Пять лет на острове Врангеля
Шрифт:
Помимо человека, у гусей имеется большое количество других врагов — любителей яиц. Бургомистры, поморники, вороны и особенно песцы являются большими лакомками гусиных яиц. Появление одного из этих хищников в воздухе или на земле является угрозой и для гнезда совы, и самец обычно прогоняет непрошенных гостей.
Сова обычно сидит на гнезде, а совин в это время сидит где-нибудь поодаль на более возвышенном месте и озирает окрестности. Увидев что-либо, угрожающее гнезду, он снимается с места, храбро нападает на непрошенного гостя, и пришелец обычно стремится уйти.
Так же храбро совин нападает и на человека. Когда подходишь к гнезду совы, она спокойно слетает с гнезда и безучастно садится поодаль. Самец же снимается со своего места, садится недалеко от охотника на землю и первоначально пытается его испугать. Он раскрывает крылья, волочит их по земле, шипит, стучит, как кастаньетами, клювом, вращает желтыми глазищами и переваливаясь тихо идет или прыгает к человеку. Попытки испугать не приводят к желаемому результату. Человек приближается к самому гнезду. Тогда совин снимается и носится над головой, стучит клювом и злобно кричит. Но и это не помогает. Самец поднимается высоко в воздух и камнем падает на пришельца. Если в это время не отмахнуться чем-нибудь, ружьем или палкой, совин вцепится когтями в шапку. Нападая на песца, он обычно хватает его за шерсть спины и поднимает в воздух. Поднявшись высоко, он сбрасывает зверька и тем самым убивает его. То же он проделал бы и с шапкой. Снова высоко поднимается он вверх, делает один-два крута, чтобы, набрать высоту, и опять камнем падает на человека.
Павлов, Минеев и Анакуля перед отправлением в научную экскурсию по острову (весна 1930 г.).
Жутко бывает стоять в это время у гнезда: хотя и знаешь хорошо, что у тебя в руках палка или ружье и что вреда тебе птица не причинит, но когда на тебя с большой высоты несется с огромной скоростью озлобленный хищник, формой напоминающий снаряд, с тремя темными пятнами глаз и клюва, когда этот «снаряд» злобно стучит клювом и метит прямо в твою голову, — мурашки начинают ползти по спине. Невольно кричишь «кш-кш», как будто имеешь дело с курицей, а не со свирепым пернатым хищником.
Так носится он до тех пор, пока человек не уйдет прочь. Когда уйдешь на необходимое, по его мнению, расстояние, совин оставляет тебя в покое и возвращается обратно, а сова слетает и, сделав крут над гнездом, садится на прежнее место. Если опять подойти к гнезду, «спектакль» в точности повторится.
Нам необходимо было для коллекции добыть несколько самцов в брачном наряде. Зная манеру самца нападать на человека, подошедшего к гнезду, мы использовали это и убили несколько самцов. Раненый самец не отступает, а продолжает нападать на пришельца и защищать гнездо.
В эту поездку мы с Павловым собрали 800 штук яиц. К моменту, когда мы уже окончательно упаковали яйца и начали грузить нарты, подъехал промышленник Таяна. Он за время, что мы собирались уезжать, ухитрился собрать до 200 штук яиц. Таким образом, с этого гнездовища, — здесь побывал раньше нас Скурихин, — было собрано полторы тысячи яиц. Кроме того, мы оставили гусям на «развод» некоторое количество яиц.
Добыча гусиных яиц легче, чем добыча яиц на птичьих базарах, но и это дело довольно трудное и сопряжено с больший риском. В момент, когда едешь на сбор яиц, начинают «идти реки», иначе, говоря языком жителя средних широт, — вскрываются реки.
Реки острова Врангеля совершенно отличны от обычных рек, и вскрытие их совершенно не напоминает знакомого всем явления. Обычно вскрытие рек происходит за счет вешних вод, которые поднимают уровень реки. Лед поднимается, взламывается и уносится течением. Чтобы река так вскрылась, необходимо зимнее, подлёдное течение. В реках же острова Врангеля зимой подлёдного течения нет совершенно. Река но существу представляет собою безводное русло, заваленное снегом, плотно спрессованным зимними ветрами. В таком случае нельзя говорить о вскрытии.
В вершинах распадков, наиболее подвергающихся нагревающей силе солнца, прежде всего начинают таять снежные массы. Снег постепенно пропитывается водой настолько, что она, наконец, отделяется от снежной жижи и тонкими струйками стремится вниз. Ниже струйки сливаются в ручейки. Ручейки образуют ручей, устремляющийся по верху снежного ложа, пропитывая его постепенно до самого дна. В этом снежном ложе вода вымывает глубокое русло до самой земли, и река течет в высоких снежных берегах. Берега этих снежных каньонов, постепенно размываемые понизу, обваливаются громадными снежными глыбами, русло становится шире, а снега все меньше и меньше.
По осени в руслах рек в большинстве случаев почти не остается снега, — только в местах, трудно достижимых солнцу, снег лежит до новых заносов.
Когда реки только начинают идти, их местами крайне трудно переходить. Мостов нет, приходится в каждом случае идти наощупь. Снег, пропитавшийся водой, образует снежные трясины — «снежницы». Переход через «снежницы» труден и опасен. Толща снега иногда в несколько метров, пропитанная водой, совершенно не оказывает сопротивления ноге, и, ступив в такое место, проваливаешься, как в болото, и как бы ты ни пытался выбраться, — одному это не всегда удается, а без помощи извне недолго и погибнуть. При поездках весной вообще надо быть исключительно осторожным. Всегда рискуешь совершенно неожиданно попасть в «снежницу». Часто снег пропитывается водой из-под низу. В таком случае поверхность снега чиста и суха, и он кажется крепким. Собак и нарту снег вначале держит. Но вот собаки начинают проваливаться, и нарта останавливается. Стоит каюру вылезть из нарты и встать на снег, как он тоже проваливается. Немедленно появляется вода. Выбираться из такой трясины невероятно трудно.
Для преодоления «снежниц» необходимы лыжи; нога, вооруженная лыжами и опирающаяся на большое пространство, уже не проваливается. Хотя с трудом, но все же безопасно можно двигаться по «снежнице».
Гораздо хуже переходить через реки, вернее — через бурные потоки, стремительно несущиеся по снежному ложу. Непосредственно под водой находится слой снега, пропитанного и уплотненного течением, напоминающего лед и крайне скользкого. Даже несильное течение представляет большие трудности для перехода. Когда идешь рядом с нартой, еще можно стоять на ногах, держась за нарту; но если нужно перейти через речку без нарты, обычно пользуешься веревкой. Человек, переходящий реку, привязывается веревкой, а другой на берегу держит за веревку, — иначе вода собьет с ног. Зацепиться за что-либо на берегах нет никакой возможности, на дне тоже нет ничего, за что можно было бы задержаться. Если не привязаться веревкой, за которую спутник тебя сможет задержать и вытащить из воды, можно уплыть далеко по течению. А если учесть, что на ногах надеты тяжелые резиновые болотные сапоги или что-либо подобное и, кроме того, одеты теплые вещи и плавать в таком снаряжении невозможно, — станет понятным опасность перехода рек в-одиночку.
Глава XIV
ЛЕТНИЕ ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ РАБОТЫ
Складское хозяйство, которым располагала фактория к нашему приходу, состояло из одного склада из волнистого железа 6 на 12 метров. С собой мы привезли железный склад 6 на 6 метров. Оба эти склада, как хранилища для товаров, были совершенно неудовлетворительны. Первый склад потому, что был стар и изношен. Железо во многих местах проржавело. Оно было настолько ветхо, что ветром его рвало, как бумагу. Склад же, который был привезен нами, оказался плох, потому что мы его строили сами, а строители мы были неважные. Зимой, во время пург, склады обильно забивались снегом; снега было так много, что он затруднял работу. Иногда для того, чтобы достать какой-нибудь товар или ящик, приходилось выбрасывать из склада по несколько тонн снега.