пиццу, гамбургеры, картошку фри и кока-колу. Мол, туристам эта еда знакома, выручка будет больше. А морепродукты быстро портятся, мол, – сплошной убыток. Собрался увольнять повара Петроса. Да тот и сам бы ушел: станет он ему гамбургеры жарить! Только отец у меня остался без работы. У всех таверн – свои поставщики, им тоже надо на что-то жить.
– Ясно, – с облегчением произнес Алекс. Ну, вот как все складывается, подумал он. Вот ты уже и занимаешься хозяйством. – Костас, послушай меня. Первое: весь сегодняшний улов несите на кухню «Афродиты», скажете, что я попросил, там все примут. Найдешь Димитроса, он все им объяснит и рассчитается с Никосом. Второе: с завтрашнего дня я буду покупать у твоего отца весь улов. А через две недели откроется старая таверна Аманатидисов. Она будет называться «У Ирини и Георгиоса». И я хочу, чтобы все кальмары, что поймает Никос, до единого, помимо рыбы, шли только туда, хорошо? Платить там будут в полтора раза больше, чем платили у Софии. Все понял? Переведи отцу. Третье: скажи повару, который собрался увольняться, что я хочу с ним переговорить, пусть придет сегодня вечером на виллу часам к восьми. И еще. Мне понадобится твоя помощь с лодкой. Ее надо будет отремонтировать, покрасить и спустить на воду. Так что вечером тоже приходи, обсудим. И доброго вам дня! – Алекс похлопал Костаса по плечу, кивнул Никосу и отправился дальше.
Костас какое-то время стоял с разинутым от удивления ртом. Потом его осенило. Смолев за это время успел отойти на значительное расстояние.
– Алекс, так вы теперь новый хозяин «Афродиты»! – радостно крикнул молодой грек на всю набережную.
Ну вот, теперь и весь остров знает, подумал Алекс.
Часть первая
«Вы знаете, что греки с их горячим темпераментом готовы к праздникам каждый день?»
Вернувшись после обеда в таверне у Леонидоса на виллу, Смолев, зайдя к себе в номер, первым делом распечатал конверт, что пришел еще на прошлой неделе. События последних дней не дали ему возможности заняться этим вопросом. А вопрос был важный. В конверте он, как и ожидал, обнаружил письмо на испанском от управляющей «Благотворительным Фондом Карлоса и Долорес Мойя» в Мадриде Стефании Моро.
Но чего он совершенно не ожидал, так это того, что по завещанию покойного синьора Мойи он назначался не только полномочным представителем Фонда на Кикладских островах с годовым окладом в сто двадцать тысяч евро, но и наделялся правом распоряжаться по своему усмотрению бюджетом до пяти миллионов евро в год на проекты, которые утверждены Фондом. На ближайшие три года, сообщалось в письме, – это строительство и работа бесплатного многопрофильного медицинского центра на Наксосе. Стефания Моро выражала надежду на полное взаимопонимание и успешное сотрудничество, а также просила связаться с ней по телефону, когда у «синьора Смолева» будет время и возможность. Что ж, подумал Алекс, время и возможность у синьора, похоже, наступили именно сейчас. Он пожал плечами и набрал номер, указанный в письме.
– Алло, слушаю! – в трубке раздался неожиданно звонкий девичий голос. – Говорите, я слушаю!
– Добрый день, меня зовут Алекс Смолев, – откашлявшись, сообщил Алекс невидимой собеседнице. У него отчего-то вдруг невовремя запершило в горле. Он ожидал услышать солидный голос дамы в летах, а тут – совсем детский сад. А с юными дамами работы не будет, Алекс знал по опыту. Одни эмоции и нулевой результат. Но делать нечего, нарушить волю покойного было бы свинством. Придется терпеть. Шрам на левом виске запульсировал, он раздраженно потер его указательным пальцем и сухо продолжил: – Вы написали мне письмо. Речь идет о строительстве больницы на Наксосе по завещанию синьора Мойи.
– Синьор Смолев! Наконец-то! – с неподдельной радостью отозвалась трубка, и было слышно, как его собеседница взволнованно сказала кому-то, находившемуся с ней рядом «Это он!». – Мы уже собирались вас разыскивать. Вы разве испанец?
– Нет, я русский, – почти сердито ответил он. И сам удивился своему нараставшему раздражению. Спокойствие, только спокойствие.
– С ума можно сойти! Но вы говорите по-испански так, словно прожили в Мадриде всю жизнь! Хотя нет, что я говорю, вы говорите по-испански гораздо лучше! – весело рассмеялась Стефания. – Вы для нас большая загадка, синьор Смолев. А теперь и вдвойне.
– Алекс. Зовите меня Алекс. Что же во мне загадочного? – снова искренне удивился он. Невесть откуда взявшееся раздражение постепенно отступало. Он вышел на балкон и подставил пульсирующий висок под свежий морской ветер, что нес запах водорослей и йода.
– Благодарю, Алекс. Меня зовут Стефания. Так вот, получив письмо от синьора Мойи, мы были крайне удивлены. Вы должны нас понять: бюджет, который выделен на проект госпиталя, превышает половину всех средств, что тратит Фонд на благотворительность в год. Я третий год возглавляю Фонд и, к сожалению, никогда не слышала ранее о близком друге синьора Мойи из России. Естественно, мы заволновались.
– Я понимаю вас, Стефания. Поверьте, я был удивлен не меньше, – уже совсем спокойно сказал Алекс. Похоже, несмотря на молодость, его собеседницу было сложно упрекнуть в недостатке профессионализма. Он удобно уселся в кресло, откинул голову и прикрыл глаза.
– Я запросила синьору Долорес, надеюсь, вы простите нам эту понятную предосторожность, Алекс. Но она полностью подтвердила ваши полномочия и статус. Более того, она сообщила нам, что вы оказали семье Мойя неоценимую помощь в важнейшем деле, – и все наши сомнения разом отпали. Поэтому вы для нас такая загадка, Алекс, – снова весело и непосредственно рассмеялась испанка. – А тут вы еще не звоните уже неделю. Мне пришлось купить билет на самолет в Афины, а оттуда до Наксоса, чтобы самой отправиться на ваши розыски. В таком серьезном деле как благотворительность необходимо знать человека лично.
– Прекрасно, – в свою очередь с облегчением улыбнулся Смолев. Зря он на нее окрысился. Похоже, она знает, что делает! Алекс терпеть не мог работать с дилетантами. Но это не тот случай. – Приезжайте, мы вас встретим и поселим. Номер с видом на море на прекрасной вилле я гарантирую. Все вопросы обсудим на месте. Когда вы прилетаете? В воскресенье? Ну и чудесно. До встречи в аэропорту!
Алекс уже давно повесил трубку, но еще долго сидел в кресле с прикрытыми глазами, задумчиво прислушиваясь к себе. Какое-то предчувствие зародилось глубоко в его душе. Еще совершенно не оформленное и не осязаемое, но настолько новое и непривычное, что он удивился. Странно было и то, что его внутренний голос молчал. Молчать-то он молчал, но уж как-то больно вызывающе…
Из задумчивости его вывел громкий стук в дверь. На пороге стояли улыбающиеся Димитрос и Мария. Димитрос сиял, как тульский самовар. Мария обвила руками шею Алекса и расцеловала его.
– Все собрались, – загадочно произнес Димитрос, не переставая не менее загадочно улыбаться. – Пойдемте, Алекс!
Молодожены взяли его за руки и повели за собой. Только Смолев сделал шаг на верхнюю террасу, как немедленно раздались громкие приветственные крики, заиграла веселая музыка. Знакомые и незнакомые люди обступили со всех сторон, выражая ему свою искреннюю приязнь и поздравления. Здесь были все: весь персонал виллы, гости, соседи, родственники Ирини. Греки шумно и непосредственно проявляли свою радость: хлопали его по спине, трясли ему руку, целовали в обе щеки, обнимали и передавали с рук на руки. Не сходя с места, они пили за его здоровье тост за тостом, желая ему многих лет жизни в благоденствии и богатстве. Ведь он теперь один из них – островитянин! Вот только холостой, сокрушенно качали головами гречанки в возрасте, но мы обязательно ему поможем! На нашем острове самые красивые девушки во всей Греции – это давно всем известно!