Пятерка
Шрифт:
— Тебе приснился сон, — тихо сказала Берк. — Только и всего.
— Да, сон. Но послушайте… если вы… если вы туда поедете, на это место… она же еще там будет? И все будет такое же?
— Да, — ответил ему Кочевник. — Будет.
— Вернитесь… и проверьте, — попросил Джордж.
Кочевник понятия не имел, о чем он говорит. Уж точно пора было уходить.
— Возьмите «Жестянку». Старый боевой конь. Ни на что не годится… но за музыкой идет.
— Мы не можем, — ответила Ариэль. — Это твоя машина.
— Со мной все. Помнишь, Джон? — Голос его слабел, глаза закрывались
Вошла молодая рыжая докторша.
— Джордж, — сказала она небрежно и дружелюбно, — боюсь, вашим гостям пора уходить. — Она бегло глянула на мониторы и системы.
— Эй! — Джордж высвободился из наваливающейся дремоты. — Я насчет песни. Что я придумал, не хотите?
— Песни? — Кочевник не понял.
Ариэль поняла. Песня, которую начал Майк. Последняя, наверное, песня, которую им предстоит написать.
— Да, Джордж, — ответила она. — Хотим.
— Я добавил… что эта девушка сказала. Тебе, Ариэль. «Счастливый путь тебе и мужества в пути. Тебе понадобится мужество в пути».
Гений-Малыш задумчиво улыбнулся, и глаза у него блестели.
— Сейчас как раз понадобилось, — сказал он.
— Увидимся, когда ты выберешься, — пообещал Кочевник.
Все попрощались. Терри, зашедший последним, последним и вышел. Берк пошла первой, опустив голову.
Ариэль поравнялась с Кочевником. Подавленные, они пришли туда, где ждали их бюрократы в костюмах и новый разъездной менеджер, только что добившийся для них восьмисот долларов за девяносто минут на фестивале «Стоун-Черч» под дневным солнцем.
Глава шестнадцатая
— Расскажите мне что-нибудь про «Стоун-Черч», чего я еще не знаю, — попросил Труитт Аллен.
— А что вы уже знаете? — спросил Кочевник в ответ с сиденья позади Ариэль.
— Ты посмотри, какой дурак! — Аллен ударил по педали тормоза. Красно-лиловый, раскрашенный спреем прицепной дом прямо перед ним резко вильнул в правую полосу, не показав поворота. — Вот ничего меня так не достает, как беспечный водитель.
На бампере прицепа ярко сверкало с десяток стикеров вроде «Ешь меня, а не мясо» или «Стал бы Иисус стрелять?».
Кочевник подумал, что мистеру Перевоспитание Водителей стоило бы реагировать спокойнее, потому что нескончаемый поток больших домов на колесах, домов-прицепов, фургонов «фольксваген», пикапов и всякой четырехколесной ржавой мелочи, едущей по I-10, по мере приближения к перекрестку с I-18 и прямого отрезка до Хила-Бенд становился все плотнее и таких вопиющих событий можно было ожидать все больше и больше.
Оранжевым ориентиром стоял трейлер, свидетельствуя, что они на правильной дороге к старому, доброму, маленькому и домашнему фестивалю Гарта Брикенфилда — так он описал его Аллену по телефону. Да, фестивалю уже тринадцать лет, и маленьким и домашним он давно перестал быть. Шоссе в десять утра во вторник уже было столпотворением. В огромных количествах
«Приятного отдыха в тюрьме графства Пима», — подумал Кочевник.
Но он понимал с беспокойством, что таких любителей музыки будет очень много и не все они съехали в канаву.
Ад ожидался на двухполосной дороге, которая отходит от I-8 через несколько миль к западу от Хила-Бенд и вьется среди холмов до городка Апач-Лип. Погодная дикторша по радио говорила, что будет безоблачное небо и сто градусов в полдень, так что к трем, когда «The Five» выйдет на сцену, будет тоже хорошо за девяносто. [26] Но жара сухая, так что не сварятся, а испекутся.
26
По Фаренгейту. Примерно 38° и 33° по Цельсию.
— А вот у меня вопрос к вам. — Берк впервые заговорила с тех пор, как полчаса назад залезла на заднее сиденье. Она была одета согласно погоде в этот тридцать первый день июля и своему настроению — в черные джинсы и черную футболку без рукавов. Новым элементом ее костюма стала серебряная брошка в виде бас-гитары, купленная вчера в лавочке ремесленника на Северной Кэмпбелл-авеню. — Какой на вас приделать ярлык?
— Ярлык? — Пара пристальных голубых глаз глянула на нее из зеркала заднего вида.
— Как вас называть? — пояснила Берк. — Аллен? Мистер Аллен? Труитт? В смысле, раз вы изображаете нашего разъездного менеджера…
— Нет, — перебил он, и она замолчала сразу, потому что ясно было: когда он говорит это слово, он его говорит всерьез. — Я не изображаю. Уж если я вас прошу… сделать то, что прошу, то я уж постараюсь, чтобы вы на этом денежек заработали. И если Петт здесь не появится, мы будем его ловить в Сан-Диего. Или в Лос-Анджелесе, или везде. Но поверьте мне… Вы слушаете?
Он увидел, что она отвернулась, сделав страдальческое лицо.
— Да, — сказала Берк, но не повернула головы, глядя в окно на белое море песка и чахлую колючую растительность, затемненную зеленым от свежетонированного стекла.
— Поверьте мне, — повторил он, — я это буду делать всерьез. — Ему не надо было говорить ей, что эту роль он очень тщательно проработал с Роджером Честером. Организация — его кумир. Насколько трудной может оказаться работа? — Кстати, как вам кондиционер?
— Класс, — сказал Терри.