Пять баксов для доктора Брауна. Книга 3
Шрифт:
— Кстати, мисс Бэнкс, — поинтересовался Д.Э.Саммерс, — а нет ли у вас на этот счет соображений?
— Сама сто раз задумывалась, — отозвалась доктор. — Не отвлекайтесь, джентльмены, продолжайте!
Она положила на стол портрет, который Маллоу добыл между журналами на полке, и сидела теперь с ногами в кресле. Словно в кинематографе, перед глазами проплывали картины: двое мальчишек встречаются на берегу реки: «Сэр, у вас такое сомнительное предприятие. Возьмите меня с собой!» Блистательная миссис Фокс варит свой кофе, потом оказывается мужчиной, ловко валит с ног агента Пинкертона и скрывается за поворотом на украденной коляске. Светловолосый юноша-матрос, приставив ко лбу ладонь, щурясь, смотрит с вантов на горизонт. Соленые брызги, скрип грот-мачты, норд-ост. Корабельные снасти, озаренные в ночи огнями Святого Эльма. Дядюшка Фалвиус шумно грызет сахар, старательно сберегая свои усы при помощи серебряного сберегателя. Сан-Франциско в дыму и огне. На простыне в луче волшебного фонаря высвечиваются филин и чиж в окружении голых женщин, а гусь с бантом на шее с задумчивым видом пишет письмо, подписанное «Джулия Дей». Несколько десятков верховых с воплями несутся на своих лошадях через калифорнийскую степь. Двое пеших, выбиваясь из сил, карабкаются по склону, уходя от погони. Один падает, второй возвращается, чтобы помочь другу, тянет за руку, тащит за шиворот, а погоня все ближе, ближе…
«— Меня зовут Ирен Адлер. — А меня — Шерлок Холмс».
Свисток паровоза, густая струя черного дыма — и вот уже поезд проносится мимо, и остаются лишь рельсы железной дороги, которая кажется бесконечной.
— Мисс Бэнкс? — голос был негромкий, осторожный. — Проснитесь!
— Зачем? — пробормотала она.
— Что ты к ней пристал? — раздался другой голос. — Пускай спит.
— Я отнесу.
— Отнесет он! Ты вон себя в кровать отнеси.
— Руки от нее убери. Оборву!
— За что? Что сразу я?
Доктор Бэнкс в ужасе поняла, что выглядит неприлично, но было поздно: она почувствовала, что ее поднимают в воздух.
— Ты знаешь, компаньон, — сказали вдалеке и скрипнула, открываясь, дверь, — мы, кажется, разошлись не на шутку: шестой час утра.
— Свет зачем включил? Обалдел? Разбудишь.
Рэгтайм отдалился и смолк: граммофон выключили, безжалостно оборвав сладостный плач «Магнетик».
Часть вторая. Учитель и ученик
Глава десятая, в которой мир оказывается тесен
В Плимуте дверь вагона-салона открылась и ворвался профессор. В руках у него был саквояж, подмышкой зонт, волосы растрепаны.
— Ага! — радостно произнес он. — Здравствуйте, Джейк!
Они обнялись. Саммерс предложил профессору сигару, но тот отказался.
— Рассказывайте, — коротко сказал коммерсант.
— Итак, мой дорогой, нам предстоит присоединиться к одной экспедиции, которая намерена заняться раскопками в Саккаре.
— Так, значит, ваши полезные ископаемые — … — ахнул Саммерс.
— Верно, мой мальчик. Наши полезные ископаемые — сокровища царей Египта.
— Значит, и вы тоже египтоманьяк? Вот это новости.
— Что значит, и я? — Найтли даже стал сбиваться от возмущения. — Я начал интересоваться Египтом еще, когда вы под стол пешком ходили!
— Професссор, вы собрались сделать из меня археолога?
— Н-не совсем, — застеснялся Найтли.
— Тогда что мы будем делать?
— Видите ли, мой мальчик. Как бы сказать. Скажу прямо. Вы переутомлены, Джейк. Вы страдаете — и это неудивительно.
— Да? — спросил Саммерс, который последние полгода страдал преимущественно от безделья.
— Да, — подтвердил профессор. — Таким людям, как вы необходимо разнообразие. Вам нужно сменить обстановку.
— Я так понимаю, вы собираетесь мне в этом помочь?
— Безусловно, мой дорогой. Что вы скажете о небольшом, э-э-э, скажем, спектакле, который вам придется сыграть для одного, э-э-э, состоятельного человека?
— Сыграть?
— Сыграть. Это должно быть нечто эксцентричное. Невероятное. Что-то наподобие той буффонады, к которой у вас такой талант. Что-то такое, что прикует к себе внимание публики, не давая отвлечься ни на одно мгновение. А?
— И откует это внимание от чего-то другого… — пробормотал коммерсант.
— Что? — переспросил профессор. — Ах, да. Да, Джейк, да. Собственно, у меня уже есть один напарник. Мой ученик. Но, как бы сказать, финансовая сторона делает операцию чрезвычайно рискованной, и он попросил найти третьего. Ему нужен ассистент.
— Ассистент? — коммерсант ехидно поднял бровь.
— Или, если быть точным, нам нужен надежный человек.
Саммерс неторопливо выпустил дым и сделал профессору знак продолжать.
— Мумия, — просто сказал Найтли.
— Понял.
— Его египетское имя неизвестно, — продолжал профессор. — Греки называли этого древнего царя Артемием. Его обычно изображают в виде сидящего бегемота с головой крокодила. Так вот, его мумия находится в Саккаре. Легенда гласит: тот, кто найдет ее, тот будет вечно счастлив.
— Ну, хорошо, — Саммерс откинулся на спинку дивана, положив ногу на ногу. — Предположим. Как вы собираетесь свистнуть мумию?
— Об этом не волнуйтесь.
— Кто заказчик?
— Он, э-э-э, начинающий ученый.
— То есть, какой-то паршивый нувориш? Боже мой, вот развелось, как собак нерезаных. Все, кто ничего не умеет, подались в археологи. Плюнуть некуда.
— Не надо плевать на этого человека, мой мальчик. У него есть средства, чтобы оплатить нашу работу, и мы этим удовольствуемся. Кроме того, он уже дал задаток.
Саммерс поднял бровь.
— Послушайте, а вы уверены, что мумия существует? Ее кто-нибудь видел?
— В том-то и дело, что никто! Это чрезвычайно редкая вещь! Она относится к Среднему царству.
— К какому царству?
— Ах, я и забыл, что вы не знаете! — профессор устроился поудобнее. — После открытия Карнарвоном гробницы Тутанхамона в Египте было обнаружено огромное количество вторичных мумий. В большинстве своем это фараоны Среднего царства. К ним относится, например, Аменхотеп. Полагаю, вы слышали это имя.
— Еще бы. Я не смог бы его не услышать даже, если бы захотел.
— Прекрасно. Теперь вообразите погребальную камеру. Это пещера, в которой стоит саркофаг, окруженный множеством ценных вещей. Читали ли вы статьи Картера в «Нью-Йорк Таймс»?