Пятая Стража
Шрифт:
— Из отдела по правовой и воспитательной работе принесли, Игорь Станиславович. Директива пришла — всем руководителям иметь на столе лозунг. Даже Ястребов у себя поставил.
— Да? — недоверчиво скривился генерал, брезгливо косясь на безвинную бумагу. — Знаешь, ты это… ты забери его и у себя в приемной поставь. Это как бы продолжение моего рабочего места. Береги его, смотри, чтоб не порвали… но если кто на него кофе прольет, я буду не в претензии… Ступай. Ну — что у тебя?
— Наши ребята возвращаются из командировки, Игорь Станиславович, — улыбнулась Антонина. — Нестерович,
— Да-да-да! — оживился Сидоров. — Молодец, что на помнила! Завтра же ко мне на оперативку! Подготовь для них обзоры… Сашку Нестеровича — на микробиологов, он интеллигент, Веселкина — на бомжей… Чего ты скалишься, Шубин?
— Лозунг вам нужно поближе поставить, Игорь Станиславович! Он специально для таких генералов написан!
— Дурацкий лозунг… не понял, что ты имел в виду. Убирай его, Антонина, убирай. Ладно… организуй встречу… пусть начальник первого отдела подъедет на вокзал… По три дня отдыха… по три, больше не дам! Через три дня — у меня всем быть. Сообрази предложения в приказ по управлению… премии там, наградные листы… ну и обзоры по делам, как я сказал. Все, беги, беги… и вообще, домой иди. Ты мне сегодня не понадобишься больше. Нечего тут молодость просиживать.
Сидоров воссел, наконец, за стол, почувствовал себя увереннее.
— Нечего дыбиться, полковник Шубин! А ты как за ботишься о своих подчиненных?
— Мы люди скромные… — уклончиво ответствовал Сан Саныч, — по три выходных за три месяца в Чечне не даем… и грамотами не разбрасываемся…
Начальник службы «закоси-бэ-тэ» нахмурился и закрыл тему. Вместо нее он открыл папку, верхний лист в которой был от руки разделен на две графы. Первая была озаглавлена «Что мы знаем о них?», вторая — «Что они могут знать о нас?». Записей в каждой графе было примерно поровну — и это огорчило Сидорова. Он взял ручку с резиновым шпионским ухом на колпачке, призывающим к бдительности, помурлыкал напряженно — и добавил в первую колонку несколько емких резюме по результатам сегодняшней беседы с микробиологом. Достигнув таким образом информационного перевеса над эвентуальным противником, Игорь Станиславович закрыл папочку.
— Московские опера у тебя? — спросил он Шубина. — Тогда на Басаргина их сам наведешь. Пусть пошерстят его… у них неплохо получается. А там я своих подключу, мне со своими работать проще.
— В каком направлении рыть?
— Я думаю — на архивариуса. Они могли быть знакомы. Ну и на заказчика, конечно. Источник средств выявить… да ребята сами разберутся. Да, вот еще! Поручи своей разведке раздобыть фотографии всех работников архива. И пусть все наряды их отсмотрят внимательно. Вдруг кто-то нарисуется внезапно, где мы его и не ждем. Заронил ты мне сомнения в прошлый раз… подстраховаться хочу.
—В нашем деле лучше перебдеть, чем недобдеть, — согласился Шубин, помечая сказанное в крошечный детский блокнотик.
Сидоров хмыкнул.
—Тебе органайзер подарить?
— У меня есть… Это привычка от прежних времен осталась. По улицам с органайзером не натопаешь… Что еще мы можем сделать?
— Что еще мы можем сделать… — промычал, передразнивая собеседника, генерал. — Боюсь, что пока ничего. Не нравится мне это. Вот ты сегодня о деньгах говорил — и я подумал: надо бы отслеживать все несчастные случаи с медработниками. Не только с микробиологами, но и просто с врачами. Кто-то мог отказаться… кто-то мог не понравиться… или сэкономить решили…
— Разумно! — кивнул Шубин, помечая. — А что с этим бомжем? Какие результаты?
О подозрительной находке Зимородка и Киры они оба узнали еще до встречи друг с другом и поездки в лабораторию.
—Да ровным счетом ничего! — уныло отвечал Сидоров, листая свежую тоненькую папочку из двух листов. — Бомж — он и есть бомж. Ни имени, ни фамилии. Следы язв похожи на инфицирование… но причина смерти — ЗЧМТ. Закрытая черепно-мозговая травма. Пойди теперь, узнай, кто его заражал, кто лечил…
— Он не заразен?
— Нет. Специалисты гарантируют. Двух пьяных санитаров еще подержим в карантине… под видом вытрезвителя.
— Следы уколов — может, он наркоман?
— Дорогое удовольствие для него. Нет, его лечили. У него и на заднице следы инъекций.
— Зачем?
— Что — зачем?
— Предположим, это наш клиент. Если на нем проверяли заразу — зачем его лечить? Помер — значит, действует. А они его лечили… Не понимаю. А результаты расследования ДТП?
— Да голый вассер! Шел по улице Есенина, по обочине, поздно вечером. Сбила черная машина, иномарка. Валялся там до следующего дня, пока труповозка не забрала.
— Мизерна жизнь человеческая…
— Не надо шляться где попало… Есть один случайный свидетель, но он номеров не видел, очкарик близорукий.
— Никто не выходил из машины?
— Говорит — выбежали двое, посмотрели, что канает, — и ноги в руки. Он к ним подойти побоялся.
— Правильно сделал.
— Думаешь — это убийство?
— Можно выстроить непротиворечивую версию. В этом случае свидетелю просто бешено повезло. А что при нем было?
— При бомже? Мешок пустых бутылок и горсть насекомых.
— Мы, с вашего позволения, поработаем в этом направлении.
Сидоров посмотрел скептически.
— Надеешься узнать что-нибудь про человеческий призрак?
— Он не призрак. Он где-то жил… спал. Где-то собирал эти самые бутылки. У него могут быть соседи по ночлежке, какой-нибудь немудреный скарб. Его должны были расспрашивать, откуда у него эти язвы…
— Ну да… резон есть. Хотя при таких язвах его могли гнать отовсюду, опасаясь заразы, и он мог жить один. Я бы прогнал.
— С трудом представляю вас бомжем, Игорь Станиславович.
— Я тоже. М-м… да. Работенка у вас. Иногда я тебе не завидую. Ковыряться в бомжатниках и трупах — бр-р-р!
— Для дела можно и поковыряться. Кстати, нам бы в помощь милицию организовать. Только не в виде облавы, а то все бомжи разбегутся. Нам участковые нужны… ну и пару толковых ребят от каждого отделения.
— Сделаем… позвони завтра.
— По розыску Рустиани ничего нет? Хорошо прячется, гад. Тогда я, пожалуй, откланяюсь, с вашего позволения.
— Так рано? Куда это ты?
— Интимные дела. Гидроколонотерапию одному клиенту делать.