Пять лет на острове Врангеля
Шрифт:
Моторный вельбот и кунгас, груженые моржевым мясом, по пути к северу. Стоянка в лагуне р. «Нашей» (1930 г.).
Так хорошо начавшееся освобождение побережья от льда однако не закончилось так же хорошо. Зимой приблизительно в 10—15 километрах от острова почему-то происходило чрезвычайно интенсивное торосообразование. Лед был вздыблен в громадные торосистые гряды, идущие параллельно берегу. Торосы были так велики, что ни ветер, ни вода не могли ничего с ними сделать. Прибрежное поле льда, разрушенное, вешними водами и действием солнечных лучей, сдвинулось силой напора ветра, спрессовалось о торосистую гряду и дальше не пошло. Образовавшаяся широкая, до 4—5 километров, полынья воды после того, как ветер прекратился, начала постепенно покрываться разжимающимся льдом, пока не закрылась полностью. Это уже не был сплошной неподвижный лед. Это был крупно-битый, мятый лед, но ему некуда было деваться, и он все лето, пока судно, шедшее к нам, билось во льдах, носился в прибрежной полосе из стороны в сторону, постепенно мельчая.
Как только на море взламывался лед и очищалась бухта, начиналась навигация. Правда, и до этого мы плавали по бухте между льдинами на парусиновых каяках, кожаных байдарках, но главный вид нашего транспорта — вельботы — на воду не спускали. Как только бухта очищалась совершенно и лед на море взламывался, мы быстро спускали на воду моторный вельбот и выходили в первое пробное плавание для проверки мотора.
За неделю или больше до вскрытия моря мы между другими делами подготовляли и наши пловучие средства к работе: красили корпуса вельботов, собирали разобранный на зиму мотор, тщательно чистили его, притирали клапаны, устанавливали мотор на вельбот, пробовали. В общем, готовились к летней страде — охоте на моржа.
В это же время мы подготовляли и прочее промысловое снаряжение: точили гарпуны, готовили ремни, поки и прочее. Приводили все промысловое хозяйство в готовность, чтобы по самой первой воде можно было отправиться на промысел моржа.
У нас не было специального моториста. Правда, младший радист Боганов, бывший в то же время и мотористом радиостанции, имел некоторое представление о двигателях внутреннего сгорания, но он не мог уделять много времени и нашему мотору, и моржевой охоте, и другим надобностям островного хозяйства. Поэтому мне самому пришлось освоить обращение с мотором и превратиться в моториста. Но и я не всегда мог покинуть факторию. Чтобы не связывать промысел, я научил этому делу Павлова, а позже и промышленника Старцева.
Мотор на нашем вельботе был несложный, да и ученики были толковые. Двух-трех дней занятий с ними было достаточно, чтобы сделать их способными к самостоятельному обращению с мотором. Работали они не плохо. Мотор, привезенный нами в 1929 году без единой запасной части, работал безотказно все пять лет, и сдали мы его в 1934 году нашей смене вполне работоспособным и исправным.
Глава XV
МОРЖИ
Морж, — этот громадный зверь, достигающий веса до полутора тонн, — имеет для колонизации острова исключительное значение. Да и не только острова. Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что морж является основным продовольственным животным для всего побережья северо-восточной части Полярного океана и побережья северной части Берингова моря. Наш северо-запад, изобилующий громадными стадами гренландского тюленя, не особенно нуждается в морже, как побережья, указанные выше.
Другие ластоногие встречаются у острова в незначительном количестве. Заменить, хоть в малой степени, моржа они не могут.
Морж туземцами используется весь. Все, что могут съесть люди и собаки, — поедается. Клык продается, жир частью поедается, частью сжигается в качестве осветительного или отопительного материала. Моржевое мясо является главным материалом для песцовых приманок. Шкура моржа обычно скармливается собакам, но иногда ее поедают и люди. Незначительная часть шкур убитых моржей используется в хозяйстве для различных надобностей. Ее использование универсально: шкурой обтягивают байдару; ее режут на длинные ремни и употребляют вместо троса при отсутствии шкуры лахтака, делают подошвы к торбозам; как линолеумом застилают пол юрты; при отсутствии другого строительного материала, делают из нее стены и крышу юрты.
Для разных надобностей используются шкуры зверя разных возрастов. Подошвы, как правило, готовятся из касекаков (ососки), на ремни идет ункувак (пестун), на байдару лучше всего агнасалик (молодая половозрелая самка). При нужде, конечно, можно обтянуть и «старухой», но агнасалик — лучше. Шкуры старых матерых самцов совершенно не употребляются из-за толщины и трудности обработки.
Ежегодно, ко времени взламывания льда, к берегам острова приходит громадное количество моржей. Мелкое илистое дно, богатое различными придонными животными, является прекрасным пастбищем для этой «коровы» Северного Полярного океана.
Запасы моржа у острова колоссальны. Нам неоднократно случалось, наблюдать на льду лежбища моржей во много тысяч голов. Бывало, подходишь к кромке льда, отстоящего от берега на полтора-два десятка километров, видишь, как весь горизонт, насколько хватает глаз, буквально усеян черными пятнами моржевых лежек, при чем многие из этих лежбищ имели по несколько сот голов. За 5—6 километров рев их доносился ужасным концертом. Вблизи он оглушал, и часто нужно было кричать, чтобы расслышать хоть слово соседа. А ведь не вся масса моржей кричит сразу. Кричат лишь обеспокоенные чем-либо одиночки. Но моржей так много, что рев этих «одиночек» на расстоянии сливается в общий гукающий гул.
Кормится морж у самого берега, пасясь в-одиночку или парами, но чаще всего партиями по десятку и более особей. Мы часто наблюдали пасущихся моржей. Время от времени то в одном, то в другом месте расступается вода, и показывается хоботообразная голова, вооруженная парой громадных — иногда до метра — клыков.
Появившись над водой, животное с шумом выпускает из легких запас воздуха, что сопровождается фонтаном брызг. Несколько минут морж лениво плавает, с сопением отдуваясь, потом, набрав полные легкие свежего воздуха, делает под водой движение задними ластами и уходит в воду головой; показывается бурый бугор спины, и, наконец, задние ласты, поднявшись почти вертикально-над водой, скрываются от наблюдателя. Спокойно ныряющий морж напоминает человека, занятого таким же делом.
В спокойном состоянии морж остается под водой от трех до пяти минут, но в моменты опасности может оставаться под водой значительно больше.
Выходит морж из воды, лежа на брюхе или на спине, накренившись под углом в 75°. Мне лично случалось наблюдать подъемы моржа из воды так близко, что я различал даже морщины у глаз.
Однажды на промысле, встретив стадо пасущихся животных, мы начали расстреливать тех из них, которые выходили неподалеку из воды. Я работал в вельботе у двигателя. Неожиданно у самого борта я довольно глубоко под водой заметил поднимающегося моржа. Мощная масса мяса и костей, не торопясь работая передними ластами, рассекала воду. В зеленой массе, как под стеклом, двигалось чудовище, с каждым мигом все больше и яснее выступая из мрака глубин. Через несколько мгновений вода с шумом раздалась, показалась усатая морда и мощные бивни. Но, услышав треск винтовок и уловив бензинно-масляную вонь мотора, не успев как следует подняться над водой, морж камнем ушел под воду. Он проделал это с такой молниеносной быстротой, что я, заинтересованный видом поднимающегося зверя, не успел предупредить промышленников, и морж ушел невредимым. Мне больше никогда не пришлось так близко наблюдать спокойно поднимающееся на поверхность воды животное. Глаза этой «коровы» северных морей своим выражением походили на глаза какой-нибудь деревенской «буренушки» и страха поселить, конечно, не могли.