Пять ночей. Вампирские рассказки
Шрифт:
Я повернулась, чтобы посмотреть на Демона. Он не улыбался и даже не смотрел туда, предоставляя Монти все решать, будто не его дети там убивали друг друга. Ему уже не было забавно. Давно уже не было забавно. Нечто произошло той ночью, нечто важное, о чем я никогда не спрашивала. И с Демоном, и между его детьми. Они что-то в нем задели, что-то подтвердили, а быть может, опровергли. Конечно, Демон не стал с тех пор белым и пушистым, ты же знаешь…
— Да, он-то совсем не белый и пушистый.
— В каком-то смысле он стал даже более жестоким, но одно я заметила. Демон больше не играет с теми, кто этого не заслуживает.
Я вспомнила тонкое лицо Демона и его бледно-зеленые
— Мораль я поняла, Соня. Но разве Демон играет с Майком? Он дает ему все, что только можно пожелать, и Майк говорит, что счастлив. Это мало похоже на пытку и рабство. Я вряд ли счастливых людей в жизни встречала, но по моему мнению, они должны выглядеть именно так.
— Мне ничего не известно, дорогая. Я знаю только, что Демон никого с тех давних пор не только не превращал. Даже не приближал.
— До Майка Нормана.
— Это спорно. И не превратил — и едва ли приблизил.
— Все равно, шесть лет — разве не срок для обычной игрушки? Да и Майк, он выглядит таким… искренним. Будто он Демона и вправду обожает.
— Возможно. Люди легко привязываются, тем более сателлиты — для них это естественно. Но, боюсь, понадобится куда больше шести лет, чтобы я поверила, что Майк очаровал Демона своими красивыми глазами и хорошими манерами.
LEVEL 3
Мы с Соней разошлись около одиннадцати, а в половину первого в мое окно ударил камешек.
Я даже выглядывать не стала. Ну кто еще может пройти через охрану, собак и сигнализацию незамеченным и бросаться в мое окно камешками, как старшеклассник? Это во времена-то мобильных телефонов!
Когда я вышла, Демон уже сидел на балконе в ожидании меня. Если ему хотелось поболтать, его ничего не останавливало — ни охрана, ни чей-то здоровый сон. Надо же, какой насыщенный вечер.
Он облокотился на перила, как обычно в черном под самое горло, как змея, только очки с зелеными стеклами. Что-то в нем есть очень британское, что бросается в глаза с первого взгляда. Дамы ложатся штабелями. Говорят, Демона когда-то звали Генри Уинстон Веллингтон Третий, но я сильно сомневаюсь, что это истинное имя, и как и в том, что он бритиш в принципе. Я часто пыталась добиться, при каких обстоятельствах он получил свое прозвище, но он всегда говорил, что так называли его возлюбленные еще при жизни. В это уж поверить легко, зная Демона хоть немного. Я знала его пять лет, и это было как сложить пять кусочков пазла из тысячи — столько же азарта и удовольствия. Соня меня сильно насчет него предупреждала, но к нашему обоюдному счастью я от таких мужчин вакцинирована, что сам Демон безмерно ценит.
И это он называет меня Байла — с тех пор, как в первую нашу встречу на Сонином юбилее я немножко напилась и демонстрировала, как танцуют в дешевых нью-орлеанских клубах. Он не удивился. Он сам так умел.
— Ты ужинала с моим Майком? — спросил он вместо «добрый вечер», но к этому я привыкла — для него основная часть вечеров добрая.
— А что, ты против?
Он даже засмеялся, совсем как я, когда Соня спросила насчет наших с Майком свиданий.
— Нет, я за. Мальчику надо расслабляться, но я не думал, что за твой счет.
Ну, если меня разбудили, то я уж точно расставлю все точки над i.
— Это вовсе не было неприятно. И вообще, вы с Соней как сговорились сегодня! Если вы так не любите Майка, почему терпите его рядом с собой?
— На то есть причины, миленькая.
— Так расскажи. Я хочу знать, как Майк стал твоим?
— Если хочешь, расскажу, — неожиданно согласился он. — Была одна женщина.
— Знаю, кажется, Майк ее бросил.
— Бросил? Это он так сказал? Байла, он ее подставил, да подставил так, что она с маленьким ребенком чудом не оказалась на улице без гроша в кармане. А перед этим он отправил свою мамашу в психушку, заплатив ее же деньгами за то, чтобы она никогда оттуда не вышла. А еще перед этим его отец очень нуждался в помощи… впрочем, я не собираюсь устраивать судебное разбирательство — если бы не было подонков, как бы мы распознали добродетель? Просто пытаюсь нарисовать психологический портрет.
Я почему-то не удивилась, но понимать перестала вообще.
— Ну и? Ладно, он подонок каких мало. И за что, это получает в награду весь мир и новые коньки? Где логика, Генри? Он сияет от счастья, это, честно говоря, меня в нем и привлекает — странное ощущение мира и законченности. Если он такой мерзавец, то почему ТЫ позволяешь ему ловить кайф за свой счет?
Демон усмехнулся, держась вытянутыми руками за перила балкона и мерно покачиваясь.
— Пойми одну простую вещь, миленькая. Мне глубоко безразличны оскорбленные чувства Пат Дориан, душевное здоровье миссис Норман и тем более смерть настырного слэйера, который спал и видел в гробу нас всех с Монти во главе. Я не занимаюсь исправительными работами, и миссия — последнее, что мне нужно в жизни. Но когда я услышал от Пат о Майке и увидел его, мне захотелось узнать, что у этой игрушки внутри. Для начала мы сыграли на его банальной неосведомленности и сделали так, чтобы ему пришлось выбирать между мной и Монтроузом.
— Разумеется, он выбрал тебя.
— Он думал, что Монти отправит его на арену.
Тут и я не смогла сдержать улыбки. Не секрет, с первого взгляда Монтроуз не может не произвести неизгладимого впечатления — насколько вообще способна впечатлить груда мышц со зверской рожей убийцы-чикано. Я одного не могла сперва понять: что общего у изысканной Сони с этим мутантом. А потом вдруг вспомнила, как в детстве он носил меня за «вожжи» комбинезона, как сумку, или таскал под мышкой, когда Соня была занята, а на его плече я свободно могла уснуть. Да, Монти внушает ужас, Монти может перепугать даже Годзиллу. Но если копнуть глубже, то осознаешь — он по сути большой ребенок. «Колизей» для него нечто вроде games для современных подростков, а играть в Бога — его работа. Он без ума от своего детища и постоянно его усовершенствует, поскольку и люди, и не-люди испокон веков нуждались в хлебе и зрелищах. На это всегда будет спрос. И надо знать Монти, чтобы понять — слова Демона не имеют смысла. Видала я многих, но не встречала никого законопослушнее, чем Монти. При всем своем кошмарном имидже он абсолютно бесхитростное и прямое существо, а то, что он кого-то заставляет драться против воли — просто дичь. Если бы Майк знал о его гипертрофированном чувстве ответственности и о том, какие гонорары выплачиваются участникам шоу независимо от результата, никогда бы не поверил россказням своей мстительной подружки. У них даже — не поверите — профсоюз есть.
— Ладно, так ты получил Майка в личное пользование. Но если ты просто хотел его помучить, то зачем сделал своим сателлитом?
— Это не продлилось бы и месяца, не будь Майк таким, каков он есть. Поначалу я не мучил его в прямом смысле слова, просто не давал забывать, что он несвободен. Не расставался с ним, как с необходимой вещью, таскал за собой везде, на bloody-party, на шоу, не давал спать ночами. И днями. Не представляешь, какой это производит эффект, в особенности на тех, кто боится крови и темноты.