Работа на лето
Шрифт:
— Стоп, как всё? — Мачо поднял глаза. — В собачнике нами взято, если на рубли, около двухсот тысяч…
— Двести одиннадцать тысяч восемьсот двенадцать рублей. Это
уже за вычетом из этих денег, чтобы не путаться, шести тысяч спонсорской помощи, — Тонида покосилась на Генку, тот развёл руками:
— Вот такой я негодяй…
— Так как с этим? — уточнил Мачо.
— Эти деньги предлагаю передать на наш телеканал, — поднял палец Диман. — Они собираются снимать "Волей России", определённый суперпроект… Кто за? Кто против? Кто воздержался? Единогласно за…
… —Я не понял, меня вызвалито зачем? — все уже расходились, Генка задержал Димана.
— А, да, — тот постучал себя по лбу. — Вот, — Диман достал из кармана ведомость и четыре тысячные бумажки. — Расписывайся, это деньги за июнь.
— А? — Генка свёл брови и вдруг рассмеялся: — Знаешь, я совсем забыл, что работаю за деньги… Ну давай…
— Ещё одно, — Диман положил руку на плечо Генки. — Мачо всё разузнал о детдоме в Эстонии и подготовил операцию по вывозу детей. Ты как?..
— Не надо спрашивать, тут нет вариантов, — похмурел Генка.
— Тогда готовься. Выезжаем завтра утром, добираться придётся весь день, будем следы путать тудасюда… Брать с собой ничего не надо. Нас встретят…
ПРИЮТ УБОГОГО ЧУХОНЦА
На станции не было никого, кроме тумана. Водитель автобуса поинтересовался:
— Вам точно сюда, пацаны? Тут не живёт никто…
— А нам никто и не нужен. — буркнул Мачо, выбрасывая наружу палатку. — Мы как раз ото всех подальше хотим отдохнуть.
— Ну ясно, — кивнул водитель. — Только это. Если рыбу ловить с лодки будете, то осторожней, дальше середины не заплывайте. На той стороне Эстония, а эта чухна вообще озверела, хватают не то что за переход границы, а чуть ли не на нашей стороне. Эх, — мужик вздохнул, — было бы у нас правительство, а не… — он дал чёткое определение, — я бы первым в добровольцы записался на ту сторону. У меня отец в войну пацаном был, так он рассказывал, как они на этой стороне все деревни пожгли. Там, на Чудском озере, — он махнул в туман, — острова есть, так вот наших туда переселяли, в лагеря, на голый камень… Не немцы, а эти, чухна, чудь, блин, белоглазая…
— Не будем мы никуда плавать, у нас и лодкито нет, — прервал го Диман. — Ладно, спасибо, пошли мы.
Мальчишки окончательно выгрузились. Задние огни автобуса полностью канули в туман. где-то поблизости мягко шуршала вода Чудского озера. Юрз хмыкнул, потёр шрам:
— Водила точно не заложит, даже если кто и спросит…
Генка огляделся с удивлённым видом:
— Так это, значит, здесь Александр бил немцев, — заметил он слегка обалдело. Диман хмыкнул:
— Да, прямо тут и бил, вон, по кустам валяются… Ох йо!
Мальчишки отшатнулись в разные стороны, хватаясь за но жи; даже Юрз вздрогнул. Из тумана выступила высокая фигура в плаще, в остроконечном шлеме на голове. Понадобилось время — несколько секунд — чтобы понять: перед ними человек в плаще с капюшоном.
— На рыбалку? — тихо спросил человек.
— Вроде того, — отозвался Диман. — Говорят, тут редкая рыба водится. Особенно у эстонского берега. Квартирку не сдадите?
— Почему не сдать? — согласился мужик. — И насчёт эстонского берега поговорить можно…
… Детдом вот тут стоит, — худощавый загорелый мужчина лет сорока, скрывавшийся под плащом с капюшоном, указал здание на плане города, расстелил ещё один лист. — Это схема участка и самого дома. Обозначены места постов охраны, — он достал двойной тетрадочный листок с размашистыми строчками слов и цифр. — А это расписание смен и времени обхода.
Скинувшие куртки мальчишки нагнулись над планом, отставив кружки с обжигающим чаем. Мужчина тем временем достал из ящика вдоль стены и разложил на его крышке четыре обреза помповых ружей и патронташи, чёрные костюмы и шапочкимаски.
— Вопрос в том, как перебраться через озеро, — Диман поднял голову. — Мне сказали, что у вас есть средство…
— Есть, — мужчина присел к столу, налил себе чаю. — Абсолютно на дёжное, можете не беспокоиться. И туда и обратно доберёмся, если не нашумите и нас не бросятся ловить сразу.
— Так, ясно, — Диман вновь вернулся к карте. — К часу мы должны быть на том берегу. Смена охраны… Тогда останутся только посты тут, тут и тут, — он показывал на карте. В час, — он придвинул к себе расписание, — по железной дороге пройдёт состав, это рядом. Двадцать секунд, не больше. За это время мы должны успеть убрать охрану и всех лишних, кто окажется в помещении — «пидагогов» и клиентов, если будут. После этого стрелять нельзя — на другой стороне вдоль путей дома, могут услышать.
— Надо было взять пистолеты с глушителями, — буркнул Генка.
— Нельзя рисковать, — возразил Диман. — Если охрана окажется в жилетах… Внимательно смотрите. Это твой маршрут, Юрз… это твой, Клир… это твой, Мачо… Я на подстраховке на случай если будет клиент с охраной. Располагаемся вдоль забора, начинаем, как только пойдёт состав, без особых команд. Детей выводим через чёрный ход сюда. Тех, кто не пожелает идти, запираем вот тут, в этой комнате нет окон. Шум и панику пресекать тут же. Спальня мальчиков… спальня девочек, одиннадцать и восемнадцать человек. Вот "комнаты отдыха" — их три штуки, их тоже надо осмотреть. Заглянуть в туалет. Вот карцер — сюда тоже. Больше во втором часу ночи детей нигде быть не может. Вот дежурная комната преподавателей… Детей надо будет вывезти сразу, — обратился Диман к хозяину дома. Тот спокойно кивнул:
— Отец Иакинф будет ждать их. Через два часа по прибытии и они в обители — уже в безопасности и в надёжных руках.
— Ну, это мы знаем, — проворчал Диман, — проверили, а то среди вашего брата христианского священника такие есть кадры… Хорошо… Тогда чего ждать? — он посмотрел на часы. — Одиннадцать, пошли готовиться. Через полчаса мы должны выйти…
… Ну и откуда у вас это?
Генка, Юрз и Диман молча созерцали подводную лодку — небольшую, метров шесять длиной, серую, похожую на пиявку. А вот Мачо не удержался от вопроса.
— Немецкая, — коротко ответил переодевшийся в свитер, джинсы и сапоги хозяин дома на берегу. — С войны. Я её только поднял и отладил. Скорость двадцать километров в час, двигатель Стирлинга, замкнутый. Что уж они с ней на Чудском делали — пёс его знает. Но за час с копейками будем на месте.
— Мда, — только и сказал Мачо и почесал затылок…
… В десантном отсеке можно было только сидеть — правда, достаточно прямо. Одновременно было душно и довольно прохладно. Иллюминаторов не наблюдалось. И вообще Генка ощущал себя килькой, которую по ошибке живьём замуровали в банку. В принципе, в подлодках надо соблюдать молчание, но по здравом размышлении ребята решили, что всётаки не война и наверху не шастают германские «охотники» с глубинными бомбами. Поэтому вскоре Диман начал насвистывать, а потом затянул подходящее к случаю: