Пылающие души
Шрифт:
Он обмяк в руках Томаса, продолжая надрывно всхлипывать. Несколько минут в комнате было тихо, слышался лишь плач Майлса. Внезапно Томас обернулся к Дереку и произнес:
— Он сказал правду. — И замолчал.
Майлс перестал рыдать и смотрел в окно, стыдясь своей вспышки.
Дерек оделся и со спокойной решимостью оглядел собеседников.
— Джентльмены, я внимательно выслушал вас, но остался при своем мнении. Насчет Джулии можете поступать, как вам вздумается, а я намерен уйти воевать. Я буду бороться за дело Юга до тех пор, пока не исчезнет надежда. Когда же надежды не останется, я буду молиться Богу,
Он повернулся к двери, но Томас окликнул его:
— Как же вы намерены поступить? Вновь прорывать блокаду? Стало быть, вы не поможете нам найти Джулию?
Дерек глубоко вздохнул, расправив широкую грудь.
— Я сказал, что уйду воевать — по-своему. А что касается Джулии… она постоит за себя. Сейчас мне некогда играть в благородство и галопом мчаться на помощь.
Томас взял его за плечо, не давая уйти:
— Вы так и не ответили. Чем вы намерены заняться? Дерек устало обернулся:
— Я буду воевать так, как считаю нужным. Если хотите, можете присоединиться ко мне. — Открыв дверь, он вышел в коридор.
Томас повернулся к Майлсу:
— Что будем делать дальше? Думаешь, надо пойти следом за ним?
Майлс беспомощно пожал плечами:
— Можно еще раз попытаться уговорить его отправиться на поиски Джулии. Но одно я знаю точно: он отомстит янки, и я должен последовать его примеру. Мы едем с ним.
Они поспешно начали собираться, надеясь догнать Дерека.
Очутившись в коридоре, Дерек прислонился к выцветшим обоям, вытащил длинную тонкую манильскую сигару и прикурил ее. Майлс с Томасом догонят его — в этом Дерек не сомневался. Может быть, где-нибудь они встретятся с Джулией. А пока надо выяснить, что мучает его, чем можно утолить этот голод, но самое главное — заставить янки поплатиться за все.
Да, подтвердил внутренний голос, они поплатятся и за то, что сделали с Джулией.
Глава 29
Джулия давно потеряла счет времени. Дни ничем не отличались друг от друга, сливались в недели, терялись в памяти.
Гордон поселил ее в одном из самых фешенебельных отелей Ричмонда. Джулия не могла пожаловаться на недостаток удобств, однако комфорт давно утратил для нее значение.
Лютер сопровождал ее на прогулках, постоянно повторял, что она похудела, и уговаривал опустошать тарелки. Без Лютера ее жизнь стала бы невыносимой. Он продолжал одурманивать опиумом увлеченных Джулией конфедератов, чтобы не допустить насилия.
Он сам был влюблен в нее — Джулия давно поняла это. Много раз он пытался объясниться, но умолкал. Джулия была благодарна Лютеру за то, что он не стремился облечь свои чувства в слова. Он был верным, преданным другом, без которого жизнь Джулии наверняка превратилась бы в нескончаемый ад, и все же думать о любви ей не хотелось.
Любовь… Неужели она и вправду существует? Джулия горько улыбнулась. Конечно, она любила Майлса и искренне оплакивала его. Когда-то ей был небезразличен и Томас, но ненависть к его матери помешала им соединиться. Господи, как давно это было! Неужто когда-то она наслаждалась солнцем, теплом, летним ветром, ощущением счастья? Наверное, это было в другой жизни.
Мысли о Дереке неотступно преследовали ее. Оказаться бы вновь в сильных объятиях, уткнуться лицом в широкое
Внезапный стук в дверь вывел Джулию из задумчивости. Близился полдень, а она до сих пор не оделась. Запахнув на груди кружевной воротник халата, она произнесла:
— Кто там?
— Это Лютер, Джулия, — послышался дружеский хрипловатый голос, и Джулия разрешила ему войти.
Лютер принес поднос с завтраком.
— Должно быть, ты проголодалась. Я решил не будить тебя. Прошлая ночь выдалась нелегкой.
Джулия нахмурилась и отвернулась, не желая вспоминать о прошедшей ночи. Офицер наотрез отказывался от вина, и ей пришлось потрудиться, чтобы, в конце концов, уговорить его. Все это время он так ласкал ее нагое тело, что Джулия опасалась самого худшего. Ее охватила дрожь. Заметив это, Лютер ободряюще похлопал ее по плечу.
— Все в порядке, Джулия. Помни, что я рядом, в соседней комнате. Если тебе понадобится помощь, надо лишь постучать в стену.
Джулия горько рассмеялась:
— Но если ты примчишься защищать мою давно погубленную честь, замысел майора Фокса станет очевиден, верно? Он придет в ярость и убьет нас обоих. Нет, этого я не допущу. — Она решительно покачала головой. — Хорошо еще, что мне до сих пор удается подпаивать мужчин, играя в опасные игры.
Лютер поставил поднос на кровать. Оглядев тарелку овсянки, омлет и кофе, Джулия пробормотала, что не голодна.
— Попробуй проглотить хоть что-нибудь, — уговаривал Лютер. — Не хватало еще, чтобы ты выбилась из сил. Мой долг — заботиться о тебе. Видишь ли, Фокс воспользуется любым предлогом, чтобы отослать меня подальше.
— Знаю, — вздохнула Джулия, садясь и принимаясь за омлет. — Ради нас обоих я попытаюсь что-нибудь съесть. Я вовсе не хочу, чтобы тебя отправили на фронт. Мне не улыбается остаться с Вестоном и Гордоном. Ты ясно дал Гордону понять, что если он не оставит меня в покое, ему придется иметь дело с тобой. — Подняв голову, она заметила странное выражение на лице Лютера. Отложив вилку, она настороженно спросила: — Лютер, почему ты так смотришь на меня?
Он прикусил язык, заложил руки за спину, похрустел суставами, глядя в потолок, и, наконец, посмотрел на Джулию в упор:
— Я хочу избавить тебя от страданий. Я увезу тебя отсюда. Джулия вздрогнула — но от чего? От страха или надежды?
Вновь обретя дар речи, она прошептала:
— А ты уверен, что это не напрасный риск? Если нас поймают, мы погибли.
— Уверен, — твердо откликнулся он, — правда, плана у меня пока нет. — Он вздохнул и отвел взгляд от упругой груди Джулии, виднеющейся в вырезе халата. — Я хотел узнать, согласна ли ты бежать со мной. Вчера ночью, лежа в соседней комнате и зная, что делает с тобой этот негодяй… Джулия, я больше не могу. Я чуть не ворвался сюда и не прикончил его. И если бы я знал, как ты отнесешься…