Пять баксов для доктора Брауна. Книга 6
Шрифт:
Словом, то, что она существует, я понял быстро. Дальнейшее было делом одной телеграммы. Я действительно полагал, что приезд этой дамы решит многое. И, как видите, не ошибся.
— Не ошиблись? — расхохотался коммерсант. — Старая ведьма, да вы наломали дров так, как я и сам бы не смог! Но, к счастью, я знаю, что все всегда идет наперекосяк, так что мне остается только извлечь все, что можно из этого вашего парада в посудной лавке.
Фокс посмотрел на него с иронией.
— В посудной лавке? — уточнил он.
— Да, — коммерсант в задумчивости терзал зубами заусенец. — Кстати, вы неправы насчет Эдны — мне было с ней интересно. Дети вообще интересные ребята, а Эдна еще и необычный ребенок. Вернее, она в необычных обстоятельствах.
— И тем не менее, предметом вашего любопытства была, скорее, другая маленькая девочка. Уж не ее ли мир вы хотели сравнить с миром Эдны? Поэтому постеснялись написать?
— Фокс! Вам знакома русская поговорка: «Любопытной Барбаре на базаре нос оторвали»?
— Вы сами виноваты — не захотели быть со мной откровенным! Так, значит, в моих советах вы не нуждаетесь?
— Я нуждаюсь в том, чтобы меня избавили от советов. Есть вещи, где они не нужны.
— Однако, пятнадцать лет…
— Тетечка, — оборвал Саммерс, — ваше любопытство ублаготворено достаточно, чтобы больше не совать свой длинный нос туда, куда вас не приглашали. Не вздумайте дуться.
— И не подумаю, — пробормотал уязвленный Фокс. — Теперь я могу смотреть представление из партера.
За ужином, который на сей раз был накрыт на семерых, царила странная скованность. Размышляя о ее причинах, доктор Бэнкс поймала на себе взгляд коммерсанта. Взгляд этот, одновременно ласковый и страшный, был направлен куда-то ниже ее лица.
Миссис Кеннел прокашлялась.
— Ральф, — она потихоньку пихнула племянника в бок, — будь любезен, передай мне соль.
— Да, тетя.
Ее просьба была выполнена, не глядя.
— Слушай, старик, — легкомысленным тоном позвал Маллоу, — помнишь, ты обещал показать мне крик пуэрториканского козодоя?
— Нубийского, — машинально поправил Кеннел.
— А? — напомнил о себе Маллоу, не дождавшись иного ответа.
— Что? — спросил Ральф.
— Convenances [31] ! — прошипела тетка. — Convenances, Ральф!
— Кеннел! — взревел Вандерер. — Ведите себя прилично, черт бы вас побрал!
— Мистер Кеннел, — позвала Эдна, — о чем вы думаете?
Прежде, чем он ответил, прошло почти полминуты.
— Да? Вы что-то говорили, мисс Вандерер?
— Я говорю, интересно, о чем можно думать с таким лицом, как у вас! — гаркнула девочка.
31
Convenances (фр.) — приличия.
Воцарилось общее молчание. Коммерсант, кажется, опять забыл, что его о чем-то спрашивали. Он не сводил глаз с доктора.
— Прошу прощения, — сказала, в конце концов там, и вышла из-за стола.
Саммерс провожал ее взглядом до тех пор, пока доктор не скрылась за дверью. Дверь закрылась. Коммерсант вскочил.
— Я… — он оглядел присутствующих, как будто только что с изумлением обнаружил, что здесь есть кто-то еще, — прошу прощения.
— Вы полагаете, можно вести себя подобным образом? — поинтересовалась доктор, когда он догнал ее у самых дверей номера. — Стоило мне согласиться помочь вам в ваших сомнительных делах, как вы распустились?
— А чего теперь-то суетиться? — отозвался коммерсант. — Я позвал, вы приехали. Можно сказать, дело в шляпе.
— Да, правда, — сказала доктор Бэнкс. — Ну, тогда счастливо оставаться, мистер Саммерс.
И она захлопнула за собой дверь номера.
Он постучал.
— Доктор? Ну, не сердитесь. Это я не нарочно, правда! Я в несколько возбужденном состоянии!
— Я это заметила, — сказала она из-за двери.
— Но ведь не мог же я вас обидеть? Вы же так хорошо меня знаете!
— Да, слишком хорошо.
— Доктор Бэнкс! Ну, простите меня! Пожалуйста, не сердитесь и дайте какой-нибудь знак, что вы не сердитесь.
— Ничего подобного, я сержусь, дело не в шляпе и вы меня оскорбили.
— Кто сегодня сказал «ляпайте что хотите, только не выдавливайте из себя слова, как индюк надутый?»
— Вы.
— Доктор Бэнкс, я же не мог вас обидеть, честное слово.
— Это вы так думаете.
— Доктор Бэнкс! Ну, неужели вы поняли мою глупость про шляпу всерьез? Или это выглядит еще ужаснее, чем мне кажется?
— И даже еще ужаснее.
— Но это все равно только слова! Слова ничего не значат! Я разошелся! Простите!
— Вы черствый, жестокий, бессердечный человек.
— Я просто глупо пошутил. Только это. Ну, простите меня!
— Вы жулик, — холодно отозвалась доктор. — И эгоист. Между нами ничего не может быть. Идите спать, мистер Саммерс.
— Что это вас так разобрало? — неприятным тоном поинтересовался Фокс, когда коммерсант вернулся к себе в номер. — Неужели одна только мысль о… гм… о том, что возможно, довела вас до такого состояния?
— А? — Джейк очнулся от размышлений. — Что такое, тетенька? Вам что-то не нравится? А где ваше пылкое желание устроить мою семейную жизнь? Вы ничего не хотите мне посоветовать? Может, вы с ней хотите поговорить? Что-нибудь ей там посоветовать. Или, может быть, мне?
Алекс что-то неразборчиво пробормотал и спрятался за газетой.
— Что, страшно даже подойти к ней? — коммерсант ехидно поднял бровь. — Не ожидал, что вас в состоянии испугать какая-то там дамочка.
— Нет, я к ней не пойду. Простите, друг мой, но я не сумасшедший. Она дракон. Сатана в юбке.