Раб и Царь
Шрифт:
– И всё? – радостно воскликнул Махмуд.
– И всё. А ты что думал?
– А я-то думал, что кранты, это значит зарезать надо.
– У вас одно на уме, лишь бы зарезать кого. Не надо никого резать. Наоборот. Возьми бутылку хорошего вина, посиди с ним и убеди его ехать домой. Вот и всё.
– Это можно!
– Обожди, я тебе отличного вина дам. Ты такого ещё никогда не пил. Очень дорогое, но для друзей ничего не жалко. Посиди, я сейчас принесу.
Рябой встал и вышел в соседнюю комнату,
В соседней комнате Рябой достал из шкафа бутылку, аккуратно открыл пробку, и, вытащив откуда-то небольшой флакончик, вылил его содержимое в вино.
– Кранты так кранты, – цинично сказал он сам себе, и закрыл бутылку пробкой. Причём так аккуратно, что и догадаться было нельзя, что её открывали.
Войдя в комнату, где ждал его Махмуд, Рябой торжественно поднял вверх бутылку и провозгласил:
– Ура! Насилу нашёл! Последняя осталась. Бери и беги к своему Ибрагиму.
Он подал бутылку Махмуду.
– Иди к нему, выпей с ним и скажи ему то, о чём мы с тобой говорили, понял?
– Понял, – радостно ответил Махмуд.
– Чего же ты ждёшь? Иди же! Никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. – Рябой всунул в руки Махмуду бутылку, и выпроводил его за дверь.
Придя на рынок в свою каморку, Махмуд сел на кровать и стал разглядывать медали, которые были нарисованы на этикетке.
«Интересно, какое оно на вкус?» – подумал он.
Открыв бутылку, Махмуд сделал небольшой глоток.
«Вот уж хрен ему! Сам выпью, а для него и попроще чего-нибудь найду».
Он достал стакан, налил его доверху и с наслаждением выпил.
– Напиток богов.
Не успел он так подумать, как услышал крик хозяина:
– Махмуд, где тебя черти носят?
Махмуд схватил непочатую бутылку обыкновенного портвейна и побежал к шефу.
Войдя к нему, он застал своего хозяина изрядно выпившим и в расстроенных чувствах.
– О! Что это у тебя? – спросил он, глядя на бутылку. – Портвейн? Тьфу, какая гадость. Впрочем, чёрт с ним. Открывай. У меня всё равно всё кончилось.
Махмуду дважды повторять не пришлось. Он открыл свой портвейн и налил себе и хозяину.
– Давай, Махмуд, брат мой, выпьем за нашу родину! Чужие мы здесь с тобой. Представляешь, пришёл ко мне русский, я его накормил, напоил, а он мне вместо спасибо гадости про моего брата говорить стал.
– Про какого брата?
– Про тебя, дорогой. – Ибрагим ласково потрепал Махмуда по голове.
Махмуд даже не придал значения тому, что русский говорил про него какие-то гадости. Он был поражён, что разговор сам ложился в то русло, которое ему следовало задать.
– Такой тост надо выпить стоя и до дна, – уточнил Ибрагим.
Они оба встали и залпом осушили
– Тьфу, дрянь какая, – выругался Ибрагим, – они и вина-то настоящего сделать не могут!
– Вылить? – услужливо спросил Махмуд.
– Наливай, коль принёс.
Махмуд начал наливать. Лицо его внезапно побелело, он схватился за горло и рухнул прямо на стол.
Что бы ни предпринимал Ибрагим для спасения своего «брата» – всё было бесполезно. Вызывать врачей он не стал, так как: во-первых спасти они его уже не могли, а во-вторых, неприятности, которые могли быть в связи со смертью нелегала, были бы очень большие.
Когда Дима проснулся, Махмуд был уже похоронен на кладбище в чьей то могиле, а Ибрагим сидел в своей каморке совершенно пьяный и поминал своего товарища.
– А-а, это ты, русский? – еле-еле выговорил он, когда увидел вошедшего Диму.
– Ты что же, так со вчерашнего вечера из-за стола и не выходил?
– Выходил, дорогой. Со вчерашнего вечера много дел произошло. Помнишь парня, который привёл тебя ко мне? Ты ещё кучу гадостей про него наговорил. Так вот, он умер.
– О Господи! – Дима перекрестился.
– Выпей за него, – Ибрагим протянул ему полный стакан.
Дима выпил и поставил стакан на стол.
– Только больше ничего не говори, – продолжил Ибрагим. – Как видишь, твоя болтовня оказалась полным бредом. Никто не хотел меня убить, и никто не завидовал.
– Однако он умер, – попробовал оправдаться Дима.
– Умер, а не убил себя. Впрочем, никакой разницы нет. Не стало моего брата, а ты, вольно или невольно, о нём плохо подумал перед его смертью.
Дима ещё что-то хотел сказать, но Ибрагим не дал ему.
– Не сработаемся мы с тобой после этого. Уходи, – с раздражением сказал он. – Дам я тебе адресок одной бабы, у неё будешь работать.
Ибрагим открыл блокнот, что-то быстро написал, вырвал листок и всунул его в руки Диме.
– Уходи и больше не попадайся мне на глаза.
Дима молча развернулся и вышел из комнаты. Он бы, конечно, не пошёл ни к какой бабе, но идти ему было некуда, и поэтому ничего не оставалось, как только разыскивать написанный Ибрагимом адрес.
Дима разыскал за городом дом, который был указан на листке, но он был закрыт. Просидев весь день на скамейке возле дома, он только к вечеру увидел одинокую женскую фигуру, которая приближалась к нему.
– Ты кого здесь пасёшь? – спросила женщина, подойдя к нему.
– Мне Рита нужна.
– Ну, я Рита. А дальше что?
Дима протянул листок.
– Ты что, нелегал? – спросила она, прочитав записку.
– Почему нелегал? Вот мои документы. – Он протянул справку об освобождении.