Рабы Тьмы

Френч Джон

— Мы пришли оттуда… — начал было Лоргар.

С другой стороны зала прогремели выстрелы. Серебристый туман сочился в воздух из стен, устремляясь к ним, точно сжимающийся кулак.

— За ним! — выкрикнула Актея, когда Лайак перешел на бег, спеша за зовущим криком у себя голове. Распахнувшийся перед ним портал вдруг залился чернотой.

Вольк

Красные жрецы ждали их на спутнике, созданном из оружия. Мечи, танки и корпуса Титанов лежали рядом с пистолетами и пулями, выкопанными на полях битв, лезвиями топоров, генераторами силового поля, пустыми

оболочками вирусных бомб, разбитыми танковыми орудиями и ножами из бронзы, железа и стали. Были здесь и конверсионные установки, сегменты макро–пушек, бомбы, еще теплые от радиации забытых войн, усеянные клинками цепи и заостренные осколки кремня. Всё это было скомкано в неправильной формы шар, кружащий на внешних границах Сарума, точно ржавеющий моргенштерн, заброшенный в небо. Катер Пертурабо скользнул в сердце этой конструкции сквозь дуло бывшей нова–пушки. Остальной флот Железных Воинов под командованием Форрикса окружил спутник, наведя орудия, направив сенсоры, — но слыша лишь тишину.

При высадке примарха встретил одинокий сервитор — древняя машина, закованная в потрепанную в битвах разномастную броню. На его плечах болтался череп с нахлобученным шлемом, ухмыляясь через вертикальную щель в древней бронзе. Сервитор поклонился, дребезжа костями и скрипя шестеренками, и повел их в темноту.

Стены тоннеля, по которому они шли, были составлены из той же массы деталей оружия: все они были сплавлены вместе и отшлифованы до блестящей ровной поверхности.

Вольк не слышал голосов, пока они не отошли достаточно далеко, чтобы потерять катер из вида.

Сперва он решил, что это всего лишь случайные сигналы в вокс–сети, но они не замолчали и тогда, когда он отключил все системы связи. Они не говорили ни на одном из известных ему языков, но Вольку казалось, что он почти понимает их. Оружие в его руках отзывалось тупой болью.

— Славься, Пертурабо, — громыхнул голос, отражающийся эхом от стен, когда они вошли в зал под высоким куполом. — Славься, Повелитель Железа.

Восемь фигур стояли в центре зала. Тяжелые складки темно–красной ткани свешивались с их похожих на скелеты тел. По краям мантий шли белые треугольники, напоминающие зубья пилы. Или просто зубы. В тени тяжелых капюшонов скрывались вытянутые черепа из черного металла. Некоторые из них напоминали освежеванные лошадиные головы, отлитые в железе; другие были узкими, похожими на лисьи. У одного и вовсе не было головы — только круглый рот с рядами металлических клыков. Вольк не видел оружия, но это не означало его отсутствия. Он знал, что оружие было здесь. Глядя на жрецов, он словно бы чувствовал пушки и клинки, ждущие под их мантиями.

— Ваше прибытие сюда — честь для нас, — сказал тот же голос, и Вольк задумался на мгновение — которому из восьми жрецов он принадлежал? или же они говорили все вместе?

Пертурабо не сводил взгляда с восьмерых, пока Железный Круг выстраивался за его спиной. Двадцать терминаторов, тяжело ступая, заняли места позади них, пусковые установки циклонных ракет приведены в готовность. Аргонис стоял рядом с примархом, Вольк — на шаг позади них обоих.

— Честь… — повторил Пертурабо, позволяя слову угаснуть эхом. — Где была честь, когда вы не отвечали на мой призыв утолить голод нашего оружия, когда иссякали наши возможности вести войну?

Жрецы молчали. Красные огоньки поблескивали в провалах их глазниц.

— Сарум держится в стороне, — сказал Аргонис, когда они только начали путь к миру–кузнице. — Они помогали союзникам Магистра Войны, но они себе на уме. Мы не должны доверять им.

— Не думаю, что он намерен им доверять, — ответил Вольк. — Только получить от них то, что ему нужно.

Вольк знал, почему они явились

сюда в поисках Ангрона: из всех сил, с которыми Сарум был достаточно близок, чтобы заключить союз, именно Пожиратели Миров были связаны с ним ближе всего. Ангрон покорил этот мир, и в процессе разрешил внутренний конфликт среди жрецов Сарума. Оружие и броня текли из кузниц в обагренные кровью руки Двенадцатого легиона. С тех пор, как началась война с Империумом, Сарум внешне служил интересам Воителя, но его жрецы не заняли сторону Новых Механикум Кельбор—Хала и не подчинялись никому, кроме самих себя. Им не доверяли, и сейчас, стоя рядом с ними, Вольк понимал — почему.

— Мы ждали тебя, Пертурабо, — произнес голос жрецов. Затем они зашевелились — восемь фигур разошлись по восьми точкам на окружности зала. — Ты должен пойти с нами.

Железный Круг сомкнул щиты, загрохотав гидравликой. Оружие захватило цели. Вольк почувствовал, как подергивается оружие в его руках.

— Нет, — сказал Пертурабо, едва заметно покачав головой. — Вы дадите мне то, за чем я пришел, и после этого я уйду.

— Ты обретешь то, что ищешь, хотя и не назвал это, — сказали жрецы. — Ты получишь это — и больше того. Но мы не можем распоряжаться такими дарами. Ты благословен, Повелитель Железа и Смерти. Ты увидишь сердце всего, и оно будет говорить с тобой.

Аргонис открыл было рот, но гулкий голос не позволил ему ничего сказать.

— Ты, кто прошел через Черную Звезду и искал оружие богов, — ты обретешь всё, что ищешь, если последуешь за нами.

Вольку казалось, что слова впитываются в его кровь. Холод и жар охватывали его. Он чувствовал в своем теле побуждение двигаться, следовать за обещанием в словах Красных Жрецов. Это не было похоже на желание. Это было похоже на голод.

— Вы знаете, почему я здесь, — сказал Пертурабо. До сих пор никто не упоминал про Ангрона или Двенадцатый легион.

Жрец с лошадиным черепом покачал головой. Лязгнули цепные зубья в его челюсти.

— Мы — хранители, — сказал он, и теперь голос исходил от него одного. Звук был как от шестерней, перемалывающих мясо. — Мы пришли лишь для того, чтобы проводить вас вниз.

— Вниз? — переспросил Аргонис.

Лошадиный череп повернулся к эмиссару.

— Вниз, — повторил жрец.

— Это высочайшая честь, — сказал жрец с акульим оскалом, видневшимся под красной полоской сенсоров. — От подобного нельзя отказаться.

Вольк был уверен, что Пертурабо отвернется, но Повелитель Железа лишь коротко кивнул.

— Отведите нас к вашему откровению, — сказал он.

Жрец замер на мгновение, но затем кивнул в ответ.

Они покинули зал через дверь, которую Вольк не заметил, когда они только вошли. Он не знал, была ли причина в хитро расположенных углах стен или в технологических трюках, но, пока жрецы не подвели их к выходу, он мог поклясться, что здесь не было никакой двери. Тоннели, по которым они шли, становились всё грубее, обломки торчали из стен, преграждая путь, так что приходилось огибать лезвия копий и дула пушек. Воздух раскалялся, словно они приближались к гигантскому горну или к сердцу вулкана. Вольк вспомнил слова Пертурабо: «Отведите меня к вашему откровению», — и шок, очевидный в оцепенении жреца.

— В сердце их владений есть нечто, — сказал Пертурабо, шагая впереди Волька. Примарх коротко оглянулся, и его черные глаза поймали взгляд Волька. Затем он снова повернулся туда, где перед ним следовал эскорт жрецов. — Это, на самом деле, вопрос геометрии. Достаточно приглядеться к конструкциям силы, что возводят эти жрецы, прислушаться к словам, которые они произносят и оставляют несказанными. Эти создания не служат Омниссии Марса.

Вольк бросил взгляд на жрецов и белые зубцы по краю их мантий, которые казались черными в тусклом свете. Их глаза горели, точно угли.