Пылай, огонь (Сборник)
Шрифт:
— Дорогая девочка, как хорошо, что я нашла тебя!
— Могу ли я осведомиться, что послужило причиной смерти вашего мужа? — спросил Холмс, внимательно наблюдая за ней.
Баронесса снова густо залилась краской и в полном смущении уставилась на нас.
У него сдало сердце, — еле слышно сказала она. Я кашлянул, чтобы скрыть свою растерянность, а Холмс поднялся на ноги.
— Примите мои соболезнования. Ну что ж, похоже, что наши дела тут окончены, Ватсон, — небрежно сказал он и, как мне показалось, даже с облегчением. — Вот мы и разрешили эту маленькую загадку. — Он сделал жест в сторону Норы Симмонс. — Мадам, нам очень жаль, что мы нарушили ваше уединение в печали и злоупотребили вашим драгоценным временем.
— Но. вы же, конечно, не заберете ее у меня! — вскрикнула баронесса, тоже поднимаясь. — Я только что обрела ее, и, заверяю вас, мистер Холмс, без нее я буду несчастлива.
— Она вряд ли сможет принести вам пользу в ее нынешнем состоянии, — сухо заметил Холмс, — так как сама нуждается в заботе и попечении. — Он снова протянул руку.
— О, но я могу сама ухаживать за ней, — энергично запротестовала баронесса. — Разве я не говорила, что она скорее моя компаньонка, чем горничная. — У нее был такой страдающий голос, что я уже был готов пойти ей навстречу и как врач-профессионал убедить Холмса, что любовь и забота порой могут принести результаты там, где медицина бессильна. Но он резко прервал хозяйку дома.
— Боюсь, что в настоящее время такое решение невозможно, ибо ваша горничная находится на попечении доктора Зигмунда Фрейда из больницы «Алгемайнес Кранкен-хаус». Мы взяли на себя большую смелость, без его разрешения доставив ее сюда. И я бы не пошел на это, не будь уверен, что тут ее удастся опознать.
— Но...
— С другой стороны, думаю, что мне удастся убедить доктора со временем передать эту женщину на ваше попечение. Не сомневаюсь, что в Провиденсе вы уделяли внимание делам церкви, заботясь о сирых и убогих, не так ли?
— Я была очень активна в благотворительных мероприятиях такого рода, — торопливо ответила баронесса.
— Не сомневаюсь. Вы можете быть совершенно уверены, что я сообщу этот факт доктору Фрейду, и, конечно же, он примет удовлетворяющее вас решение, когда зайдет речь о дальнейшей судьбе его пациентки.
Она собралась что-то ответить, но Холмс мягко дал ей понять, что спешит, и мы покинули этот дом вместе с несчастной Норой.
Фиакр ждал нас там, где мы его оставили, и, оказавшись в нем, Холмс, наконец, позволил себе облегченно засмеяться.
— Весьма интересное представление, Ватсон. Полное нервного напряжения и выдумки, которой может позавидовать сама Эллен Терри. Конечно, они подготовились к такого рода событию. Женщину, чувствуется, хорошо натаскали.
— То есть она обманывает нас? — Казалось почти невероятным поверить, что эта величественная женщина — мошенница, но Холмс лишь устало склонил голову, просыпав несколько крошек табака из трубки, когда кивнул в сторону нашей пассажирки.
— Вот эта женщина и есть баронесса фон Лейнсдорф, и ей завещано все имущество, — серьезно добавил он. — Теперь, прежде чем завершить это дело, нам придется восстановить сначала ее права, если не здоровье.
— Откуда вы знаете, что та, другая, лжет?
— Вспомните, как она себя вела — в дополнение к этой невероятной истории о горничной, бесследно исчезнувшей из дома, когда у хозяина случился сердечный приступ.
Кивнув, я согласился, что и мне эта история показалась достаточно неправдоподобной.
— Может быть, есть какая-то связь между событиями, которыми мы занимаемся, и она поможет нам понять ее поведение, — предположил я, пытаясь сформулировать появившуюся гипотезу.— Может быть...
— Может быть, — улыбнувшись, согласился он.— И уже есть некоторые факты, убедительно подтверждающие вывод, к которому я пришел.
— И что же это за факты? — не без скепсиса спросил я.
— Интересно узнать, — ответил он, протягивая мне телеграмму и пропустив мимо ушей недоверчивые нотки в моем голосе, — что Слейтеры из Род-Айленда вот уже в течение двухсот лет принадлежат к религиозной секте квакеров. Квакеры проводят свои собрания, не посещают церковь и не занимаются благотворительностью. И это совершенно точно, — добавил он, поворачиваясь, чтобы взглянуть в окно.
На этот раз мне не удалось скрыть удивления, но, прежде чем я нашелся с ответом, он снова заговорил:
— И кстати, я только что вспомнил, где нам доводилось раньше видеть графа фон Шлиффена.
— Какого графа?
— Фон Шлиффена, джентльмена, миновавшего нас, когда мы входили в дом. Его изображение появилось в «Таймсе» несколько месяцев назад. Разве вы не видели его? Если мне не изменяет память, он был назван главой германского генерального штаба.
13
Шерлок Холмс теоретизирует
С бокалом красного бургундского Шерлок Холмс стоял в кабинете на Бергассе, 19, у камина, опершись локтем на его верхнюю мраморную доску.
— По завещанию все переходит к новой баронессе, — сказал он.
Оторвавшись от своих записок, доктор Фрейд со страдальческим выражением лица взглянул на него.
— Если вы заранее знали содержание завещания, могли бы сказать мне об этом, — вежливо заметил он. — А так мне пришлось отменить прием пациента. Но вы убедили меня, что поход в нотариальную контору имеет огромное значение.
Холмс только рассмеялся на вежливый упрек в его адрес и поднял руку.
— Я не сомневаюсь, что вы простите меня, доктор. Мною руководило не столько знание, сколько убеждение.
И вы отнюдь не потратили впустую свое утро — доставленные вами данные подтвердили все мои подозрения. Я должен принести вам свою благодарность. Если бы я бегло говорил на немецком, то никогда не позволил бы себе оторвать вас от пациентов. Доктор Ватсон может подтвердить, что я никогда не мешаю его занятиям без убедительных причин. Так вы прощаете меня? Отлично!