QueenSnake
Шрифт:
– Работа нормальная, – говорил Андрей, один из самых странных таксистов, что она встречала в этом городе. – Много всякой херни, конечно, может случиться, но работа ничего. Меня устраивает.
Они сидели в кафе во время перерыва, что каждому нужно брать иногда, чтобы не сойти с ума в монотонном течении. Андрей напоминал ей какую-то современную версию Че Гевары – с длинными тёмными волосами и неопрятной бородой, с острым лицом и слегка безумными глазами, в милитари безрукавке поверх ковбойской рубахи. Движения его были резки, и ей не составляло труда
– Я много мест поменял в Америке, – говорил он. – Был в Оклахоме, в Канзасе, работал на ферме среди полей, разные работы перепробовал. Скажу тебе, что тут не худшее место. Деньги можно зарабатывать приличные, да и город оживлённый. Люблю наблюдать за тем, как тут жизнь идёт.
– Парни говорили, что ты вроде как ветеран, – спрашивала она, помешивая кофе в бумажном стакане. – Это правда?
– Было дело, – кивнул он, сразу же заметно помрачнев. – Слышала про Чечню?
– Ну, вроде что-то слышала.
– Во вторую войну ездил. Мне тогда девятнадцать было.
– Тебя призвали или как?
– Нет, я по контракту. Просто я такой человек, что мне на месте не сидится. Услышал о том, что там делается, и решил своими глазами увидеть. Хотел понять, кто там прав, а кто не прав.
– И понял?
– Да нет там никакой правды и никакой справедливости… Слушай, давай не будем об этом. Тут совсем другая жизнь.
– Ладно. Я только так спросила.
Некоторые любили вспоминать прошлое, свою жизнь до пересечения океана, но для многих это было скорее неприятно, как тяжесть, что не даёт двигаться вперёд.
– Хорошо, что «Лифт» выдал тебе лицензию, хотя у тебя местным правам ещё года нет. Они часто идут на такие вещи, потому что им позарез нужны водители для конкуренции с грёбанным «Убером», демпингуют как могут. Из-за этого под их логотипом кто только не катается… бывшие наркоманы, уголовники, а то и ещё кто похуже.
– Ну, спасибо.
– Я не о тебе говорю. Зачем ты вообще, кстати, сюда сунулась?
– Деньги нужны.
– Ладно, дело твоё. Рассказать что-нибудь о работе? Движение тут обычно спокойное, хотя полно дебилов… подрезают, лезут со всех щелей. Самое хреновое тут – эти чёртовы рейтинги. Пассажиры ставят тебе оценки, как ты знаешь, и от этих грёбанных оценок зависит почти всё. Если свалишься вниз по рейтингу, то будет хреново.
– И какие критерии этих оценок?
– В этом-то и дерьмо. Хрен поймёшь, чего хотят эти американцы. Олег говорит, что, типа, нужно быть вежливым, бесплатную воду, там, давать клиентам, но я, вот, вёз несколько дней назад двух человек, и всё вроде хорошо прошло, а потом смотрю – они мне две звезды поставили. Вот, ублюдки. Почему они так?
– Кто их знает? – пожала она плечами.
Ей легко было представить, как он ведёт себя за рулём.
– Разве я что-то неправильно делаю?
– Конечно нет.
– В любом случае, меня работа пока устраивает…
Дмитрий был самым младшим из них и мало что мог ей подсказать, так как сам переехал в Америку лишь несколько месяцев назад.
– Хорошую ты машину отхватила, – говорил он. – То, что нужно для работы. Всего за четыре тысячи? Считай, что повезло.
– У тебя тоже ничего.
– Это ты моей первой тачки не видела. Когда только приехал, мне продали «Сатурн» за тысячу баксов. Слышала о таком? Местная марка. Они делают машины из пластика, бюджетный вариант. Эта штука была крохотной и еле ехала, а, когда в неё набивалось трое мужчин, я едва мог взобраться в более-менее крутую гору. Да, смешно, на хайвэе нам приходилось уступать дорогу даже грузовикам.
– Я поначалу вообще пешком ходила, до работы за полчаса.
– Знакомая история. Тоже брался за первую попавшуюся работу поначалу, в моём случае это был мувинг. Потаскал много всякого за год. Чего мы только не перевозили – пианино, огромные шкафы, оборудование спортзалов, клетки для собачьих питомников. Наконец, смог купить этот «Митсубиси» и заняться уже делом получше. Надеюсь, он хорошо мне послужит.
– У них репутация надёжных машин.
Вода дышала свежестью, по заливу шла мелкая рябь от ветра, налетавшего порывами, а дальше, на той стороне, вспыхивали в солнечном свете бока оклендских небоскрёбов и виднелись очертания Бей-Бридж. Жизнь кипела вокруг. Над водой носились чайки и пеликаны, то и дело мимо проходили туристические судёнышки, белые яхты и сухогрузы. Дети играли где-то за их спинами, они кричали не на английском, а на китайском.
– Никогда раньше не видел океана, – сказал Дмитрий. – В России я жил за сотни километров от моря, и только раз в детстве мы ездил с семьёй на юг. Это было Азовское море. Там очень мелко, можно сотни метров идти по воде, и всё никак не будет достаточно глубоко.
– А я родилась в воде.
– Да ладно.
– Правда. Мама рожала меня в воде. Знаешь, есть такие практики, вроде бы это даже безопаснее для плода. В общем, с тех пор я люблю воду. Много морей повидала в Европе, но на Тихом океане тоже впервые.
– Интересная у тебя была жизнь, не то, что у меня…
– Нравится тебе работа?
– Да, даже очень. Есть, конечно, проблемы из-за языка и того, что города этого ещё толком не знаю, но это всё мелочи. Мне всё здесь нравится.
– Я вижу.
– Думаю, легче переезжать в новую страну, когда ты молод, и у тебя нет семьи. Нам с тобой в этом плане повезло. Ты же, вроде, не замужем?
– Ну, нет.
– Я тоже здесь один. Кстати, не хочешь куда-нибудь сходить в выходные?
– Слушай, давай поговорим об этом в другой раз…
*****
– Ладно, ты была рождена для этого, – сказала Хелен, восседая на пластиковом стуле и оценивающе глядя на неё. – Пожалуй, что так.
– И ты это только сейчас признаёшь?