Работа над ошибками, или Грустная грустная сказка
Шрифт:
— Нет, не думаю, — твердо начала я, — я пойду в Чэно-Куа без Ши. Мы найдем и вернем Пату, для неё это будет лучшее лекарство.
Магистр положил мне руку на плечо, меня тряхануло словно под током. Я посмотрела на Магистра, он как-то грустно улыбался.
— Если это, возможно, я хотела бы увидеть Ранх-ба и Ев-Ган, перед тем как отправлюсь в черный город.
— Это невозможно. Мой молочный брат и твой друг отправились в дорогу. Тебе придется идти в черный город, не попрощавшись с ними.
Я смотрела на Магистра.
— Мне нравится твой
Мы прошли несколько комнат и вошли в залу, облицованную белым кафелем. Посередине стола стояли три стола, наподобие тех, что я не раз видела в анатомических театрах, когда училась.
— Ни-Кит, — позвал Магистр.
— Сейчас, Ане, я выйду, — донесся откуда-то голос.
Через минуту перед нами предстал молодой человек с двумя огромными ножами.
— Я не понял, а почему одна? — спросил он.
— Так получилось, — ответил Магистр.
— Ладно, — недовольно сказал Ни-Кит и обратился ко мне:
— Как зовут?
— Сиэт-Лаа-Н-га, можно просто Сиэт.
— Сработаемся, — весело заключил парень.
— Ложись на стол Сиэт, — скомандовал он.
— Боли не будет, — шепнул мне Магистр.
Я подошла к столу и легла. Страшно не было, ножи меня не пугали, мною двигало желание спасти Пату и вернуть Ши к жизни.
— Главное, когда попадешь туда, не двигайся с места, иначе пропадешь, — весело сказал Ни-Кит, — начнем благословясь, — сказал он.
Я закрыла глаза, а когда открыла их, то ничего не увидела, зато меня оглушило обилие звуков. Я стояла как вкопанная помня о напутствии Ни-Кит. Вскоре он явился с факелом в руках.
Сцена 6 "Черный Город"
— Ну, что? Пойдем искать нашего принца? — спросил Ни-Кит.
— А где? Я вот ума не приложу.
Ни-Кит усмехнулся.
— Это-то не самое сложное. Высланные живут в трех районах. За ними никто не следит. Из Э-Ма-Куа трудно убежать, а отсюда это может сделать только один человек — я, — не без гордости сказал Ни-Кит, — знаешь, сколько мне лет?
Я пожала плечами:
— Ну, 14 на вид.
Ни-Кит от души расхохотался:
— А 414 не хочешь? — посерьезнев, он продолжил. — Я сам не помню толком. Я один такой на земле теперь. Когда меня первый раз убили, кстати, в застенках Э-Ма-Куа, я попал к какому-то старику. Он посмотрел на меня и сказал, что мол, ты, юнец, из бессмертных Леко-И-Вес-Та, талант, мол, у тебя такой. Я ему говорю, а как к жизни-то вернуться? Он мне, есть тут один такой, добровольно от таланта отказался. Отвел меня к другому старику, тот меня обучил, как возвращаться к жизни. Да не только как себя воскрешать, но и других. Вот. Так сюда и мотаюсь, мне нравится, не жалуюсь, — улыбнулся Ни-Кит.
Я только кивала, его болтовня успокаивала.
— Сейчас пойдем на Запад, там самый большой район ссыльных.
— Надо торопиться, — подгонял меня Ни-Кит, но из-за шума я скорее догадывалась, о чем он говорит.
— Ни-Кит, как ты выносишь этот шум, — прокричала я.
— Не обращай на него внимания, он пропадет сам собой. Надо торопится или будет поздно.
— В смысле "будет поздно"? — переспросила я.
— А! Да. Ты же не знаешь? Все ссыльные — это "живые души", а Чэно-Леко — почитай "мертвые". Бывает, что самые сильные ломаются здесь, сдаются и присоединяются к общей серой массе Чэно-Леко. Стоит поторопиться, пока наш принц не последовал за Чэно-Леко, тогда мы уже ничем не сможем ему помочь.
Мы прибавили шаг. Шум пропадал и вскоре перестал мешать. Я огляделась, но ничего кроме темноты не видела. В свете факела иногда возникали лица Чэно-Леко, по началу это пугало меня, но я привыкла.
Вскоре мы пришли туда, где звуки были тише и мягче, а света было чуть больше — район ссыльных.
— Главная ценность здесь — огонь, я собственно сюда только ради этого и мотаюсь. Многие, почти все, привыкли к такой жизни, и другой участи не желают, да и выбора у них нет, помочь я им ничем не могу. Для воскрешения необходимо тело, а их тела утеряны. Я таскаю им огонь, с тех пор как научился переносить с собой предметы. Без огня они погибнут, станут Чэно-Леко, Вечная жизнь лучше вечной смерти, я так думаю, — пожал плечами Ни-Кит.
Мы вошли в трущобы. Над каждой дверью висел светильник с живым огнем.
— Эй, честной народ, — крикнул Ни-Кит и, смеясь, добавил — Есть кто живой?
— Да ну, тебя, шелудивый, — беззлобно ответил кто-то.
Мы обернулись на звук.
Беззубый седобородый старик улыбался сквозь бороду.
Ни-Кит и старец обнялись.
— Знакомься, Сиэт, это Ни-Кит — старший. И, ты, Бать, знакомься, это Сиэт, пришла разыскать кое-кого.
— Заходьте, — кивнул старик на дверь.
Мы вошли в хилую лачугу, где был только стол и кровать, больше в комнате не помещалось.
Старик сел на кровать, Ни-Кит плюхнулся на пол, как-то по особенному скрестив ноги кренделем, я осталась стоять.
— Садись, прям на пол, Сиэт, — сказал старик, улыбаясь.
Я опустилась на холодный земляной пол.
— Бать, ты здесь всех ссыльных знаешь, новые были? — начал Ни-Кит.
— На наш район? — спросил старик.
— На ваш, не напрягайся.
— Ну, ровно на наш, не было.
— Это как? — спросила я.
— Ну, для начала появилась здесь троица: Парень молодой, видный, чернявый, Ма-Киар звать. С ним девка, красивая такая, и отец ейный. Их имен не знаю.
Пожили здесь с день, да и укатили, по-моему, на восток.
Ни-Кит — младший сидел задумавшись.
— Больше никого не было? — спросил он.
— У нас в районе не было, — отвечал старик.
— А вообще?
Старик крякнул и помотал головой.
— Дак, я разве их всех упомню?
— А особенного никого не было? — спросил Ни-Кит.
Старик призадумался, пощелкал языком и вздохнул.
— Слушок прошел, дескать, принца к нам сослали какого-то. Но он в заключении. Но там, как в той сказке, на кривой козе не подъедешь.