Пятая планета

Вавикин Виталий

– У нее не будет выбора, – сказал Юругу. Сказала Габу его голосом. Сказала о себе самой. – Только в тюрьме она может быть в безопасности.

– Ты уверен? – спросил его Пилс.

– Я планировал это не одну тысячу лет.

– Для меня, это, пожалуй, слишком сложно.

– Тогда зачем задаешь мне все эти вопросы?

– Не знаю. Просто люблю разговаривать во время работы.

– О твоей работе уже пишут все газеты.

– Я знаю! – Пилс снова отошел от стены, чтобы полюбоваться получившимся рисунком. – Как думаешь, когда можно будет открыть им свое имя?

– Когда я встречусь с твоей сестрой.

– Очень сложно ждать, – на лице Пилса вдруг появились сомнения. – Только, если честно, немного страшно оказаться в тюрьме. Ты уверен, что Кафланд не подведет?

– Кафланд отдал свое сердце, чтобы иметь возможность видеть бреши, ведущие в подпространство. Для него карты дверей – это все, что есть. Тем более, у тебя уже есть ключ. Спрячь его в своей мастерской и в нужный момент Плиора заберет его и передаст тебе.

– Не доверяю

я твоей помощнице.

– Ты ведь даже не видел ее.

– Мне кажется, она может предать.

– Первородные держат свое слово.

– Плиора всего лишь человек.

– А кто давал тебе слово? Я или она?

– Кто давал слово? – Пилс нахмурился, затем неожиданно просиял. – Ты давал. – Воспоминание рассыпалось, вернув Габу в ее мир. Она открыла глаза и долго лежала глядя в потолок, пытаясь отдышаться и успокоиться, потому что там, в чужих воспоминаниях она почти ничего не чувствовал, а сейчас страх и отвращение захлестнули ее, сдавили ей горло и желудок. Поэтому вначале она не могла думать ни о чем другом, кроме убитой девушке и рисунке на стене, но потом, когда, наконец-то, удалось успокоиться, в памяти всплыли и другие подробности. Имена, детали. Карта, ключ, подпространство. «Беременность!» – Габу едва не подпрыгнула, прижала руки к животу, словно это могло ей как-то помочь определить свое положение. «Карта, Кафланд, ключ, побег!» Повторила Габу, снова пытаясь успокоиться. Она поднялась с кровати, стараясь не разбудить Джо, которая спала в кресле, прошла в ванную, умылась. «Ничего этого нет. Все это лишь в моей голове. Сон, разыгравшееся воображение», – попыталась убедить себя Габу. «А если нет? Как проверить? Как узнать? И как перестать думать об этом, если все это сон?» Она замерла, застыла, чувствуя, как капельки воды скатываются по лицу. «Ключ. Нужно вернуться в мастерскую брата и найти ключ. Если мне это не удастся, то значит, я все это придумала, а если ключ все-таки там…» О последнем Габу совершенно не хотелось думать, даже было страшно думать. Она выключила воду, вернулась в комнату и начала одеваться, надеясь, что Джо спит достаточно крепко и не проснется, пока она не уйдет. Джо не проснулась. Ночь за дверьми отеля пугала и предательски убеждала вернуться в номер, в тепло и уют. «Я должна», – сказала себе Габу. Она долго стояла возле входа в отель, дожидаясь случайного такси. Тени вокруг сгущались, нашептывая, что было в этих чужих воспоминаниях, оставшихся в ее голове, и что-то еще. Что-то, чего она не замечает. Что-то важное, способное повлиять на принятые ею решения. «Но все это может быть лишь сном», – сказала себе Габу в очередной раз. «Лишь сном, сном…» Она увидела одинокий желтый кэб и несколько секунд не решалась сделать шаг вперед и остановить его. «Ведь если все это сон, то зачем я еду в мастерскую брата? Что хочу доказать? Кому?»

– Куда-то едешь или просто кого-то ждешь? – спросил таксист, остановив машину в тот самый момент, когда Габу уже решила вернуться назад в отель.

– Наверно, еду, – сказала она, однако не двинулась с места.

– Тогда я жду! – поторопил ее таксист. Габу не ответила. – Эй!

– Да-да, – закивала она, забралась в кэб.

– Трудная ночь? – спросил таксист, окинув ее сальным взглядом.

– Что?

– Я говорю, выглядишь усталой. Много работала?

– Я не… – Габу встретилась с ним взглядом и, решив не спорить, назвала адрес мастерской брата.

– Еще один клиент?

– Всего лишь брат.

– О! – Таксист растерянно хлопнул глазами, замолчал. Габу представила газеты, в которых должны были выйти те непристойные рисунки, которые показывал ей Флавин. Представила, как таксист разглядывает их, изучает детали, позы. «Он не видел эти рисунки, – сказала себе Габу. – А если и видел, то мне до этого нет никакого дела, потому что это не я. Это всего лишь подделка». Рисунки стали четкими, словно она держала их в руках, могла вспомнить все, что не рассмотрела прежде. И сейчас они казались еще хуже, чем утром, еще более грязными. Даже грязнее, чем рисунки брата на стенах. Рисунки мертвых девушек. Хуже, потому что девушки, которых он рисовал, уже были мертвы, им не было до этого дела, а Габу была еще жива. Жива и оклеветана. И не важно, что сложись обстоятельства чуть иначе, она действительно могла бы позировать обнаженной. Главным было то, что этого не случилось. «Но как объяснить это другим?!» Габу бросила на таксиста гневный взгляд и заставила себя закрыть глаза, отвлечься. В окружившей темноте, представлять лицо Джо оказалось самым забавным. Эта девочка даже веселила. Габу снова приложила руки к своему животу. Мир Джо, ее веселый, беззаботный мир показался далеким и безвозвратно упущенным. «Нет. Этот мир никогда не был моим. Не был и не станет». Габу поймала себя на мысли, что ее мир всегда казался ей слишком громоздким, тяжелым, под весом которого просто невозможно было бежать по жизни, как бежит Джо. «Наверное, виной всему, что я родилась в подводном городе, а Джо здесь». Габу еще о чем-то думала, но мысли уже плыли куда-то вдаль, не подчиняясь ей. Она задремала, вернулась к воспоминаниям, которые оставил в ее голове Юругу. Вернулась к предчувствию чего-то недоброго, к пониманию того, что все может быть еще хуже, чем есть. Для нее хуже. – Да очнись ты! – услышала Габу голос таксиста, сбросила с плеча его руку, расплатилась за поездку, вышла из машины.

Улица была темной. Габу проводила взглядом завернувшее за угол такси. Ночь усилила звуки, сделала их более четкими, обострив чувство тревоги. «Все это только у меня в голове», – сказала себе Габу, вошла в подворотню, в дом, который даже днем казался темным и громоздким. «Все это только у меня в голове», – снова сказала себе Габу, вызывая лифт, поднялась на нужный этаж, выглянула в коридор. Дверь в мастерскую брата была опечатана законниками. Несколько секунд Габу, не двигаясь, смотрела на желтые ленты, запрещающие вход. Двери лифта начали закрываться, заставляя ее спешно выйти. «Я ничего не найду здесь. Ничего не найду», – Габу открыла дверь своим ключом, вошла в мастерскую, хотела включить свет, затем представила, что напишут завтра в газетах, если увидят ее здесь, снова замерла. В оставшихся в голове чужих воспоминаниях что-то вздрогнуло, яркий свет заставил зажмуриться. Габу не сразу смогла понять, что снова видит глазами Юругу. Был день. В мастерской беспорядок, но не хаос, который оставили здесь законники после обыска. Пилс стоял возле окна и смотрел куда-то вдаль. Он о чем-то говорил Юругу, но Габу почти не слышала его, почти ничего не разбирала. Да и Юругу не было никакого дела до слов ее брата. Он осторожно продвигался вперед. Продвигался к дальней от окна стене, туда, где Пилс спрятал свой ключ. Ключ от дверей в подпространство.

– Ты уверен, что когда придет время, Плиора сможет найти его? – спросил неожиданно громко Пилс.

– Уверен, что когда придет время, его найдут, – пообещал ему уклончиво Юругу. Габу увидела тайник, увидела ключ. Видение рухнуло, осыпалось. Габу замерла, чувствуя, как возвращаются ее собственные мысли и чувства. Момент истины был близок – либо она спятила, либо… Габу подошла к тайнику, все еще надеясь, что там ничего нет, открыла его, увидела ключ. «Это еще ничего не значит», – сказала она себе. «Я могла увидеть этот тайник, затем вообразить себе все остальное…» Она сжала в ладони ключ, признаваясь, что совершенно не верит себе, не верит своим доводам. Да, она хочет, чтобы все было просто, как и раньше, понятно, естественно, но… но все уже не так. Все изменилось. Изменилось даже не в ту ночь, которую она провела с Юругу на пляже и даже не когда решила покинуть подводный город или когда ее брат встретился с Юругу, нет. Все изменилось много лет назад, веков, тысячелетий в чужом, громоздком, непонятном сознании. В сознании, которое не должно быть здесь в этом мире, в этой реальности. «Как и я не должна быть здесь сейчас», – решила Габу, оглядываясь по сторонам. «Но я ведь здесь, и никто не сможет меня отправить в тюрьму. Никто». Ей показалось, что ключ, который она сжимает в руке, нагрелся, начал причинять боль, но это лишь его острые грани содрали кожу. Содрали потому, что Габу сжала его слишком сильно. «И никаких первобытных страхов!» – приказала себе она, покидая мастерскую брата. «И никакой суеты!» Она вышла из дома и долго шла по темной, пустынной улице, пока не поймала такси.

– Вы тоже читали обо мне в газетах? – раздраженно спросила она старика-водителя, выдержав его пристальный взгляд.

– Я не читаю газет, – устало качнул он головой, – просто пытаюсь понять, доставит мне неприятности поздний клиент или нет.

– Не доставлю, – пообещала ему Габу, думая, что тоже, наверно, сейчас должна решить для себя, от кого ей стоит ждать неприятностей, а от кого нет. «Только бы получить побольше времени, чтобы можно было все как следует обдумать, а не спешить, торопиться и ошибаться». Габу увидела на небе первые лучи рассвета и попросила таксиста поспешить, не желая, чтобы Джо проснулась и увидела, что ее нет. Джо не проснулась. Габу разделась и забралась под одеяло, продолжая сжимать в ладони найденный ключ. «Нужно его спрятать» – решила Габу, но заснула раньше, чем смогла придумать достаточно безопасное место для тайника. Ей снился подводный город, снилась мать и детство, в котором нашлось место надеждам и мечтам. Светлым надеждам. Габу не особенно понимала их смысл, но чувствовала успокоение и уверенность, что все будет хорошо. Несколько раз она просыпалась, видела Джо, честно признавалась, что не спала всю ночь и снова забиралась с головой под одеяло. – Еще полчаса, – просила Габу. Вначале Джо верила ей, ждала, затем, ближе к обеду, отчаялась, проголодалась, позвонила Флавину и сказала, что идет завтракать. Габу слышала ее голос, но притворилась, что все еще спит. Когда Джо ушла, она поднялась с кровати, приняла душ, оделась и, так и не придумав, где спрятать найденный ключ, решила, что самым безопасным, будет носить его с собой.

– Неужели ты уже проснулась?! – удивилась Джо, вернувшись к обеду.

– Тебе не понравилось, что я не пошла с тобой завтракать? – спросила ее Габу.

– Мне не понравилось спать на кресле, – призналась Джо.

– Причем тут я? Следить за мной было идеей Флавина.

– Не следить, а присматривать. На тебя же вчера напали. Ты забыла?

– Юругу не нападал на меня.

– Адам.

– Что?

– Флавин сказал, что его зовут не Юругу, а Адам.

– Вот как… – Габу задумалась. – А сам Флавин сейчас где?

– В больнице. Врачи сказали, что Адам пришел в себя. Законники уже допрашивают его. Флавин занимает очередь.

– Понятно…

– Тебе тоже придется ответить на пару вопросов.

– Я готова.

– Это хорошо, потому что Адам заявляет, будто бы ничего не помнит. Ни тебя, ни твоего брата, – Джо прищурилась, взгляд ее стал колким. – Ты ведь не подставишь Флавина? Потому что он верит в тебя и в то, что ты ему говоришь.

– Он просто адвокат. Он хочет сделать на мне имя.

– У него уже есть имя.