Пылающая башня
Шрифт:
– Ты же за других отвечаешь. Кого, кроме тебя, привлекут за несчастный случай? И срок запросто получить можно.
– Может, мне из дому не выходить? Тогда уж точно не попаду в историю. Ты ведь знаешь: сидя в кресле, такой, как я, бабок не закалымит.
– Ну что ты за человек такой? Куда ни посмотришь, везде люди в галстуках ходят и сильно не парятся. Поговорят по мобильнику, поставят подпись пару раз, съездят в ресторан на деловую встречу…
А денег куры не клюют.
– Выходит, они умные, а я у тебя дурак.
– Ты
– Только не думай, что кому-то бабки слишком легко достаются. Внешне может быть все цивильно, а под галстуком нервы как струны натянуты.
У меня, если посмотреть, образ жизни поздоровее.
Особенно сейчас – физические нагрузки на свежем воздухе. Всякая гадость ниже висит, а у нас на башне воздух, считай, горный. Если я там долго продержусь, обязательно махнем туда с тобой на пару. Увидишь, какая красотища.
– Со мной на пару в хорошее место уже не махнешь.
Дорогин взялся ее ободрять, настраивать на лучшее. Эта процедура стала привычной. Вроде бы от его слов ничего не зависело. Но каждый раз Тамара слушала их с надеждой, как старую песню про любовь, которая никогда не наскучит.
Попрощавшись, он отправился в Останкино. Второй рабочий день начинался в десять вечера, в этот раз они с Зыгмантовичем должны были отработать ночное восхождение. Именно по ночам Сергею предстояло выполнять свои обязанности проводника.
Белорус уже представил своего преемника дежурным техникам каналов и прочему персоналу.
От них Муму узнал, что Зыгмантович раньше полуночи не появится.
В ночную смену народу на башне находилось меньше и обстановка была поспокойнее. Начальство всех рангов почти полностью отсутствовало, рядовым электрикам и электронщикам не было нужды имитировать бурную деятельность. Пока аппаратура работала нормально, они болтали по телефону с друзьями и знакомыми, играли в преферанс или шахматы, часами разговаривали «за жизнь».
Весельчак по имени Максим с FM-станции «Новая волна» оказался самым словоохотливым. О таких говорят «язык без костей» – можно было подумать, что он не техник, а ди-джей. Рыжий, веснушчатый, в оранжевой майке с эмблемой родной станции, он болтал с Дорогиным, как с закадычным другом.
Пересказывал анекдоты, родившиеся здесь же, среди персонала после пожара.
– Как заявил в интервью мэр столицы Лужкову никакого пожара вообще не было. После отключения электричества за долги телевизионщики пытались передавать сигнал методом древних русичей – столбом дыма.
Сам же первый начинал смеяться, хлопать себя по коленке и трясти рыжей шевелюрой. Дорогин смеяться не мог, не слишком приятные воспоминания были связаны лично у него с тем пожаром.
Но Максим не следил за реакцией собеседника.
Он сам получал кайф, в сотый раз пересказывая анекдот.
– А еще такой, слушай: «На вопрос о ходе расследования
«Из любой трагедии у нас могут сделать хохму», – подумал Дорогин. Он не был ханжой, но все-таки его покоробило.
В ожидании Зыгмантовича Сергей разбирался в хозяйстве, которое ему предстояло унаследовать.
Разноцветные тросы с крючками и карабинами, страховочные ремни, специальные накладки из поролона, мотоциклетные шлемы для безопасности клиентов. Желающие могли взять с собой мелок, чтобы расписаться на бетоне, или крохотный российский флажок, чтобы прикрепить его на верхней точке своего маршрута.
Восхождения временно приостановлены, но уже завтрашней ночью сюда, в служебное помещение, явится первый для Дорогина клиент. Каким он будет, человек, уплативший за удовольствие двенадцать тысяч?
Зыгмантович извинился за опоздание и сразу стал готовиться к «выходу на поверхность». Надел принесенный с собой свитер. В последние несколько суток, вязких от жары, даже ночи не приносили облегчения. Сергей, конечно, помнил свежий ветерок при прошлом дневном старте. И все же трудно было поверить, что сейчас можно замерзнуть.
– Утепляйся, – посоветовал Зыгмантович. – У меня каждый второй клиент являлся в майке и шортах. Некоторые потом даже в свитерах стучали от холода зубами.
Прежде чем одеться, Дорогин размялся – привычный набор растяжек.
– Как тут без меня? – поинтересовался Зыгмантович. – Анекдотов, небось, наслушался. Меня тоже первые дни просвещали. Байки, легенды всякие. Эта башня потихоньку становится похожей на башню старого замка, где в коридорах водятся привидения, а в шкафах стоят скелеты.
– Меня пока не пугали.
Зыгмантович усмехнулся:
– Все еще впереди.
Три года назад человек по прозвищу Муму старался как можно быстрее продвигаться вверх по шахте. Поэтому вызов по рации воспринял с раздражением.
– Видишь их?
– Нет еще.
– Дыму много?
– Пока не жалуюсь, – Значит, должен уже видеть.
– Я пока другое вижу. Трещину в бетоне.
– Большая?
– Приличная. Глаза слепит.
Трещина находилась выше метров на двадцать.