Пятеро в звездолёте
Шрифт:
Вдруг Алька увидел Толю: он бегал по пояс в траве возле темно-синего звездолёта, острым носом нацеленного в небо, и ловил бабочек. Трава блестела в лучах света и колыхалась, расступаясь перед ним. Сачка у Толи не было, он ловил бабочек руками и, поймав, относил в звездолёт, и рыжий, веснушчатым нос его при этом горделиво смотрел вверх.
Алька тут же решил помочь ему. Но… Но что если Леночку и впрямь унесёт в небо гигантская бабочка?
Да нет уж. Наверно, пошутила. Наверно, даже на неведомых планетах нет таких сильных, хищных бабочек.
Алька
– Смотри, какую поймал… Нужна? Толя унёс в отсек сразу две бабочки свою и его, – вернулся и сказал:
– Чудо, а не планета!
– А что скажет Колёсников? – спросил Алька. – Леночка тоже в полном восторге от планеты. Это она посадила на неё звездолёт… Знаешь, что она хочет? Она хочет надолго здесь остаться! И меня уже уговаривала… А как ты относишься к этому?
Толя нервно потёр лоб и вздохнул:
– Прекрасная идея… Здесь так хорошо… Здесь столько цветов и бабочек! От благоухания у меня даже с непривычки голова болит…
– Значит, остаёмся здесь? – неуверенно спросил Алька. – Ведь если мы втроём примем решение остаться здесь и проголосуем «за», Колёсников вынужден будет подчиниться; пусть даже он перетянет на свою сторону Жору, нас все равно большинство!
– Это верно, – уже серьёзно сказал Толя. – Здесь хорошо пожить день, два, десять… Боюсь, что потом здесь покажется однообразно. Ведь мы полетели в глубины Вселенной ради того, чтоб постичь…
– Знаю ради чего, не говори! – прервал его Алька. – Идём лучше к озеру, может, Леночка уже кончила купаться… – И Алька громко крикнул.
Она откликнулась, позвала их. Ребята стащили с себя комбинезоны и осторожно, как зимой на непрочную льдинку, ступили на маленький круглый зелёный плотик – лист кувшинки; Толя не без труда перепилил складным ножом толстый, уходящий ко дну стебель листа, и они отплыли от берега. Толя с Алькой – худенькие, загорелые, в одних трусиках – лежали на гладком блестящем листе и гребли руками, а Леночка стояла посерёдке и громко смеялась.
Внезапно на берегу появилась маленькая фигурка Колесникова. Даже издали было видно, что лицо у него сонное, недовольное. Он подошёл к воде, протёр глаза и зевнул.
– Кто посадил сюда звездолёт?
– Я. А что, тебе здесь не нравится? – спросила Леночка. – Раздевайся и плыви к нам!
– А что я тебе говорил? – сказал Колёсников. – Или все вылетело из головы? Никто не имеет права по своей воле садиться на незнакомые планеты!
– А ты? – нашлась Леночка.
– Что – что я? – недовольно шевельнул бровями Колёсников.
– Ты имеешь право садиться, ни с кем
– Ну как тебе сказать, я… – замешкался Колёсников, и Леночка не стала ожидать, пока он выпутается из трудного положения.
– Так вот я и взяла пример с тебя! – засмеялась она. – Разве плохая планета?
– А чем она хороша? – хмуро спросил Колёсников: видно был очень недоволен собой. – Немедленно плывите к берегу! Мы сейчас же улетаем отсюда!
– Мы никуда не полетим! – спокойно сказал Толя, уже не глядя на него, а продолжая лежать на гладком упругом листе и загребая прохладную воду руками.
Так они плавали, наверно, целый час, любуясь голубизной неба, блеском двух светил – ярких маленьких местных солнц, давших этой планете тепло и жизнь, отражением в воде громадных раскрывшихся кувшинок…
Колёсников что-то кричал с берега, приказывал, размахивал руками, но ребята далеко отплыли от него и ничего не могли расслышать. Да и не хотели.
Потом Толя принялся грести руками к берегу, сказав со вздохом:
– Как бы он голосовые связки не повредил…
Скоро ребята стали разбирать его слова, фразы, а потом их громадный лист уткнулся в берег.
– Нечего здесь терять время! – разорялся Колёсников. – Мы не для этого полетели в мировое пространство! Правда, Толя?
Он искал у него поддержки, и Толя ответил:
– Правда… Но цивилизация цветов – разве это плохо?.. Мы решили отдохнуть и пожить здесь… Раздевайся, Колёсников, искупайся с нами и позагорай!
– Я ненавижу купания и загорания во время полётов! – закричал Колёсников. – Здесь вам не Земля! Мы – люди дела… К кораблю! – Он махнул им рукой и двинулся к звездолёту своим медленным неуклюжим шагом, уверенный, что и они следуют за ним.
Но когда шагов через двадцать Колёсников обернулся, он увидел, что они и не думают следовать за ним. Они плавали и ныряли возле своего зеленого плотика, брызгались, и Леночка с радостным испугом визжала.
И тогда Колёсников просто вышел из себя:
– Я вам приказываю! Чтоб через пять минут все были в своих отсеках!
Глава 24
Непослушание
Внезапно Толя понял, почувствовал: вот когда он должен сказать Колесникову все, что он думает о нем. И Толя сказал:
– А ты, пожалуйста, не приказывай и не кричи! Колёсников недоуменно посмотрел на него.
– Если хочешь, мы проголосуем, кто за то, чтобы улететь, – продолжал Толя. – Хочешь или нет?
Колёсников перевёл глаза на другие лица и все понял.
– Не хочу, – сказал он уже совсем другим тоном. – Но вы это всерьёз?
Здесь оставаться? – Он огляделся по сторонам, и, судя по его глазам, все ему здесь было неинтересно и чуждо: и эти склонившиеся над водой цветы, и раскрывшиеся под жаркими лучами громадные голубые и алые кувшинки, и эта пускавшая яркие блики зеркальная гладь озера… Все это, судя по его глазам, не заслуживало внимания.