Пыль Снов
Шрифт:
Авальт окостенел. — Разумеется, Канцлер. Но разве вы забыли последние донесения из Летера? Третий элемент иноземных сил намерен пройти через королевство. Может быть, даже тогда мы сможем сокрушить все три войска, но лишь ценой ужасающих потерь. Более того, мы не знаем, какие соглашения заключены между летерийцами и малазанами — возможно, мы вызовем ту войну, которой так старались избежать…
— В результате все наши ухищрения станут очевидными для так называемых союзников, сафиев и акрюнаев.
— Они поймут, какое предательство
— Давайте сочтем, на один момент, — сказал Рева, — что угрозы Летера не существует, что великому Союзу Болкандо не надо показывать бумажные клыки. Что нам остается? Три разрозненные армии, пересекающие наше королевство. Одна только что разбила нам нос… но похоже, что хундрилы ударятся в бегство, ведь они уже ублажили свою кровожадность. Они возьмут добычу и удерут в Пустоши. Это же будет фатальной ошибкой. Нам нужно всего лишь переместить несколько легионов вашей Третьей Регулярной, занять пограничные форты и рвы — и остатки хундрилов перестанут быть угрозой. — Он воздел палец. — Нужно озаботить командиров: пусть получают выгоду, беря беженцев — хундрилов в рабство.
— Разумеется.
— Тогда продолжим. Нам остаются Напасть и малазане. И те и те, согласно донесениям, вполне цивилизованы. В достаточной мере, чтобы осудить безрассудства хундрилов, даже ощутить ответственность. Они могут, на самом деле, предложить возмещение.
Авальт застыл на месте. — Тогда что с засадой, которую мы запланировали на перевале?
— Я советовал бы оставить всё как есть, Покоритель. По крайней мере пока мы не сможем оценить реакцию Смертного Меча на новости о хундрилах и подлом их вероломстве.
— Надеюсь, вы заверите Смертного Меча о нашем доверии ей лично и всем Серым Щитам, — сказал Авальт. — Мы понимаем, что действия варваров — союзники они или нет — непредсказуемы, и никоим образом не считаем Напасть ответственным за происходящее.
Рева кивал: — Таким образом, после всех наших слов желание перестроить эскорт для нужд обороны покажется всего лишь признаком наших… слишком осторожных характеров.
— И это побудит Смертного Меча помогать нам — из желания избавить нас от возникшей неуверенности.
— Верно. Отлично сказано, Покоритель.
Авальт снова зашагал. — Итак, мы изгоняем хундрилов в Пустоши, потом обращаем в рабство всех, кто сможет вернуться. Мы устраиваем засаду Напасти, в результате чего получаем груды отличного оружия и доспехов — хватит, чтобы экипировать новое элитное подразделение…
— Два подразделения, — напомнил Рева. — Ваша личная гвардия и моя.
— Как договаривались, Канцлер. В итоге нам остается одна армия. Малазане.
— Нужно допускать, что они получат вести о судьбе союзников.
— И отреагируют. Они или ощутят внезапную уязвимость и начнут отступать, или впадут в ярость, что подразумевает агрессию.
— Этих дураков меньше десяти тысяч, — заметил Рева. — Пригласив в союзники акрюнаев и сафиев, мы сможем разделить добычу…
— Я желаю их самострелы, — сказал Авальт. — Не могу и передать, как я разочарован: все попытки выкрасть хоть один провалились. С легионом или даже двумя, вооруженными такими штучками, мы завоюем Сафинанд за месяц.
— Всему свое время, — отвечал канцлер.
— Но всё сказанное подразумевает невмешательство летерийцев.
Канцлер вздохнул, скорчил гримасу: — Лучшие шпионы при тамошнем дворе провалились, а те немногие, которым удалось вернуться, считают: король Теол еще хуже Таркальфа. Бесполезный бормочущий идиот.
— Но вы не убеждены, Канцлер?
— Разумеется, нет. — Он помедлил. — По большей части. Возможно, мы столкнулись с ситуацией, отвратительно напоминающей нашу собственную.
Авальт порывисто вздохнул, словно примерзнув к месту. — Толчок Странника! Возможно ли, Рева?
— Хотелось бы знать. Жена Теола Беддикта остается непознанной величиной.
— Но она же не равна королеве Абрастали?
Рева дернул плечом: — Факты, кажется, говорят об этом. У нее нет личной армии. Нет элитного легиона, вроде Эвертинского, или чего-то подобного. Если у нее есть шпионы — а у какой королевы их нет? — они занимаются только наблюдением, а не активным саботажем.
— Однако, — встрял Авальт, — кто-то охотится на ваших шпионов…
— Даже в этом я не убежден. Они умирают при таинственных обстоятельствах — ну, обстоятельствах, таинственных для меня. Трагическое невезение. Снова и снова. Словно каждому уделил персональное внимание сам Странник.
— Что за тревожная мысль, Канцлер!
— Ну, к счастью, ни один не был задержан и допрошен. Выпадающие на их долю случайности приводят к внезапной смерти.
Авальт нахмурился: — Единственное объяснение данной ситуации, Канцлер, таково: наша сеть настолько изучена летерийцами, что им уже нет нужды публично разоблачать или тайно пытать шпионов. Да, такая мысль промораживает до костей.
— Вы подразумеваете, что летерийцам удалось проникнуть в их ряды. Но не разумнее ли предположить, что проникновение произошло из нашего королевства?
— Разумеется, не шпионам Таркальфа…
— Нет, они у нас в кулаке. Но, друг мой, разве не следует считать несомненным наличие во дворце Теола собственных шпионов королевы Абрастали?
— Да, они активно устраняют соперников. Это кажется до ужаса правдоподобным, — согласился Авальт. — Тогда что она замышляет?
— Хотелось бы узнать. — И Рева подался вперед, устремив на Авальта суровый взор: — Убедите меня, Покоритель, что нынешняя ситуация никоим образом не побудит Королеву выйти на первый план. Что мы никогда не дадим ей повода выбросить бесполезного супруга вон и прозвонить сбор.