Пять кубков
Шрифт:
Если только... есть трюк.
Присяжные любят внезапные повороты в ходе суда.
– Я все еще не понимаю, почему защита вызывает тебя в качестве свидетеля-эксперта, – замечает Эдди, врываясь в мои мысли. Продолжение следует.
Вопрос в этом, не так ли? Тайна. Неужели Шейвер настолько уверен в своей способности одурачить присяжных, что готов рискнуть вызвать меня на суд, или его уверенность лежит где-то еще – как судьба, как карта Таро, которую я ношу в кармане? Ее значение и угроза до сих пор остаются загадкой.
– Шейвер вводит
Я замечаю, что сегодня у Эдди поразительно светлые, гладко зачесанные назад волосы покрыты густым гелем. Он вытирает рот салфеткой.
– Ты у меня спрашиваешь?
Обвожу взглядом свою команду.
Миа поднимает руку.
– И то и другое, – отвечает она. – Чтобы заставить других верить в его ложь, он должен поверить в нее сам, что делает его до некоторой степени безумным.
Я постукиваю себя по носу.
– Он пытался залезть в мою голову. Карта Таро, разговоры о Мелани... – Эдди сочувственно нахмурился, – так что теперь он нацелится на всех вас. Любому близкому мне человеку он намекнет на угрозу. Вот почему меня вызвали, – объясняю.
– Он думает, что мною можно будет управлять при даче показаний.
– Нам стоит беспокоиться? – спрашивает Чарли.
Как сын полицейского, он первым делом должен сообщить об угрозе. Но Шейвер уже за решеткой. Власти не могут защитить никого из нас от такого рода запугивания, которое в данный момент носит исключительно психологический характер. Нельзя сказать, что связи Шейвера не выходят за пределы камеры, я думаю, что именно это он и пытался сделать, оставив карту на могиле Мел. Просто говорю, что вы не можете работать в законе и поддаваться на угрозы каждого психопата.
Кроме того, насколько известно адвокатам Шейвера, моя команда отстранена от дела.
– С этого момента вы все уволены.
Шок для моих коллег. Кроваво-красные губы Мии искривляются в недоумении. Затем реагирует Чарли.
– Доктор Уэст, это крайне несправедливо.
Я поднимаю руку.
– Остыньте. Тебя уволили только для вида. Насколько знает адвокат Шейвера, я избавился от своей команды по совету Эдди. Вы все еще работаете, но за кулисами.
Наблюдательные глаза Мии ловят мой тяжелый вздох.
– Вы переживаете.
– Дорогая Миа, я не переживаю. Я осторожен, как ты и сказала. Поскольку Шейвер уже сфокусировался на мне, нет никаких причин для смещения фокуса. – Я делаю глоток воды. – Просто затаись, пока я не дам показания, а потом мы продолжим, как обычно.
Миа и Чарли кажутся неуверенными, но им не выпала честь давать показания или тесты. Я получил снимки Шейвера с МРТ, и, хотя в его вентромедиальной префронтальной коре происходит какая-то интересная активность (это та часть мозга, где мы видим общую психопатическую активность), в остальном его мозг свободен от травм.
Там нет никакого крючка, на который можно повесить шляпу его временного безумия.
Конечно, как только я заявлю об этом в суде, заявив, что Шейвер контролирует свои действия, его адвокат выдвинет опровергающего свидетеля, чтобы попытаться дискредитировать меня. Прекрасно. У Эдди есть стратегия с наркотиками, если понадобится, но я знаю присяжных. Эти захотят осудить Шейвера, им просто нужно правильное изложение фактов, и убедительный, образованный свидетель (это я), чтобы подтолкнуть их.
Страх утих, разговор в кабинке возобновляется. Ресторан гудит низким гомоном, своего рода неспешным гулом тока. Атмосфера кажется спокойной. Где-то в моем подсознании шепчет голос – затишье перед бурей.
А потом приходит сама буря.
При виде Портер у меня в груди загорается огонь.
Узкое черное бархатное платье облегает ее изгибы, прикрывая ноги чуть выше колена. Черные шпильки удлиняют ее сексуальные ноги. Ее распущенные волосы волнами падают на обнаженные плечи.
Она – воплощение греха.
Когда она замечает нашу кабинку, лукавая улыбка появляется на ее розовых губах. Она направляется в нашу сторону, и я внезапно покрываюсь испариной. Сердце колотится. Это похоже не проверку. Мне сделать ей комплимент перед командой или подождать, пока останемся наедине?
Даже мысль о том, чтобы остаться с Портер наедине, вызывает в паху плотскую инстинктивную реакцию. Черт, как же давно это было.
Я прогоняю все эти неприличные мысли, когда она садится рядом с Мией.
– Ладно, банда. Официально я не занимаюсь этим делом вместе с вами.
– Технически, мы тоже, – отвечает Миа.
Портер выгибает бровь, а затем направляет свои следующие слова на меня.
– С этической точки зрения я не могу дать вам ничего, что может быть использовано защитой. Но я могу дать вам новую информацию, и то, что вы решите сделать с этим... – Она толкает по столу папку.
Я хватаю ее и кладу папку рядом с собой.
– Заходила детектив Реннер? – спрашиваю я.
Портер кивает.
– Думаю, у тебя уже все есть с места преступления, но расследование Реннер пошло дальше. Она собрала телефонные записи как можно большего количества приближенных Шейвера, и сопоставила их с телефоном Тиллман. Затем она исследовала социальные сети Тиллман за последний год. Это не так-то просто сделать в условиях расследования убийства.
– К чему ты клонишь?
Портер наклоняется над столом и понижает голос.
– Ты убежден, что преследование жертв было частью МО Шейвера, но не имел возможности доказать это. Просто теория, верно?
Я бросаю взгляд на папку.
– Портер, ты богиня.
Она улыбается.
– Знаю. Как бы то ни было, Реннер готова дать показания, чтобы раскрыть то, что она обнаружила.
– У Шейвера есть и другие жертвы, – предполагаю я. Но тел нет. Его метод меняется с каждым убийством, что делает практически невозможным связать его с другими убийствами. И все же, преследование... – Мы можем искать те же самые модели выслеживания.