Пять баксов для доктора Брауна
Шрифт:
– Там же кондуктор.
Голос Джейка звучал робко.
Дама оправила кружевные оборки траурной перчатки.
– Именно, молодой человек! – язвительно отозвалась она. – Поэтому я посоветую вам не привлекать внимания персонала, заставляя даму вести себя эксцентрично!
– Но... – попробовал открыть рот Дюк.
Ответом ему был приложенный к губам палец. Искатель приключений кивнул и заткнулся.
Дама опять открыла дверь тамбура.
– Так душно! – сказала она как бы себе самой. – Куда они только смотрят! Надо будет принять от головы.
Затем помассировала виски и, расправив юбки, грациозно
Это был салон-гостиная. С дубовым столом, украшенным вазой с розами, с мягкими креслами, диваном и большим зеркалом в дубовой раме. С полками, на которых размещалась посуда. С (и это в наших обстоятельствах очень важно, неправда ли?) дверью. До сих пор обоим джентльменам приходилось ездить только на обычных «пульманах», где пассажирские места отделялись от чужих глаз лишь занавесками, а о закрытых салонах не было и помину. Маллоу-старший рассказывал, что раньше «пульманы» возили пассажиров в закрытых купе, но потом оказалось, что происходит такое количество убийств, ограблений и прочих преступлений, что сочли за лучшее заменить двери на занавески. По счастью, вагон был не пульмановский, а вагнеровский, строители которого не испытывали пристрастия к открытым купе и поэтому считали вполне разумным предоставлять пассажирам места в закрытых отделениях.
Глава девятая,
в которой ведется очень важный разговор
Впустив гостей, дама повернула ключ. Грохот, ветер, дым паровоза сменился тишиной. Уютно постукивали колеса.
– Вы здесь... одна? – удивился Дюк.
– Я предпочитаю одиночество, – отозвалась дама, стоя перед зеркалом и поправляя оборки на груди.
Ее черный короткий жакет, обшитый по краям кружевом, сидел прекрасно. Закончив это занятие, она открыла крышку золотых часиков на шее, висевших на длинной тонкой цепочке, сказала: «гм!» и этот момент раздался стук в дверь. Дама повернулась.
– Джентльменам угодно поздороваться с проводником? – поинтересовалась она вполголоса. – Нет? Тогда чего же вы ждете? Марш под диван!
«Марш» под диван был совершен в одно мгновение: оба юркнули туда и затаились, как мышки (если уместно говорить о мышках такого размера, конечно).
– Да-да? – громко сказала миссис Фокс, и перед глазами двух джентльменов опустился дорожный плед в бежевую клетку.
Прошуршали юбки. Щелкнул замок.
– Все в порядке, мадам? – голос проводника звучал ой как подозрительно. – Я заметил, что вы вышли на заднюю площадку.
– Здесь так душно, что у меня разболелась голова! – голос миссис Фокс звучал тоже ничего себе: капризно, требовательно и содержал толику той звонкости, что намекает на более или менее явное желание закатить скандал.
– Прошу прощения, мадам, – откашлялся проводник, – выходить на площадку на ходу поезда не разрешается.
– Мне очень жаль, – сказала миссис Фокс уже гораздо более мягко. – Я этого не знала. Дверь была незаперта, и я решила поэтому, что могу выйти, подышать воздухом. У меня, действительно, очень болит голова.
–
– Ни за что! – теперь голос миссис Фокс сделался еще и кокетливым.
Проводник откашлялся и послышался звук захлопнувшейся двери.
Компаньонам был виден только край траурных юбок и носки дамских ботинок – узкие, квадратные. Они переместились немного вправо и там остановились. Дама вполголоса напевала свою ариетку.
– Ну что же, молодые люди, полагаю, нам будет удобнее беседовать, если вы присядете.
Искатели приключений выбрались из убежища и устроились на мягком диване, обитом бархатом винного цвета.
Вуаль мешала рассмотреть лицо дамы. Кружевную вставку блузки от глухого стоячего воротника до низкого выреза жакета украшало неимоверное количество атласных бантиков. Между краем глухого длинного рукава и муаровой перчатки выглядывал кружевной манжет. Искатели приключений пытались принять непринужденный вид, не сводя глаз со своей неожиданной попутчицы.
Дама тем временем открыла саквояж, стоявший на одном из кресел, который был такого же размера, что и саквояж мистера Маллоу, но только новый и дорогой. Тонкий гибкий стан пассажирки напоминал ласку.
– Если джентльменам почему-либо неудобно, можем прекрасно обойтись инкогнито, – как ни в чем ни бывало сказала она. – Мое имя – миссис Фокс.
Компаньоны кивнули. Следовало представиться и подать руку, но как это сделать, если дама, стоя к вам спиной, роется в саквояже?
– Но как? – потрясенно спросил Джейк. – Как вы...
– Оказалась на задней площадке? – миссис Фокс немного отодвинула вуаль.
Миссис Фокс:
Взгляд темно-карих, почти черных глаз, был острым, черты красивого, несколько неправильного лица тонкие, тоже чуточку острые. Особенно в этом смысле отличался подбородок, выглядевший крупнее и костлявей, чем могла бы пожелать красивая женщина, но это ее почти не портило. Особенно, если обратить внимание на пикантную родинку у края ярких, нервных губ.
– Ваши маневры, как легко догадаться, если проявить некоторую внимательность, были прекрасно видны в окно.
Кивком острого подбородка она указала на занавешенное бархатной занавеской окно салона.
– Ну да, – кивнул Джейк. – Но неужели там, правда, было незаперто?
Тонкие темные брови дамы возмущенно взлетели.
– Вы хотите сказать, что это я ее открыла?
– Э... – Джейк даже покраснел от своей неуклюжести. – Н-нет.
– Бывают случаи везения, – наставительно сказала пассажирка, – которые с первого взгляда кажутся неправдоподобными. Разве вам не случалось с ними сталкиваться?
Искатель приключений был вынужден признаться, что такие случаи бывали, хотя и досадно редко. При этом он подумал, что парочка последних как раз и относится к самому недавнему времени.
А миссис Фокс продолжала:
– Не ценить свою удачу – большой грех, молодой человек. Это во-первых. А во-вторых, – тут она выпрямилась, – кофе! Я как раз собиралась выпить чашечку кофе. Вы ведь не откажетесь составить мне компанию?
– Вы очень добры, – слегка нахмурился Дюк, – но ведь проводник. А нас трое.