Пятьдесят оттенков серого
Шрифт:
Ему смешно? И почему я, идиотка такая, улыбаюсь в ответ?
— Не знаю, сколько их было, у меня нет привычки делать зарубки на столбике кровати.
— Я о порядке цифр. Десятки? Сотни?.. Тысячи?
С каждым вопросом мои глаза расширяются.
— Господи помилуй! Десятки, остановимся на десятках.
— Все сабы?
— Да.
— Хватит ухмыляться, — говорю я грозно, безуспешно пытаясь нахмуриться.
— Не могу, ты такая странная.
— Странная означает особенная?
— И то, и другое.
Он повторяет мои слова.
— Кажется, вы мне дерзите.
Кристиан целует меня в кончик носа.
— Приготовься, Анастейша. То, что я скажу, потрясет тебя. Готова?
Я киваю, сохраняя на лице глуповатое выражение.
— Все сабы профессионалки. В Сиэтле и окрестностях есть места, где этому учат.
Что?
— Ой.
— Увы, я платил за секс, Анастейша.
— Нашли чем гордиться, — бормочу я надменно. — Вы были правы, я потрясена. И злюсь, что мне нечем потрясти вас в отместку.
— Ты надевала мое белье.
— Неужели это вас шокировало?
— Да.
Моя внутренняя богиня в прыжке с шестом берет отметку в пятнадцать футов.
— А знакомиться с моими родителями пришла без трусов.
— Чем привела вас в шок?
— Да.
О боже, отметка повышается до шестнадцати футов.
— Выходит, все мои достижения в этой области связаны с нижним бельем.
— Но самый большой шок я пережил, когда ты призналась, что девственница.
— Да уж, на вашу физиономию в этот момент стоило посмотреть, — хихикаю я.
— Ты позволила мне отходить тебя стеком.
— Как, и это было шоком?
— Да.
Я усмехаюсь.
— Можем повторить.
— Я очень на это надеюсь, мисс Стил. Как насчет ближайших выходных?
— Хорошо, — смущенно соглашаюсь я.
— Правда?
— Да, я снова войду в Красную комнату.
— Ты называешь меня по имени.
— Шокирует?
— Шокирует то, что мне это нравится.
— Кристиан.
Он усмехается.
— На завтра у меня кое-какие планы.
Его глаза возбужденно горят.
— Какие планы?
— Пусть это будет сюрпризом, — мягко говорит он.
Я поднимаю брови и одновременно зеваю.
— Я утомил вас, мисс Стил? — насмешливо интересуется Кристиан.
— Ничего подобного.
Кристиан наклоняется надо мной и нежно целует в губы.
— Спи, — приказывает он и выключает свет.
Я закрываю глаза, усталая и пресыщенная, ощущая себя в самом центре циклона. Однако, несмотря на все, что он сказал и что утаил, я никогда еще не была так счастлива.
Глава 24
Кристиан в облегающих рваных джинсах стоит в железной клетке и смотрит на
— Тебе, — говорит Кристиан, его язык ласкает небо на первом звуке.
Я хочу шагнуть к нему, но невидимая сила удерживает руки. Пустите меня!
— Ешь, это тебе, — улыбается он маняще.
Я тянусь к ягоде, но тщетно… пустите же! Хочу кричать, но из горла не вырывается ни звука. Кристиан протягивает руку, подносит ягоду к моим губам и произносит, смакуя каждый звук моего имени:
— Ешь, Анастейша.
Я открываю рот и кусаю, клетка исчезает, мои запястья свободны. Я тянусь к нему, пальцы слегка касаются волос на груди.
— Анастейша.
«Нет!» Я издаю стон.
— Проснись, детка.
«Нет, я хочу тебя коснуться!»
— Вставай.
«Нет, пожалуйста!»
Я с трудом разлепляю глаза. Кто-то тычется носом мне в ухо.
— Вставай, детка, — шепчет нежный голос, растекаясь по жилам, словно расплавленная карамель.
Это Кристиан. За окном темно, образы из сна не отпускают меня, дразня и смущая.
— Нет…
Я хочу назад, в мой удивительный сон, хочу прижаться к его обнаженной груди. Зачем он будит меня посреди ночи? Вот черт. Неужели ради секса?
— Пора вставать, детка. Сейчас я включу лампу, — тихо говорит Кристиан.
— Нет!
— Мы встретим с тобой рассвет, — говорит он, целуя мои веки, кончик носа и губы.
Я открываю глаза.
— Доброе утро, красавица, — шепчет Кристиан.
Я издаю жалобный стон, а он лукаво улыбается.
— Я гляжу, ты не ранняя пташка.
Кристиан склоняется надо мной. Довольный. Не сердится. И он одет! С головы до ног в черном.
— Я решила, ты разбудил меня ради секса, — бормочу я.
— Анастейша, я всегда не прочь заняться с тобой сексом. И меня трогает, что ты разделяешь мои желания, — сухо говорит он.
Постепенно глаза привыкают к свету. Кристиан выглядит довольным… слава богу.
— И я не прочь, только не так поздно.
— Сейчас не поздно, а рано. Вставай, нам пора. Секс переносится на потом.
— Какой сон мне снился… — капризно тяну я.
— И что тебе снилось?
Кристиан само терпение.
— Ты.
Я вспыхиваю.
— И чем я занимался в твоем сне на этот раз?
— Кормил меня клубникой.
Его губы кривятся.
— Доктор Флинн целый день ломал бы над этим голову. А ну-ка, вставай и одевайся. И никакого душа — мы примем его после.