Пятьдесят

Роуд Макс

Клайв хотел что-то сказать, но он жестом остановил его:

Подожди, потом спросишь! Слушай дальше внимательно. Под действием этого знака зеркало прояснится, и в течении десяти секунд будет открыт проход. Выйдите вы из другого зеркала, расположенного в музее истории твоего города, вот и всё.

Что это еще там за зеркало, в музее?
– спросил пораженный Клайв. Он представлял себе все несколько иначе и его удивила легкость и простота такого варианта.

Старинное зеркало из Германии, привезенное с собой одним из богатых переселенцев. Впоследствии оно попало в музей, но функцию свою выполняет до сих пор исправно.

А почему ты не можешь переходить через него?

Меня нет, и не может быть в зеркалах, любознательный мой родственник!
– усмехнулся Грюнфельд.
– Мое отражение есть только в одном маленьком зеркальце,

и этого вполне достаточно. Но ты задаешь много вопросов — мне кажется, что тебе пора к своим друзьям.

Когда мы вернемся назад? Я имею ввиду, какое это будет время?
– снова спросил Клайв, казалось, даже не обратив внимания на эти слова.

Какое еще время?! Попав сюда, здесь все становятся вне времени, так что дома ты окажешься ровно в ту же секунду, как и пересек черту.

Клайв чему-то улыбнулся, а потом, еще раз посмотрев на Грюнфельда, пошел к двери. Подойдя к ней вплотную и уже взявшись за ручку, он обернулся:

Прощай.

До встречи!
– барон помахал ему рукой.
– Когда-нибудь она обязательно произойдет. Люди смертны, и после этого прискорбного события ты окажешься в этом мире, а уж найти кого-то здесь легче-легкого. Вот потом мы с тобой поговорим, и я посмотрю, как ты будешь тогда оценивать мои поступки, и насколько желанной тебе покажется перспектива вернуться на землю. Есть хорошая поговорка — не суди, да не судим будешь. Так что, до встречи, Клайв!

Помедлив несколько секунд, но так ничего больше и не сказав, Берри открыл дверь и вышел из зала. Видлер ждал его :

Вы готовы, господин Грюнфельд? Можем идти?

Пойдемте, Видлер, я больше не желаю тут задерживаться ни на минуту, - ответил Клайв, направляясь к следующей двери. Перед выходом он пропустил Видлера вперед и оглянулся — демоны вновь скрестили свое грозное оружие, закрыв проход в покои барона, и так и продолжали стоять, молчаливые и безучастные.

Обратный путь они проделали быстро, и не надо говорить, какой эффект произвело возвращение Клайва, когда он сообщил друзьям о случившемся. Они смотрели на него совершенно безумными от счастья глазами, и не находили слов, чтобы передать свои чувства. Конечно, многое Клайв им не сказал, и оттого ощущение победы и выполненного долга было абсолютно беспредельным. Глория бросилась к нему на шею, покрывая лицо поцелуями, а Манхабата даже заплакал, не найдя сил сдержаться. Однако, медлить они не стали, и вскоре отряд уже шел вперед. Снова поднявшись на третий этаж, процессия, возглавляемая Видлером, проследовала тем же коридором, ведущим к донжону, но не дойдя до входа в него около тридцати метров, они свернули в сторону. За обычной дверью скрывалась целая череда одинаковых комнат, каждая из которых была надежно заперта, но Видлер имел при себе все необходимые ключи и миновав последнюю из них, они очутились в большом, совершенно круглом, помещении. Его стены, пол и потолок, не имея никаких украшений, были покрыты слоем темно-серой глины, создавая стойкое ощущение большого сухого колодца. Вдоль стен стояло три разноформенных, затемненных зеркала, в точности повторяя описание Грюнфельда.

Вам сюда, - Видлер встал рядом с одним из них.

И тут произошло неожиданное. Клайв внезапно выхватил из кармана свой ройтер и выстрелил из него в Видлера — тот, ничего не успев сделать, пошатнулся, а затем начал медленно оседать.

Ты что?
– закричала Глория, в то время как остальные, буквально остолбенев, смотрели на тело Видлера, быстро лишавшееся своей оболочки, обнажая желтые кости.

Тише!
– Клайв приложил палец к губам.
– Давайте мне свои ройтеры, да побыстрее. Глория, милая, я потом все расскажу.

Что ты задумал?
– спросил Мэнгрум.

Меня тут попытались выставить дурачком, - ответил Клайв, беря ройтеры Борса, Манхабаты и Глории.
– Так вот, мне это не нравится. Я сам буду решать, как мне поступать - барон жестоко ошибается на мой счет. Я же человек, - он подмигнул им.
– а значит, фальшивить мне заложено самой природой. Подождите меня здесь, друзья, я скоро вернусь.

С этими словами он, держа в каждой руке по ройтеру, и имея в запасе еще два, повернулся к ним спиной и быстрым шагом пошел назад. Миновав все двери, он осторожно выглянул в коридор, и не увидев там никого, кроме каких-то двоих стражников, решительно вышел наружу и пошел в сторону донжона. Через несколько секунд эти двое лежали на полу, а Клайв уже вступил на знакомую винтовую лестницу, ведущую наверх. Ройтеры

прекрасно справлялись со своей задачей, позволяя действовать максимально эффективно и совершенно бесшумно. Легуон и Дектор, охранявшие вход в покои барона, несмотря на некоторые опасения Клайва, тоже не смогли сопротивляться их разрушительному воздействию. Внезапно появившись перед ними, он несколько раз выстрелил в них с обеих рук, и демоны повалились на пол, не успев даже понять, что происходит. Резко открыв дверь, Клайв вошел в покои - Грюнфельд был на месте и, стоя возле одного из сундуков, он внимательно перебирал его содержимое, утапливая пальцы в массе драгоценных камней и украшений.

Что еще такое?
– недовольно проворчал он, поворачиваясь на звук открывающейся двери, а увидев Клайва, на его лице отразилось крайнее удивление.

Ты что-то забыл?

Берри, не говоря ни слова в ответ, и не давая ему опомниться, быстро шагнул вперед и выставив вперед оба ройтера, разрядил их в упор в тело барона. Тот резко отпрянул, а затем упал на колени и пополз, стараясь добраться до одной из колонн, видимо, желая хоть где-то укрыться. Было видно, что ему очень тяжело даются эти движения, но барон боролся изо всех сил - не желая сдаваться, он глухо рычал, но упрямо, не оглядываясь, двигался к своей цели. Между тем, Клайв, спокойно отбросив в стороны разряженные ройтеры, и достав еще два, методично разрядил их в спину Грюнфельда. Тот дико завопил и, корчась, упал на бок. Его лицо полностью утратило прежний, холеный, вид - волосы вместе с кожей сползали по лицу, обнажая тем самым омерзительный желтоватый череп. Оголенную до кости нижнюю челюсть больше ничто не держало, и она откинулась вниз, позволяя вывалиться наружу длинному желтоватому языку. Всё это напоминало Клайву процесс, который он уже видел некогда на фотографии, когда держал ее в руках в доме Адамсов, но сейчас это не произвело на него ни малейшего впечатления. Оставив барона лежать на полу, он пошел к картине, висевшей на противоположной стене, и сняв ее, перевернул. На обороте он видел то самое маленькое зеркальце, в которое когда-то его далекий предок заключил дух барона. Оно было вклеено в самый угол холста, немного уходя под раму, и Клайву пришлось подковырнуть его ножом, чтобы вытащить наружу. Выскочив, оно упало на мягкий ковер, и тогда он сильным ударом каблука разбил его вдребезги, а потом еще несколькими ударами довершил начатое, превратив хрупкое стекло в тысячу мелких осколков, хаотично рассеянных вокруг.

Глава 19. Возвращение.

Счастливо оставаться!
– сказал Клайв, подойдя к телу Грюнфельда, которое окончательно лишилось плоти и теперь мешком, безжизненно, лежало на полу.
– Нас двоих на земле было бы слишком много, барон. Вы выполнили свою задачу и больше не нужны. Слишком большие и совершенно не нужные жертвы были принесены, чтобы я позволил вам довести счет до пятидесяти. Ваши методы не годятся в современном мире — нам нужны сторонники, живые сторонники, а вы вселяли в людей страх и ненависть. Это неплохие чувства, но они отрицательны, в отличие от простой человеческой благодарности и почитания, рожденных после выполнения маленьких человеческих желаний. Я справлюсь со своей задачей лучше вас!

Он вытащил из-за пояса палаш, намереваясь разрубить лежавшие перед ним останки на куски, но, уже размахнувшись, внезапно передумал и, ничего больше не говоря, пошел к двери.

На обратном пути он встретил несколько обитателей замка, но они, словно зная о произошедших изменениях, только почтительно кланялись ему, сразу отходя в сторону, и вскоре Клайв вновь присоединился к своим друзьям. Услышав приближающиеся шаги, они вновь вскинули оружие, готовые отразить возможное нападение, и сложно было передать те чувства, которые охватили их, когда впереди появился Клайв. Вероятно, нечто подобное испытывает человек, который ждет сурового приговора суда, а вместо этого приходит полное оправдание.

Черт возьми!
– крикнул Мэнгрум.
– Мы уже думали, что конец! Там такие вопли раздавались, куда ты ушел... что ты с ними сделал?

Я ничего не слышал, - Клайв немного удивился.
– Но сделал я немало — Грюнфельд больше нам не помеха.

Ты справился с ним один?

Больше о нем никто не услышит, - улыбнулся Клайв.
– Этого достаточно.

Он хитро посмотрел на Глорию:

Всё в порядке!

В ответ она улыбнулась и еле заметно кивнула. Клайв подмигнул ей, а затем снова обратился ко всем: