Работа с риском (сборник)
Шрифт:
Из прихожей Вера вернулась далеко не с тем настроением, что уходила. «Коля, звонили из консультации, тест положительный…»
– Это Андрей…
Вера подошла к окну и зачем-то задернула штору. Потом присела на стул.
– Он в Питере? – уточнил Коляныч.
– Да… Спросил, приходил ли кто-нибудь ко мне по поводу него?
– А ты?
– Сказала: был участковый… Зачем скрывать? Все равно не поверит…
Веру мелко трясло, она никак не могла успокоиться. Коля встал, подошел сзади
– Еще спросил, скучаю ли… Я хотела объяснить, что… Но он, кажется, сам понял. По-моему, обиделся. А мне что теперь, в жену декабриста превращаться?! Так я ему и не жена. Да и он не декабрист…
– Что ему надо?
– Деньги. Три тысячи долларов. Якобы он уедет на Украину, у него там приятель какой-то с зоны. А оттуда в Турцию. Морем.
– Насовсем уедет?
– Не знаю… Он перезвонит завтра в это же время.
– А где гасится? В смысле, прячется?
– Не сказал… И еще предупредил… Чтобы я никому.
– Это понятно.
Вера мягко освободилась от объятий, встала и вновь подошла к окну:
– Коля… Мне надо найти деньги…
«Или позвонить в соответствующие службы и попросить у них».
Скорее всего, под словами «надо найти» подразумевалось «надо найти тебе». Сам ведь клялся, что ради любви готов к любым испытаниям, в том числе и материальным. А тут всего-то три тысячи. Ты же на квартиру копишь, значит, пылится в кубышке заначка.
– Ты не мог бы… В долг… Я за год отдам.
Опять этот грустный, обезоруживающий взгляд. Слово «долг» немного огорчило. Не в плане денег, разумеется. У них же уже не те отношения, чтобы занимать-отдавать.
– Да какой долг, Вер? Ты что… Бери так. Только я не уверен, что он уедет. Прогуляет и снова будет душить.
– Возможно, но… По-другому никак. Я пообещала ему… Он же из-за меня сел.
– Ну, допустим, не из-за тебя, а по собственной глупости. Если это можно назвать глупостью. Что ж теперь, ради него жизнь ломать?
– Все равно. Я должна ему помочь… У тебя есть деньги?
– Да…
– Ты дашь их мне?
– Да… Завтра. Часов в шесть вечера. Надо успеть съездить в банк.
Вообще-то, денег не было. Даже сотни баксов. Как и банка. И быть не могло. Откуда? Все ушло на подарки. Но ты же благородный кавалер. Дал слово – держи. Или бери потребительский кредит.
Вернувшись домой, Коля сел у телефона. Сначала позвонил своему постоянному спонсору и другу Антону на мобильник. Голос у того не отличался трезвостью, видимо, великий артист снова искал свое место в искусстве или жизни.
– Три тонны? На год? Старик, ты бы на пару дней раньше позвонил. Я сегодня джипаря взял, ик, все, что было, ухнул… Через месяцок брякни, ик, мне вроде, ик, роль предлагают…
– Мне завтра нужно.
– Завтра не могу, пустой,
Коля сделал еще пару звонков. Мог бы и не делать. Никто не оправился после дефолта, никто не хотел умирать.
Что делать, что?..
«Сдай его, сдай… Позвони Виталику, Вера ничего не узнает. И все кончится, как говорил сэр Генри. Виталик ведь прав – от тебя не убудет, ты уже столько насдавал…»
«Э, нет… Мешает маленькое, нехарактерное для нынешних разудалых времен понятие. Совесть. Ты не стукач, даже если весь мир будет считать тебя таковым. Ты в собственных глазах не стукач».
«А никто и не утверждает, что это стук. Это гражданская позиция и где-то даже обязанность. Люди должны помогать государству в борьбе за порядок, как это происходит в любом цивилизованном обществе. Вот и помоги, прояви мужество».
«Ага… Это с высокой трибуны просто заявлять. Когда все кивают и соглашаются. А после набрать телефонный номер и прошептать: „Я кое-что знаю“ – далеко не просто. Если, конечно, не козел законченный».
«Нельзя угодить всем. Выбирай!»
Коля сходил на кухню, достал из холодильника бутылку с остатками коньяка. Выпил сто граммов для храбрости. Как тогда, когда первый раз садился в камеру.
Вернулся в прихожую и снял трубку.
На следующий день, в шесть вечера, как и обещал, он был у Веры. Она снова поменялась со сменщицей и в Москву не уехала. Выложил на стол перевязанную резиночкой пачку зеленых купюр.
– Коленька… Я люблю тебя.
Это были не просто слова благодарности. Это была констатация факта.
Они сидели в обнимку на диване и ждали телефонного звонка.
– Лучше договорись на встречу в людном месте, – посоветовал Коляныч.
– Почему?
– Мало ли что ему в голову взбредет? Он же обиженный.
– Ничего он мне не сделает.
Без четверти девять беглый жених вышел на связь. Когда Вера сняла трубку, отозвался не сразу, словно прислушивался, нет ли посторонних рядом с экс-невестой. Весь разговор занял секунд тридцать. Вера сообщила, что нашла деньги, он объяснил, где будет ее ждать.
– И где? – спросил Коляныч.
– Завтра в час… На кладбище.
– На каком еще кладбище?!
– Красненьком. У него там отец похоронен. Но на самом деле не из-за отца. Там людей мало, и убежать можно, если что.
– Грамотно. «Бледной луной озарился старый кладбищенский двор, а над сырою могилкой плачет молоденький вор…»
– Ты проводишь меня завтра?
– Тебе не стыдно спрашивать?..
Домой Коляныч не поехал. Нельзя бросать любимых в тяжелую минуту. Лишь выскочил в магазин и купил пузырек успокоительного для Веры. Ее по-прежнему знобило.